Тень и солнце (ЛП) - Пирс Моника Эндерле

Гетен сглотнул. Она была так близко, что ее дыхание согревало его щеку. Он приоткрыл рот и пробовал ее — медовое мыло, пряности и цветы матад. Он хрипло сказал:

— Ты благодарила меня, когда нас перебили.

Она склонилась еще ближе. Пряди волос щекотали его кожу.

— Да. В купальне.

— Никакого уважения, — Гетен склонился, нашел ее губы. Они застонали. Его ладонь поднялась дальше бинтов, она вела его рукой. Их губы приоткрылись, языки встретились, поцелуй стал глубже. Его пальцы нашли ткань, кожу и тепло. Она застонала и прижалась к нему. Ее ладони скользнули в его волосы. Она притянула его ниже, а он поднял ее. Их тела столкнулись. Прижались. Нуждались. Жар и желание подавили логику и разум. — Галина, — прошептал он. — Позволь завладеть тобой.

— О, да.

Слишком много шнурков было между ее кожей и его руками. Но Гетен знал, где тянуть, что тянуть. Он не спешил. Сначала серо-золотая шелковая накидка. Потом коричневое платье. Ее ладони проникли под его тунику, пальцы были горячими и сильными, сжимали мышцы его спины, ногти тянули за кожу. Белая сорочка была завязана на ее спине, но он отвлекся на ее грудь под квадратным низким воротником. Она сняла его тунику и тянула за шнурки штанов, когда вдруг замерла и отодвинула его.

— Что теперь? — процедил Гетен. Она убивала его.

— Ставни, — спокойно ответила она. Галина встала и закрыла их, последние лучи солнца скрывались за горизонтом, превращая пустыню в лиловую и розовую, небо и ее кожа сияли.

— Нас заметят? — он не мог решить, злился или удивлялся. Жар и напряжение в нем стали невыносимыми.

Галина посмотрела на него, как на идиота. А потом ее лицо смягчилось, она склонила голову. Она хитро улыбнулась, повернулась и сбросила сорочку с тела.

— Ночь настала, — сказала она чувственно и хрипло. Он был на краю кровати, и Галина опустила колено между его ног. Она погладила его лицо. — Ты уязвимее всего, когда солнце садится, — она склонилась, их губы встретились, и она сказала. — Гетен.

Он обвил ее руками, повернулся и уложил ее на кровать. Ее сорочки уже не было, и рот Гетена изучал ее рот. Он пробовал ее язык, нежные губы. И она не уступала его похоти, прикусывала, лизала и посасывала его губы и язык. Он сжал ее груди, гладил большими пальцами соски, а потом прижался к ним губами, пробуя ее кожу, вызывая у нее стоны.

Галина поднялась и надавила на него, перевернулась с ним и оседлала его бедра. Ее волосы упали шторой вокруг его лица, щекотали его кожу. Он прижимался к ней, хотел быть в ней, ощутить ее жар и влагу, ее нежность. Он любовался ее телом. Светлая кожа и веснушки на сильных мышцах. И так много шрамов. Но в ней была сила, решимость и ярость. Он хотел обвести все неровные линии языком.

Галина подвинулась на его бедрах, спустила его штаны и освободила его эрекцию. Гетен застонал, когда она схватила его, стала гладить ладонью, дразнить чувствительный кончик большим пальцем. Она пылко поцеловала его, ладонь и язык двигались в ритме.

Пылающая боль стала огнем. Он схватил ее бедра и потянул ее вперед. Их взгляды пересеклись с невысказанным вопросом. Гетен спрашивал разрешения, Галина его давала. Он устроился между ее ног, нашел горячее скользкое место. Он вонзился, она опустилась. Они оба застонали, стали двигаться, гладить и скользить. Она двигалась на нем медленно, мучая, выгнув спину со стонами, пока пот не стал стекать по ее коже и между грудей.

Гетен повернулся, увлекая ее за собой. Он держал тело над ней, смотрел в ее голубые глаза. Ее пульс колотился об него, ее тело хотело большего. Он поцеловал ее в рот, посасывал язык, стал двигаться вперед и назад, внутрь и из нее, сначала медленно, а потом решительно и быстро.

Их жар распалял огонь внутри, и магия взорвалась в нем с силой. Она искрилась, желтая, оранжевая и красная на его пальцах, пронеслась по ее коже и окутала их. Галина охнула и выгнулась. Она впилась в его спину и приподнялась, встречая каждый его толчок, пока не задрожала. Она кончила со стонами и укусами, прижимая лицо к его плечу. И Гетен не мог сдерживаться, выпустил в нее семя, желание и магию.

А потом, как до этого, искра огня пронеслась от его ног по спине до макушки. Мышцы Гетена свело, пока он замер над Галиной, закрыв глаза и стиснув зубы. Боль и наслаждение бушевали в его теле, сила грозила порвать его по швам.

Магия солнца сияла в нем, озаряла комнату как взрыв, делая четче тени, толкая его с границы. Она утихла так же быстро, как вспыхнула, шар огромной силы остался в его груди, ждал, когда его вызовут и будут им управлять. Гетен рухнул на Галину, довольный, согретый и полный сил.

— Хотырь меня побери, — сказала Галина с восторгом в голосе.

— О, нет, она не может. Ты моя, — сказал Гетен, поворачиваясь на бок. Она закинула ногу на его бедро, держала его в себе, продолжая трепетать от своего оргазма. Он накрыл их тела одеялами и притянул ее ближе. Галина была его надеждой, его солнцем и огнем, горящим ярко и сильно в нем. Он опустил ее голову на свою руку, целовал ее лоб, щеки, нос и губы. — Ты прекрасна, воительница Галина, — она улыбнулась, и Гетен добавил. — Как думаешь, еще не поздно принять предложение твоего короля?

Она рассмеялась и потерлась лицом об его руку, посмотрела на него и сказала:

— Я не принадлежу ни мужчине, ни женщине, ни богу, маг солнца Гетен. Но если ты не будешь меня злить, я могу пожелать сделать тебя своим.

Комната из лиловой стала черной. Гетен начертил чары над кроватью, его пальцы оставляли золотой свет в воздухе, источали тепло. Он прижался губами к волосам Галины, к ее лбу и нежным губам.

— Спасибо, что помогла мне найти солнце.

— Спасибо, что спас мой зад. Дважды, — в ее словах звучала улыбка, она же сияла на ее лице.

Они закрыли глаза и уснули, забыв о холоде и тьме.

Семнадцать

Гетен уже встал, когда Галина проснулась. Он открыл ставни, впуская ранний свет в комнату и прогоняя тени ночи. Она лежала и смотрела на его широкую голую спину, восхищалась рельефом мышц и бесеранскими полосками, темнеющими на его спине, ребрах и руках. Хоть он был магом, у него было тело солдата, широкие плечи, узкий пояс и мускулистые руки.

Воздух перед ним сиял красными, золотыми и белыми линиями. Он чуть повернул голову и сказал:

— Доброе утро, воительница. Прости, если разбудил.

У него была неплохая попа. Она повернулась на бок, вытянула руку и прижала пальцы к ямочкам у основания спины. Веснушки покрывали его плечи и руки выше локтей. Забавно, что их не было на его лице, как у нее, хотя он был полнокровным бесеранцем, а она — наполовину.

— Ты меня не разбудил, а даже если бы сделал это, ты — приятный вид утром, — довольная после долгого отдыха и вечернего наслаждения, Галина вытянула руки над головой и спустила ноги с края кровати, изогнула спину, кости и суставы хрустели. Все встало на места, и она радостно вздохнула и рассмеялась, когда ладонь Гетена легла на ее живот. Его пальцы скользнули по ее коже и шрамам, оставляя жар и след красно-оранжевой магии. Он поймал ее грудь, склонился и медленно поцеловал ее в губы.

— Я надеюсь часто повторять наслаждение прошлого вечера, — прошептал он в ее рот.

Галина улыбнулась.

— Буду только рада, — но, когда он подвинулся вперед, она прижала ладонь к его животу. — Но не этим утром, господин Гетен. Нас ждет шаман.

Он поймал ее запястья и поцеловал пылко, а потом отодвинулся с тихим рычанием.

— Мне не нравится, что ты права, — он встал с кровати и собрал их одежду с пола. Графин чистой воды и чистая чаша с тряпками стояли на полу у комнаты, и Гетен принес их. Он махнул Галине встать, а потом смыл их запах и пот с ее тела, улыбаясь, когда она поежилась от холодной жидкости. Его пальцы обводили выпуклые линии шрамов на ее коже, замерли на шраме внизу ее живота.

— Это должно было тебя убить.

— Умениями аппы Унегена и аммы Заны это не произошло.