Право учить. Повторение пройденного - Вероника Иванова

Моя рука погружается в пульсирующую слизь, захватывает слабо мерцающие огоньки и вытягивает их наружу, разрывая тело Падальщика. М-да, немного же вас осталось... А остальные разбежались. Где их теперь искать? Разве что...

«Только не используй собственную кровь!..» — Торопливо предупреждает Мантия.

Почему? В тот раз получилось.

«Потому что сейчас тебе нужно не создавать новое, а восстановить уже имеющееся... Она не вынесет такой силы...»

И верно, не вынесет. Как же поступить? Чем воспользоваться? Или — кем?

Скопление Прядей и Искр, составляющее Кэла, колышется совсем рядом. Всё-таки, не удержался и подошёл ближе? Оттаскаю за уши негодника... Как только закончу дела. И впредь он будет думать, как лезть в пекло!

Конечно, и эльф не в лучшем своём состоянии, но зато всё ещё не восстановил наведённую магию тела, и вмешательство в изнаночный слой Кружева не станет столь же губительным, как в обычное время. Так, сначала найдём двойные Искры... О, а их много: парень идёт на поправку, и очень успешно. Ничего, сейчас мы чуть-чуть убавим тут, чтобы прибавить там... Согласны, маленькие?

Огоньки, рассыпанные по белым Прядям, отвечают мне мерцанием, до боли напоминающим подмигивание. Замечательно! Но изымать придётся по одному, да и... Сначала же нужно подготовить поле деятельности!

Трачу драгоценные мгновения на то, чтобы стряхнуть клочья начинающей таять слизи с Прядей Нэйи, потом снова возвращаюсь к Кэлу. Самое сложное, это аккуратно отделить искорки от ниточек, на которых они расселись. Для этого мне приходится, натянув на руку перчатку «проплешины», браться двумя пальцами за бока каждой сверкающей бусины и бережно вести её вдоль Пряди до точки смыкания — единственного места, в котором связи ослабевают и Искру можно безбоязненно удалить. Если просто рвануть на себя, результат окажется плачевным: Кружево донора не выдержит и... Ладно, если только разорвётся. Но оно может измениться, а это уже совсем иная мера ответственности.

Скоро в моих ладонях оказывается целая горсть свободных Искр. Впрочем, почему скоро? Течение времени на Изнанке не чувствуется, и может статься, в реальном мире прошёл уже целый день.

«Не волнуйся, всё не так страшно...»

Конечно, не страшно! Страшно будет сейчас: я не помню, какого цвета были сбежавшие огоньки.

«Разве это проблема?..» — Пожимает несуществующими плечами Мантия. — «Ты же знаешь, что должно получиться? Просто угадай...»

Угадать? Хороший совет. Ах, как я люблю угадывать! Только никогда не приближаюсь к правильному решению.

«Так и быть, подскажу...» — скорбно поджатые губы. — «Кто она по своему призванию?..»

Лекарь.

«Неверно, думай ещё!..»

Почему неверно? Она же лечит.

«Хорошо, зайдём с другой стороны... Что она делает с болезнью?..»

Прогоняет.

«Подбери другое слово...»

Уничтожает.

«Ещё!..»

Борется.

«Вот! Она борется!.. Воюет... Сражается... Значит, в чём состоит её истинное призвание?..»

Она... Она — воин?

«Верно! Неужели, так трудно было догадаться?..»

Нетрудно. С твоей помощью.

«Я для того и существую...»

Чтобы помогать?

«Чтобы наставлять...»

Мне шишки?

«Олух... Занимайся делом!..» — Обиженно бурчит Мантия и умолкает.

Значит, воин. Тогда её суть мало чем отличается от сути Кайи. Какие Искры составляли мою названую дочь? Бирюзовые, синие и густо-алые. Каких не хватает? И первых, и вторых, и третьих, если исходить из предположения, что их было поровну. Но как всё обстояло в действительности? Девочка не пошла по Пути Меча, значит, каких-то должно быть меньше. Но вот каких?

Всматриваюсь в переливы повреждённого узора.

Синь всегда являла собой Силу, и именно синих огоньков осталось меньше всего. Правильно: они спешили избежать гибели и вернуться к Источникам.

Алый рубин — наследие, кровь. Они должны были до последнего момента оставаться на месте, потому что с разрушением крови умирают основы.

Бирюза, что связано с ней? Стремление вперёд. Мечта, расправляющая крылья. Крылья... Полёт. Почему же их так мало на Прядях?

«Потому что она ещё не умеет мечтать...» — тихая подсказка.

Но она научится?

«Конечно... Для этого необходимо время, как и для всего, впрочем... А время у неё будет... Ведь будет?..»

Сколько угодно!

Итак, красное трогать не станем, а вот синевы добавим, и щедро: пусть девочка станет хорошим лекарем. И... Не могу не пошалить, окрашивая бирюзовым сиянием пяток Искр. Мечты не бывают лишними, верно?

Подношу ковш ладоней к пустым Прядям. Ну же, малыши, занимайте своё место!

Огоньки соскальзывают с кончиков пальцев, кружатся на невидимом ветру и оседают праздничными гирляндами на белых нитях. Все до последнего.

Теперь можно и возвращаться.

Задерживаюсь на Втором Уровне, чтобы убедиться в успехе: Кружево снова наливается радугой Силы. Ну и славно. Выныриваю наверх и тут же отшатываюсь от Мин, норовящей заключить меня в объятия:

— Не сейчас, милая... Мне нужно просто отдохнуть.

А что может быть уютнее Савана?

Завтрак снова состоял из пары лепёшек и кружки с водой.

— А как насчёт мяса? — Капризно протянул я. — Сами, небось, лопаете с утра до вечера... Вон, уже щёки из-за спины видны!

Эльф, принёсший заключённому кормёжку, поперхнулся, но счёл ниже своего достоинства отвечать, гордо вскинул голову и вышел со всей возможной поспешностью. Так быстро, что скопления древесных ветвей, исполняющие роль двери, судорожно ринулись навстречу друг другу, промазали и вынуждены были расходиться вновь, чтобы повторить попытку. Под аккомпанемент моего хихиканья. Очень мерзкого.

Ну да, развлекаюсь по мере сил и возможностей. А чем заняться, если должен ждать, пока высокочтимый Совет Кланов закончит, наконец, вызывать для допроса участников событий? Можно, например, быть в курсе последних новостей.

Волны коры в углу комнаты дрогнули и расступились, пропуская маленькую — в три ладони высотой, корявенькую и очень мохнатую фигурку. Мохнатую — от слова «мох». Лесовик встряхнулся, как кошка, вынырнувшая из-под дождя, и, переваливаясь с ноги на ногу (или с корня на корень?) добрался до меня.

— Что новенького?

— Воин закончил говорить, — прошуршал чешуйками шишек мой лазутчик.

— А эльфийка? Так и не пришла в сознание?

— Маленькая спит.

Спит... Не самый приятный сон ей достался.

— А другая? Её больше не расспрашивали?

— Нет.

Пуговки матово блестящих глаз видели перед собой только один предмет. Лепёшку. Я ничего не имел против такой платы за сведения: начинка из жутко кислой травы не понравилась мне с первого укуса, зато лесовик, по всей видимости, был от неё в полном и бесконечном восторге.