Искушение - Робин Мадерик

"Ну, слава Богу, сказала", - подумала Вера и повернулась к Флетчеру, чтобы сменить полотенце у него на лбу. В этот момент для Веры намного важнее было самочувствие Флетчера, чем мысли Элизабет и ее ненависть к лейтенанту. Неужели она стала так жестока и невнимательна к Бетси?

Верино сообщение вызвало у Бетси массу вопросов, которые она пока не решалась задавать. Давно ли миссис Эшли любит этого лейтенанта? Как ей удается оставаться активной и чистосердечной патриоткой? Когда этот офицер появился у них впервые, он очень расстроил миссис Эшли и увел ее куда-то. Бетси подозревала, что Вера выполняла задание и добывала информацию. Ведь об этом обмолвилась и миссис Ривер.

- Я принесу воды и чистые повязки, - поразмыслив, сказала Элизабет.

- Спасибо тебе.

Девушка направилась вниз, а Вера опять стала поправлять одеяло на плечах Флетчера. Он заворочался, протестуя.

- Что ты делаешь? - спросил он с трудом ворочая языком.

Вера помогла Флетчеру приподнять голову и поднесла чашку к его губам.

- Что это? - спросил он, вдыхая запах мяты.

- Это настой из трав и немного бренди.

- Бренди?

- Да, чтобы боль прошла.

Флетчер сначала скривил рот в презрительной гримасе, но потом с удовольствием сделал несколько глотков и поблагодарил Веру. Глотать ему было все еще больно.

- Полежи, мой дорогой. Мне надо сменить твои повязки и промыть раны.

Вера начала аккуратно разматывать бинты. В ответ на каждое Верино движение Флетчер вздрагивал, а мускулы его напрягались.

- Я причиняю тебе боль?

- Нет.

Это, конечно, была ложь. Теперь Вера сняла последние бинты и обнажила рану на ноге: небольшое круглое отверстие в месте, где пуля вошла в тело. С противоположной стороны отверстие было больше, и его края аккуратно обработаны ножом хирурга. Рана начала заживать. Вера вспомнила, что те пули, которые она зашивала в подолы своих нижних юбок были такого же размера, как и отверстие раны.

- Ну что? - спросил Флетчер окрепшим голосом. - Каков твой приговор, жить мне или умереть?

- Пожалуйста, не шути так, - рассердилась Вера.

Сердце ее билось учащенно, и она прикрыла глаза. Нет, это было бы слишком жестоко. Он не мог быть ранен той самой пулей, которую она переправляла из города. Это слишком дорогая плата за ее грехи.

- Вера, что случилось?

- Ничего.

Элизабет еще не вернулась, и Вера не могла забинтовать рану. Она осторожно прикрыла ее простыней, чтобы не застудить ногу, потом встала на колени у изголовья кровати и приклонила голову на подушку рядом с ним.

Когда Вера начала промывать рану около глаза, тошнота подступила к ее горлу. Рана сильно кровоточила, и повязка вся промокла. И все-таки она не могла оторвать взгляда от ярко-красной полосы над воспаленным веком. Закусив губу, миссис Эшли осторожно промывала края раны, где остались следы ножа хирурга. Теперь все было чисто, и никаких неприятных запахов не осталось. Когда Вера снимала корочку запекшейся крови, веко дернулось и поднялось вверх.

- Слава тебе, Господи! - воскликнула миссис Эшли все еще не веря, что чудо свершилось.

Вера представила себе мучения Флетчера, когда он получил это ранение, и потом, когда стойко терпел боль под ножом хирурга.

- Флетчер, - начала Вера, - я должна попросить у тебя прощение. Ведь я призывала мужчин убивать. Ты был прав, милый. Ошибалась я. Ты сказал тогда, что однажды я узнаю правду и пойму, какой вред нанесла людям. Я признаюсь тебе в этом сейчас, и я никогда не забуду того, что тебе сказала. И сейчас в провинции мои товарищи где-то страдают от ран, умирают.

- Не вини себя слишком сильно, родная моя, - ответил Флетчер, приложив горячий палец к Вериным губам. - Это война, Вера. И она разгорается потому, что каждый мужчина верит в себя и готов постоять за свои убеждения. И я также признаюсь тебе в этом сегодня. Милая, положи мне головку на грудь и поплачь. Я не обижусь, если ты зальешь меня слезами.

Вера подчинилась ему, и слезы сами тихо полились из ее глаз. Он гладил ее волосы, лицо, вытирал слезы.

- Милая, ты давно не спала, - сказал он вполне отчетливо и с такой заботой в голосе, что Вера в этот момент с трудом верила в его лихорадку.

Пожар в его груди не проходил.

- Шлюха!

Вера вздрогнула, услышав это страшное обвинение, хотя теперь она уже знала, что грозные ругательства, которые Флетчер выкрикивал в бреду, не были обращены к ней. Перед его затуманенным взором один за другим проходили его друзья и знакомые, и он беседовал с ними со всеми по очереди. Таким образом за время болезни Флетчера Вера сделалась хранительницей многих его тайн.

Иногда Флетчер беседовал со своими воображаемыми собеседниками так громко, что приходилось закрывать окошко.

- Ваша благосклонность ничего для меня не значит!

Вера хотела бы заткнуть уши, чтобы не слышать эти бессвязные выкрики и обвинения. Сидя на полу около кровати, она обхватила колени руками и уткнулась лицом в складки постоянно мокрой юбки.

- Чарльз! - внезапно произнес Флетчер. - Вы рискуете в большей степени, чем Вам кажется.., ублюдок.., совсем рядом.., не буду...

Вера снова намочила полотенце, освежавшее лоб Флетчера. Она не догадывалась, с кем он сейчас разговаривает. Отжав полотенце, она осторожно положила его на горячий лоб своего возлюбленного.

- Флетчер, милый, перестань, прошу тебя.

Лейтенант сорвал полотенце с головы и бросил на пол. Вера подняла его и попыталась снова положить на лоб. Но железная рука Флетчера сжала ее запястье. Это было уже не в первый раз, и миссис Эшли знала, что теперь нужно просто некоторое время постоять неподвижно, и он отпустит руки.

Однако на этот раз все пошло по-другому. Флетчер повернул голову и устремил свой воспаленный взгляд прямо на нее. Вера испугалась. В бреду лейтенант вновь обретал физическую силу, утраченную во время болезни. И как знать, что придет ему в голову, если он примет Веру за одного из персонажей своих кошмаров?

Она позвала его по имени. Голос молодой женщины звучал мягко и нежно, он как бы уводил лейтенанта из того страшного мира, куда завлекло его воображение.

Флетчер покачал головой и нахмурился.

- Он называет ее Жани, - произнес он вполголоса, - как будто она уличная девка. Но ведь это совсем не так! Он просто любит ее!

Вера наклонилась над Флетчером, который по-прежнему не выпускал ее запястья. Она смотрела прямо в его серые глаза и видела, что рассудок еще не вернулся к нему. Миссис Эшли попыталась вспомнить, что он рассказывал ей о своей жизни, и, перебрав в памяти все их разговоры, наконец нашла решение загадки.

- Твой отец называл так твою мать! Он называл ее Жани!

Она решила, что сейчас ей необходимо говорить с Флетчером, как с маленьким ребенком, стараясь, чтобы он поверил в то, что его мысль ей понятна.

- А что еще, Флетчер?

- А ты разве не знаешь?

В его словах звучала горечь. Он отпустил Верину руку и отвернулся к стене.

"Господи, что может сделать болезнь с человеком", - подумала Вера, и глаза ее наполнились слезами.

Нет, так нельзя. Она не должна терять надежду. Она не будет больше плакать. И Вера снова повторила ставший уже привычным ритуал. Она намочила полотенце, отжала его и положила Флетчеру на лоб.

***

Вот уже шесть дней Флетчер не поднимался с постели. Он постоянно потел, кровь по-прежнему сочилась из раны на лбу, дыхание было прерывистым. Его худоба страшила Веру, но еще больше ее беспокоила лихорадка, которая не отпускала его ни на минуту, несмотря на все ее молитвы, настои из трав и лекарства. И все же он все еще был жив!

Иногда надежда покидала ее. Но каждый день Вера последовательно и неотступно выполняла все, что было необходимо. Она меняла его белье, пропахшее потом, протирала его тело, умывала лицо и расчесывала волосы. Вера уже отказалась от мысли вернуть его сознание в этот мир, она больше не обращалась к нему с вопросами. Она просто что-нибудь ему рассказывала или читала из Библии. Вере хотелось, чтобы Флетчер слышал ее голос постоянно.

Элизабет следила за поведением хозяйки. Ее поражала самоотверженность Веры, ее упорство и презрение к собственной усталости и нездоровью. Мир за пределами комнаты на чердаке больше не существовал для Веры.

Однажды она читала Флетчеру Песнь песней Соломона: "Смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!" И вдруг ее голос задрожал. Она не могла произнести больше ни слова. Мысль о том, что этот человек, который был для асе дороже жизни, скоро оставит ее навсегда, все сильнее овладевала ею. Она больше не верила, что Флетчер останется жив. Измученная женщина попробовала продолжить чтение, но слезы, подступившие к горлу, мешали ей.

Вера захлопнула книгу и прикрыла глаза, она больше не могла сопротивляться страшной тоске, нахлынувшей на нее. И вдруг странный звук привлек ее внимание. Она взглянула на Флетчера. Он чуть-чуть повернул голову. Глаза его были широко раскрыты и встретили ее взгляд.