Королевы не плачут - Олег Авраменко

Маргарита также ускорила шаг своей лошади и поравнялась с Тибальдом.

- Не принимайте это близко к сердцу, граф, - сказала она. - Я признаю, что тогда переборщила с остроумием, и... и приношу вам свои извинения. Давайте лучше переменим тему нашего разговора.

- И о чем вы предлагаете нам поболтать?

- О нашей влюбленной парочке - про Бланку и Красавчика.

- Сударыня! Опять вы...

- О нет, нет! Ни слова об укусах и прочих пикантных штучках. Поговорим о романтической стороне их отношений.

- Романтической? - скептически переспросил Тибальд.

- Ну, конечно! Бланка до крайности романтическая особа, да и Красавчик не промах. А я, как любительница рыться в грязном белье, была бы не прочь посмотреть, как они занимаются любовью на лоне природы. Тем более, что белье у них всегда чистое, они ужасные чистюли, и если бы я вздумала рыться...

- Принцесса! - возмущенно воскликнул Тибальд. - Извольте прекратит ь...

- Нет уж, это вы извольте прекратить строить из себя святошу, огрызнулась Маргарита. - Лицемер несчастный! Будто бы я не читала ваши "Рассказы старой сводницы", в которых вы бессовестно подражаете Бокаччо.

Тибальд покраснел.

- Это... Знаете ли... - пристыжено пробормотал он. - У каждого есть свои грехи молодости. Десять лет назад - тогда мне было шестнадцать, - и я...

- Тогда вы лишь недавно потеряли невинность, но сразу же возомнили себя великим сердцеедом и большим знатоком женщин. Я угадала?

- Ну, в общем, да.

- Так почему бы вам не переписать эти рассказы с учетом накопленного опыта. И добавить к ним новеллу про Красавчика с Бланкой - если хотите, ее мы напишем вместе.

Тибальд пристально поглядел на нее.

- Вы это серьезно?

- Вполне.

- Что ж, в таком случае, у нас выйдет не новелла, а поэма.

- Тем лучше. И на каком же языке мы будем ее слагать - на галльском или на французском? Но предупреждаю: французский я знаю плохо.

Тибальд хмыкнул.

- А разве есть вообще такой язык?

- А разве нет? - удивилась Маргарита.

- Конечно, нет. То, что вы называете французским, на самом деле франсийский - на нем разговаривает Иль-де-Франс, Турень и Блуа; а мой родной язык шампанский. В разных областях Франции, если Францией считать также и Бретань, Нормандию, Фландрию, Лотарингию и Бургундию, разговаривают на очень разных языках: анжуйский, пуатвинский, лимузенский, овернский, бургундский, бретонский, пикадийский, нормандский, валлонский, лотаринжский, фламандский...

- Ой! - с притворным ужасом вскричала Маргарита. - Довольно, прекратите! У меня уже голова кругом идет. Боюсь, вы меня превратно поняли, граф. Говоря о французском, я имела в виду язык знати, духовенство, в конце концов, просто ученых и образованных людей.

- То есть франсийский?

- Да.

Тибальд снова хмыкнул.

- Увы, но франсийский явно не дотягивает до уровня общефранцузского языка.

- А какой же из перечисленных вами дотягивает?

- Да никакой.

- Да ну! - покачала головой Маргарита. - И что же с вами, бедными французами, станется?

- Ясно что - когда-нибудь все французы станут галлами.

Маргарита удивленно вскинула брови.

- Вы тоже так думаете?

- А почему "тоже"?

- Потому что так же считает Красавчик. По его мнению, Франция и Галлия должны быть и непременно станут единой державой - как это было когда-то в древности.

Тибальд кивнул.

- Тут он совершенно прав. И не суть важно, как будет называться это объединенное государство - Великой Францией или Великой Галлией, кто выиграет в объединительном споре - Париж или Тулуза...

- А вы как думаете?

- По-моему, Париж проиграет. Галлам несказанно повезло, что более трехсот лет в новое время они находились под властью Рима.

- Повезло?

- Как это не парадоксально, но это факт. Не говоря уж о положительном культурном влиянии Италии, жесткая, централизованная власть римской короны заставила галлов сплотиться в борьбе против господства чужеземцев. За три с половиной столетия пребывания в составе Империи, они стали единым народом даже в большей степени, чем сами итальянцы. Вся галльская знать разговаривает на одном языке - лангедокском или, если хотите, галльском, а различия между говорами простонародья далеко не столь значительны, как у нас во Франции. Единственно, чего не хватает Галлии для ее успешной экспансии на север, это сильной королевской власти.

- Таковая вскоре появится, - со вздохом ответила Маргарита. - Из Красавчика получится отменный король... Ладно, оставим это. Вернемся к нашим баранам, то бишь к Бланке и Красавчику. И к нашей поэме о них. Вы, кстати, не передумали?

- Ну, если вы настаиваете...

- Я лишь предлагаю вам свою помощь, - уточнила принцесса. - У вас богатый мужской опыт, у меня - женский. Итак, мы будем писать нашу поэму на галльском языке...

- Лучше на латыни.

- На латыни? Но тогда у нас получится скорее научный трактат, а не поэма. "De amoris natura et de amore in natura" . Каково?

Тут Тибальд осадил своего коня.

- Что с вами? - удивленно спросила Маргарита, тоже остановившись.

- Неправильно.

- Что?

- Название.

- Вам не нравится?

- В общих чертах нравится. Но его следует уточнить.

- А именно?

- "De Margaritae amoris natura et de amore eicum in natura" .

- Как это следует понимать, граф?!

- А вот так! - Тибальд спешился, подошел к Маргарите и протянул ей руку. - Давайте я вам помогу.

- Что?

- Сойти с коня.

- Зачем?

- Чтобы немедленно приступить к работе над трактатом. Заодно проверим - может быть, и у вас непорядок с чулками.

- Ага! Значит, вы набиваетесь!

- А как набиваюсь, так что?

Маргарита весело фыркнула и ловко соскочила с седла прямо в объятия Тибальда. Их губы сомкнулись в страстном поцелуе.

- А ты хорошо целуешься, - сказала она, переведя дыхание.

- Вы тоже не промах, - поделился своим впечатлением Тибальд.

- Прекрати выкать! - враз посуровела Маргарита. - Вот за что я не выношу французов - они даже в постели говорят мне вы. - Она запустила пальцы в его буйную шевелюру. - Просто обожаю брюнетов!

- Но ведь и Красавчик, и кузен Иверо - блондины, - с ревнивыми нотками в голосе заметил Тибальд.

- Потому-то мне и нравятся брюнеты, - сказала Маргарита и вновь поцеловала его. - Так пойдем же!

- Куда?

- Сейчас увидишь. Пошли.

Держа лошадей за поводья, они взобрались на знакомый нам холм, который более часа назад миновала компания, ведомая Рикардом Иверо. Маргарита указала на дом, возле которого мы уже побывали.

- Что это? - спросил Тибальд.

- Усадьба лесничего.

- Ничего себе усадьба лесничего! Это больше похоже на охотничью резиденцию какого-нибудь вельможи.

- Так оно раньше и было. Но теперь здесь живет лесничий. И сейчас мы навестим его.