Гордость и предубеждение и зомби - Джейн Остин

Мистер Дарси придвинул свой стул немного ближе.

Элизабет удивилась. В Дарси явно произошла какая-то перемена. Тут он отодвинулся обратно, взял со стола газету и, листая ее, спросил более прохладным тоном:

— Довольны ли вы сообщениями из Шеффилда?

За этим последовал краткий обмен мнениями по поводу недавних побед английской армии — довольно спокойный и немногословный с обеих сторон, который был прерван появлением вернувшихся с прогулки Шарлотты и ее сестры. Обе они весьма удивились, обнаружив Дарси и Элизабет тет-а-тет. Дарси сообщил им об ошибке, вынудившей его нарушить уединение мисс Беннет, и через несколько минут, ни с кем особенно не поговорив, ушел.

— Фдо бы эдо вначило? — хрипло провыла Шарлотта, едва за ним закрылась дверь. — Даагая Элива, он, даверное, в дебя вдюбдён, инафе не прифол был дак зап'осто.

Но когда Элизабет рассказала о том, что он почти все время молчал, то даже Шарлотта, вопреки всем своим надеждам, вынуждена была признать, что это маловероятно. Перебрав множество вариантов, они наконец сошлись на том, что Дарси зашел к ним, не найдя себе другого занятия, — неудивительно для этого времени года. Земля еще до конца не оттаяла, поэтому и свежих зомби, и нового охотничьего сезона нужно было ждать до наступления весны. В Розингсе были леди Кэтрин, книги и бильярд, однако джентльмены не могут все время сидеть в четырех стенах. Поэтому, привлеченные либо близостью дома священника, либо удовольствием от прогулки или от общения с его обитателями, оба кузена стали наведываться туда почти каждый день. Они заходили по утрам, иногда вместе, иногда поодиночке, а время от времени их даже сопровождала их тетка. Было ясно, что полковник заходит потому, что ему искренне приятно хансфордское общество, и это убеждение еще больше всех к нему располагало.

Но отчего мистер Дарси так часто появлялся у Коллинзов, было совершенно непонятно. Вряд ли он искал общества, поскольку мог просидеть у них десять минут, не раскрывая рта, а если и говорил что-то, то будто бы принуждал себя к этому. Он не оживлялся даже тогда, когда миссис Коллинз принималась грызть свою руку. Тому, что осталось от Шарлотты, хотелось бы верить, что причиной всему любовь, и не к кому-нибудь, а к ее подруге Элизе. Во время их визитов в Розингс и его визитов в Хансфорд она наблюдала за ним, но без особого успеха, поскольку ее мысли часто перескакивали на другие темы, как, например, желание вгрызться в сочную теплую мякоть свежего мозга. Разумеется, мистер Дарси частенько поглядывал на подругу миссис Коллинз, но истолковать его взгляд было невозможно.

Он смотрел на нее серьезно и пристально, однако Шарлотта все же не замечала в его глазах восхищения, а иногда ей и вовсе казалось, что он просто погружен в свои мысли. Думая о мыслях мистера Дарси, она вновь ощущала желание пожевать соленого, похожего на цветную капусту мозга.

Несколько раз она намекала Элизабет на то, что мистер Дарси, возможно, неравнодушен к ней, но Элизабет только смеялась в ответ. Поэтому миссис Коллинз решила не возвращаться к этой теме, дабы не пробуждать в своей подруге надежды, которые могли обернуться разочарованием. Желая Элизабет счастливого будущего, она иногда представляла ее женой полковника Фицуильяма. Он, вне всякого сомнения, был превосходным человеком, Элизабет ему явно нравилась, да и положение в обществе он занимал самое прочное. Но в противовес всем этим достоинствам мистер Дарси обладал более крупной головой, а значит, у него было больше мозга, которым можно полакомиться.

Глава 33

Во время прогулок по парку Элизабет несколько раз довольно неожиданно сталкивалась с мистером Дарси. Понимая, что лишь на редкость несчастливая случайность могла привести его туда, где раньше ей никто не встречался, Элизабет позаботилась о том, чтобы этого не повторилось, и предупредила его, что это ее любимая тропинка. Поэтому чрезвычайно странно, что они встретились там второй раз. Более того, за вторым разом последовал и третий. Мистер Дарси говорил мало, да и она не стремилась поддержать беседу, однако во время их третьей прогулки она вдруг с удивлением отметила, что он постоянно задает ей мало связанные меж собой вопросы. По душе ли ей Хансфорд, какие кости она ломала и следует ли, по ее мнению, вступать в брак таким ревностным воинам, как они.

Однажды, гуляя там, она перечитывала недавнее письмо Джейн и размышляла над строками, особенно выдававшими печаль ее сестры, как вдруг вместо мистера Дарси она неожиданно увидела идущего ей навстречу полковника Фицуильяма.

Быстро спрятав письмо и заставив себя улыбнуться, она сказала:

— Вот уж не знала, что и вы тут гуляете.

— Раз в году я обычно делаю обход всего парка, — ответил он, — а после намеревался заглянуть в Хансфорд. Вы идете дальше?

— Нет, я как раз собиралась возвращаться.

Она повернула назад, и они вместе пошли по направлению к пасторскому дому.

— Вы и правда уезжаете из Кента в субботу? — спросила Элизабет.

— Да, если только Дарси снова не отложит отъезд. А я целиком в его власти. Он устраивает все так, как ему заблагорассудится.

— И если он недоволен результатом своих действий, то может хотя бы утешиться богатством выбора. Не знаю никого, кто более мистера Дарси наслаждался бы возможностью поступать по своему усмотрению.

— Да, он любит делать все так, как ему вздумается, — ответил полковник Фицуильям. — Как и все мы, впрочем. Просто он может себе это позволить, ведь Дарси богат, привлекателен и смертельно опасен. Я знаю, о чем говорю. Сами понимаете, младшему сыну не привыкать к тому, что он зависит от других и постоянно ограничен в желаниях.

— Думаю, младшему сыну графа это все же не так знакомо. Нет, действительно, что вы знаете о зависимости и самопожертвовании? Разве были вы когда-ни-будь настолько стеснены в средствах, что не могли куда-нибудь поехать или купить понравившуюся вещь?

— Вы попали в точку, мисс Беннет, — не могу сказать, что мне довелось испытать невзгоды такого рода. Но недостаток денег сказывается на делах более серьезных. Как вам известно, младшие сыновья обязаны служить в королевской армии.

— Да, но смею предположить, что сына графа вряд ли отправят на передовые.

— Напротив, мисс Беннет.

Полковник приподнял одну штанину, и Элизабет открылось ужасное зрелище — от самого колена у полковника вместо ноги не было ничего, кроме свинца и крепкой древесины. Элизабет замечала, что он приволакивает ногу при ходьбе, но была склонна приписывать это легкому ранению или дурному воспитанию. Чтобы молчание не затянулось и полковник не вообразил, будто Элизабет ужаснуло увиденное, она проговорила: