Ходок-5 Смерть - Алексей Григорьев

преступников, к Ходоку устремлялись ростки. Соприкасаясь с хозяином паростки превращались в облачка зелёного шакти. Заемная энергия напитала аримию через край, и юноша освободился. Укутав товарищей и других сгрудившихся возле него участников похода защитной пленкой, он ринулся прочь из кляксы. Благо до выхода оставалось совсем чуть-чуть.

Обитатель чужого звена что-то кричал и в росчерках золотистых молний нёсся следом. Покинув территорию кляксы, беглецы и их преследователь очутились на поле боя. Полученный во владение городище атаковало настоящее войско. Закованные в латную броню мужики с явно нездешними рожами, а ещё, носившие доспехи попроще, святоши. Во всяком случае, каждый из благообразных бородачей имел щит со знаком Септонии, такого же рода металическую нашлепку на груди и значок на шлеме.

Нужно сказать, что нападавшим не повезло. Невесть почему, привязавшийся божок направил на них свои молнии. Иллюминация получилась такая, что смотреть приходилось через примруженные веки. Люди беззвучно раскрывали рты и сгорали заживо. От них даже пепла не оставалось. Зато поразившие несчастных лучи сияли ещё насыщенней. Обретя дополнительный вес, протуберанцы возвращались к богу-юнцу, заключая того в кокон из молний. С каждым новым элементом клубок увеличивался, пока не рванул, породив дрожь пространства вокруг небожителя.

Из микро-прорех полезли уродливые твари. Слаю почему-то показалось, что в них есть что-то родственное с Серыми Пределами. Скрюченные звериные тела, покрытые каплями то ли жидкости, то ли слизи. Непропорционально большие птичьи головы с огромными зубатыми клювами, безглазые и безносые морды.

Кожистые крылья, как у летучих мышей, поддерживали двухметровых чудищ в воздухе. Однако быстро передвигаться им определённо помогала магия. Твари попытались полакомиться беглецами, но многофункциональная защита Богини, откинула их прочь. Звероптицы люто зашипели и накинулись на попов и железнокасочников. Тех не спасли ни амулеты, ни собственная волшба. А ведь никуда не делись и молнии. Росчерки золотистого света сопровождали монстров. Вал зверей и чужеродного шакти налетел и смял ранее стройные ряды захватчиков, словно лютый ветер бумагу.

— Будет знать немчура, как на русскую землю шастать! — довольно пробасил Кондрат, наблюдая расправу.

— Слышь, Скалозуб, смотри, чудовища, как и ты, любители бошек! — указал на монстров, высасывающих мозги жертв, расхрабрившийся Сидор. Отрок припомнил товарищу подколки, особо последнюю насчёт Аглаи.

Увиденная в хосписе девушка действительно понравилась Лукошко. Чего тот жутко стеснялся. Сидор считал, что таким образом предаёт память Мии. Ведь со дня гибели невесты прошло совсем не много, а он уже на других засматривается.

Дальше стало не до издёвок или досужих разговоров. Золотой набрал такой темп, что захватывало дух. Ходок чувствовал, что на противостояние с изменившимися после «обедов» монстрами тратится дополнительная энергия, потому поспешал. Да и молчавшая до того Верховная выдала подсказку:

— В связи с нарушением правил, по инициативе другой стороны, произведён рестарт события «Первая Битва». Так как зачинщиком нового столкновения выступает чужое звено, усилена защита вокруг града Багратионовск. Теперь данная формация в состоянии сдерживать натиск врага в течении часа. Задача: наладить оборону и вышвырнуть инопланетное воинство с Земли. Награда- утверждение в статусе владетеля города и выборочное улучшение доверенной вам территории артефактом небесного ранга, список будет предоставлен позднее. Наказание — разрушение полиса и умерщвление его жителей.

Слай не совсем понял, о каком именно «нарушении» идёт речь. Он лишь предположил, что исчезновение владельца тотема-медведя, могло сойти за таковое. Зато парень уловил главное — за первым кругом полиса можно было отсидеться. Потому юноша и увеличил темп. Усиленный шенхуандинами организм выдавал такую скорость, что не каждая лошадь угналась бы. Ходок даже вынужденно сбавил обороты, чтобы спутники поспевали за ним.

И действительно, едва беглецы пересекли черту вокруг Багратионовска, как твари прекратили преследование. Чудища скребли когтями по незримому куполу, а золотистые молнии били в него без толку. Вместе с их отрядом спаслась и почти тысяча из многочисленного вражеского воинства.

Врата града гостеприимно распахнулись. Следящие артефакты показали, что пожаловал хозяин данной местности. Городское ополчение во главе с бородатым, дородным дядькой вышло встречать владетеля.

Радостное не смотря на усталость настроение испортили неудачливые захватчики. Вернее, один из них. Круглый, как колобок, и пузатый, как свин- переросток, рыцарь напал на слишком говорливого Троя.

Не долго думая, в ответ на претензии друга, немец взмахнул цвейхендером и разрубил рыжего от основания шеи до ключицы. Троекуров не ждал удара. Однако смертельная для обычного человека рана не убила парня. Скалозуб зарычал от боли и начал преображаться. Кожа подранка посерела, появились клыки и когти. Видимо из-за повреждения, процесс происходил медленней, чем обычно.

— Живучий, руссиш швайн! — выкрикнул опасный пузач и вновь занёс клинок над головой караульного склепа.

Ударить второй раз ему не дали. Загорелый шмальнул в рыцарчука* из берданки. Пуля не пробила артефактный доспех. Тевтонец лишь отскочил, как мячик, и ещё больше разозлился. По бокам от него выстраивались уцелевшие иноземцы и святоши. Среди них выделялись белобородый старик и чернявый мужчина в ламеллярной броне.

— Плохо дело. Это же Георг Ягужинский! Практик силы неимоверной! Я его на параде видел, — признал бывшего ректора Кондрат Прямой.

— А второй — патриарх ампиратором разжалованный. Я, перед тем как попасться, на проповедь ходил, — выдал ещё одно опознание Два Зуба. Сиделец Белого Лебедя оказался на диво набожным. Возможно, потому и выжил с ещё десятком исхудавших преступников, почти не изменившись.

Слай нахмурился. Занимавшие такие посты люди априори не были слабаками. А ведь их поддерживала ещё и тьма пришедших в себя после погрома воинов. Даже не смотря на то, что ополчение Багратионовска начитывало примерно такую же сумму, положение стало критическим. Ведь исход противостояния всегда решало не число, а мощь отдельно взятых инфов. Да и то, что защита падет через час, забывать не стоило. Для междоусобицы сейчас было самое не подходящее время. Однако схватка казалась неизбежной.

— Предлагаю сдаться и отойти под мою руку. Дни Виссариона сочтены. Как новый сюзерен, я утвержу ваше владение! — проговорил чернобровый, придерживая под локоть свирепого борова в панцире. Мужчина был очень умен и сразу приступил к агитации, заслышав, что его узнали.

Слай не успел ничего ответить, как слово взял позабытый Припегал. Духовное море взволновалось, и перед опешившими людьми возник зомби со щитом и в доспехах.

— Джед! — яростно выдал мертвяк и скрутил бывшему ректору кукиш.

Ягужинский недоуменно взглянул на собеседника, ожидая реакции на действия доппеля.

— А знаете, я согласен с моим подопечным. Сдаваться мы точно не будем, — изрёк Слай, взглянув на раненого Скалозуба, и эти слова послужили сигналом к началу всеобщего столкновения.

Цвайхендер* — меч ландскнехтов на двойном жаловании, имевший специфическую двойную гарду, в которой малая гарда,