Право учить. Повторение пройденного - Вероника Иванова

Все судилища, на которых мне повезло побывать в роли зрителя, имели одну особенность, одинаковую для любой расы, любого места действия и любого преступления. Мнение обвиняемого никогда не представляет интереса для окружающих: судьи с пеной у рта спорят о нравственности, порядочности, устоях и традициях, но не слышат даже сами себя, что уж говорить о беднягах, чью судьбу они решают. Эльфийское судопроизводство не отличалось от всех прочих: представители Совета Кланов, восседающие в резных креслах, специально ради такого события вынесенных из дома во двор, были больше погружены в своё мироощущение, чем в реальное положение дел.

Всего трое судей — два мужчины и женщина, зато какие! В центре располагался нынешний Глава Совета, эльф настолько преклонных лет, что уже не придавал особого значения своему внешнему облику, то есть, выглядел не юно или молодо, а лишённым возраста, что внушало должное уважение. Такое могли себе позволить только очень много повидавшие листоухие, те, кто понял: есть более достойные цели, чем пускать пыль в глаза. Впрочем, расслабленное лицо и внимательный, но не лишённый доброжелательности тёмно-бирюзовый взгляд, не могли внушить того, на что были рассчитаны. Не успокаивали. Сколько раз я сам наблюдал, как в полном спокойствии вершились поражающие воображение жестокости... Скорее всего, золотоволосый Глава Совета примет окончательное решение единовластно, сообразуясь с собственным разумением, чтобы ни твердил лесовик о влиятельности женщины.

Не менее спокойная лицом, эльфийка, занимавшая место справа, ещё не умела прятать чувства полностью: прозрачно-голубые глаза смотрели с вызовом, причём брошенным не конкретной персоне, а всему вокруг. Недавно вошла в состав Совета и пока не наигралась подаренной властью? Бывает. Солнце рассыпало по светлым волосам розоватые блики. Один из Рассветных Кланов? В противовес «закатной» Кайе? Остроумно. Кто ещё остался?

Эльф слева от Главы Совета представлял собой что-то вроде нейтральной стороны: тёмно-золотой взгляд скучал не притворно, а откровенно. Должно быть, этому пепельноволосому обязанность принимать участие в заседаниях Совета не доставляет ни удовольствия, ни интереса. Но долг есть долг, как говорится.

Все трое были облачены в просторные мантии глубокого чёрного цвета, потому что известно: лишь в полной темноте можно заметить даже самый слабый лучик света. Света Истины, разумеется.

Охрана судей состояла из двух эльфов, находящихся в прямой видимости, и фрэлл знает, скольких ещё, удерживающих натянутые через весь двор «струны ветра». В принципе, это магическое построение призвано исключить выход объекта за его пределы. И физический, и духовный. В той мере, в какой доступно к исполнению: я не стал рисковать менять Уровень Зрения, но и по косвенным признакам мог определить слабые места. Например, за спинами троицы слой «струн» был тоньше, чем в других местах, чтобы в случае опасности у судей был путь к отступлению. Да-да, они тоже находились в Периметре Влияния вместе со мной и охранниками! Но не из смелости и самоуверенности, а не решаясь нарушить древний обычай «круга вопросов и ответов», в котором каждый имеет право защищать свою точку зрению. И себя. Любыми доступными средствами.

Хм... Вуаль будет сильно мешать, но без неё не обойтись: порву все «струны» в два счёта, и сам не замечу. Ладно, справимся как-нибудь.

Первой молчание нарушила эльфийка.

— Что ты можешь нам рассказать? — Прозвенело над двором.

Тон голоса высоковат на мой вкус и излишне бесстрастен: главное правило правдоподобной игры состоит в том, что всего должно быть в меру, а когда одно из чувств преобладает надо всеми остальными, совершенно их затеняя, можно смело говорить о притворстве.

— Могу? Многое. Но вот хочу ли?

Губы Главы Совета дрогнули в улыбке, когда эльфийка оскорблённо сузила глаза:

— Полагаешь себя вправе решать, о чём говорить, а о чём умалчивать? Смело, но безрассудно: от твоих слов будет зависеть твоя судьба.

— Вне всяких сомнений, моя прекрасная soeri[21]. Но ещё она зависит от согласия твоего разума и твоего сердца.

На сей раз блондинка промолчала, уяснив, что допрашиваемый умеет огрызаться, и остерегаясь своим ответом дать повод для очередного укола, потому ведением допроса занялся второй из помощников Главы Совета. Попытался заняться.

— Нам известно, как следует поступать при установлении истины, можешь не утруждать себя напоминаниями.

— Известно? Одно лишь знание направления движения не помогает добраться до цели: нужно ещё сделать несколько шагов. А вы умеете ходить?

Взгляд пепельноволосого нехорошо застыл. Так, и с этой стороны я успешно устранил возможных союзников. Что ж, чем меньше сомнений, тем больше шансов на успех: не нужно будет распылять силы. Глава Совета тоже понял смысл моих пререканий с судьями и огорчённо качнул головой: мол, самое трудное, как всегда, придётся делать собственноручно.

— Ты способен ответить ударом на удар, kellyn[22]... Можешь на время спрятать оружие в ножны: мы не враги тебе.

— Не враги, согласен. Но в некотором роде, судьи опаснее врагов.

— Чем же?

— Враг может стать другом. Судья всегда остаётся вне дружбы и вражды: в этом его величие, и в этом его беда.

Глубокое море старых глаз стало ещё спокойнее: верный признак готовности начать бой.

— О жизни ты знаешь многое. А что тебе известно о событиях, произошедших несколько дней назад?

— Только то, что я видел собственными глазами.

— И что же ты видел?

— Результат воздействия заклинания, едва не приведший к гибели.

— Тебе известен заклинатель?

— Я могу только предполагать его личность.

— Вот как? — Глава Совета приподнял левую бровь. — А другие свидетели назвали имя.

— Это их право.

— Что мешает тебе поступить так же?

— То же, что не позволяет кроту описать солнечный свет. Я не видел, что именно произошло.

— Могут обмануть и глаза, и слух, и другие чувства, — согласился эльф. — Но разум находит путь во тьме.

— Следуя за маяками неясных свидетельств? И где же окончится этот путь?

— Ты не доверяешь чужим словам?

— Не всегда.

— Саа-Кайа находилась в том месте и в то же время, когда произошло покушение. Её словам ты доверяешь?

— Она узнала убийцу?

— Она видела его.

— Но не узнала, верно? Слишком мало времени он присутствовал на месте преступления. Есть ещё свидетельства?

— Кэлаэ’хель назвал имя.

— Уверенно?

— У него не было причин лгать.

Глава Совета уклонился от того, чтобы сказать «да» или «нет». Хитрец. Хорошо, возьму инициативу на себя: