Код Шекспира - Джон Андервуд

Он посмотрел на свою замечательную дочь со смесью гордости и скептицизма.

— Любопытно, — произнес Джейк и понял, что для Мелиссы это прозвучало как критика. Но было уже слишком поздно отступать, и он устремился вперед. — Так или иначе, но это лишь предположение, хотя оно и увлекает. И прекрасно вписывается в остальную часть гипотезы…

— О чем ты? Давай расширь мои горизонты.

— Извини, признаю свою ошибку. Послушай, я рад, что ты готова объективно оценивать новую информацию. Я лишь хочу сказать: я не верю, что Марло мог наблюдать за «убийством», да и Уолсингем не стал бы в этом участвовать. У меня сложилось впечатление, что Марло был джентльменом в классическом смысле этого слова и он не ходил в портовые таверны, несмотря на свою репутацию.

Мелисса заметно смягчилась.

— Вероятно, именно по этой причине в Вестминстерском аббатстве так долго не хотели его признавать, — заметила она, тут же забыв об обиде. — Как в истории с Ватсоном.

— Я о нем впервые слышу.

— Я читала о Ватсоне, когда изучала творчество Марло. Кристофера вызвал на дуэль человек по имени Брэдли, который постоянно его задевал. Близкий друг Марло Томас Ватсон, который и сам был поэтом, вступил в схватку и убил Брэдли. Ватсона и Марло взяли под стражу, но полностью оправдали — ведь они защищали свою жизнь.

Джейк откинулся на спинку стула и постучал по ладони ручкой — привычка, доставшаяся ему от репортерской деятельности.

— Получается, что дуэль делает его головорезом не в большей степени, чем, к примеру, Александра Гамильтона.[59]

— Верно. Кроме того, мне удалось найти слова Габриэля Гарвея о Марло. Просто очаровательный человек.

— Кажется, это он сказал, что Оксфорду следует «потрясать копьем»?

— Он самый. — Мелисса открыла блокнот. — Гарвей был поэтом и проповедником, это он написал триумфальную поэму, воспевающую смерть Марло, полную любви и всепрощающих христианских фраз, как, например: «Он и чума соперничали за победу в партии»; «кичливый человек превозносит свои чудовищные мысли»; «страшная болезнь пренебрегает его льстивым тщеславием»; «презрительно улыбаясь, вспоминая его Тамерлана,[60] он нанес завершающий удар».

— Ничего себе, какие нежные чувства, — сказал Джейк.

— Да. Пуритане ненавидели Марло не меньше, чем представители англиканской церкви.

— Как ты думаешь — почему?

— Потому что он всегда смело и откровенно высказывался и ставил под сомнение авторитеты. Так что не следует удивляться, когда они принялись с такой радостью праздновать его «гибель», постоянно упоминая «божественную справедливость», и так далее. Еще одно духовное лицо, Томас Беард, сказал: «Я надеюсь, что всех атеистов в этой стране, да и во всем мире… ждет такой же конец».

— Хммм. Кажется, я совсем недавно слышал нечто похожее. Чем больше все меняется и так далее…

— Папа, получается, что все было против него. Тебе следует задуматься, почему так вышло.

— Значит, ты думаешь, что в теории Льюиса есть смысл?

— У меня появились серьезные основания с ней согласиться. Но ты должен дать мне время, ладно? Все это по-настоящему ударяет в голову.

— Как ты думаешь, что произошло в Дептфорде на самом деле?

— Я не знаю. Однако я начинаю думать, что все было не так, как они говорят.

Джейк ненадолго задумался.

— Значит, можно наверняка сказать одно: трое известных проходимцев заявили, что они убили Марло, защищая свою жизнь, и суд принял их объяснения или посмотрел сквозь пальцы на явную ложь. И все закончилось. В течение нескольких веков никто не знал, что случилось с Марло, имелись лишь предположения.

— Да, и всех этих грязных слухов и намеков оказалось достаточно, чтобы начать процесс и вынести приговор в суде общественного мнения в его отсутствие и на четыре сотни лет изгнать Марло из «Уголка поэтов». — Теперь Мелисса уже не скрывала свой гнев. — И почему? Почему?

— Чтобы защитить кого-то еще. Кого-то с растущим количеством последователей и имеющего вполне определенный интерес? — Джейк задумался. — Пока Лесли Хотсон не обнаружил материалы дознания. Однако это лишь сбило всех со следа, потому что исследователи посчитали, что так все и было.

У Джейка появилась новая идея, и он попросил Мелиссу подождать до прихода Сунира. Он хотел устроить эксперимент, но не собирался заранее раскрывать карты.

Между тем Мелисса продолжала просматривать свои записи.

— Я до сих пор не понимаю, как могло получиться, что Марло арестовали за серьезное преступление, а Тайный совет лишь укоризненно потрепал его по плечу и отпустил. Неужели тебя это не поражает?

— Значит, ему не грозила серьезная опасность.

— Тогда становится понятным замечание королевы, сделанное ею через шесть лет, когда она сказала, что была его «благодетелем». Таким образом, мы получаем подтверждение словам Сунира, который утверждал, что к этому моменту Марло уже давно покинул Англию и перебрался во Францию.

— И оказался в ссылке. — Джейк присвистнул. — Ты ведь понимаешь, что это значит? Кто-то должен произвести эксгумацию и выяснить, кто там похоронен и есть ли тело вообще. И сделать при помощи…

— Анализ ДНК. Такая технология уже существует. Салли Хемминг и Томас Джефферсон, помнишь?

Джейк прекрасно помнил. Только потому, что рейс из Джакарты был отменен, ему не довелось взять интервью у потомка госпожи Хемминг и других ее родственников.

Глаза Мелиссы засияли от предвкушения нового расследования.

— Папа, вот что я тебе скажу. Если мы сумеем доказать, что Марло не был убит в Дептфорде, авторство Шекспира будет подвергнуто очень серьезным сомнениям. — Она не сумела сдержать смешок. — Мои профессора меня прикончат, это точно.

Джейк задумчиво нахмурился.

— Давай расставим приоритеты. Что тебе удалось выяснить относительно обвинений, выдвинутых Звездной палатой против Марло?

— Пока ничего. Существует множество исторических текстов, в которых упоминается суд Звездной палаты, но пока я не нашла обвинения, предъявленного Марло. После ланча я вновь займусь поисками.

— Постарайся выяснить, кто подал жалобу на Марло. Кому так хотелось убрать его со сцены?

— Я не знаю. Но в то время титул архиепископа Кентерберийского носил отвратительный тип по имени Джон Уитгифт, охотно пытавший католиков и еретиков.

— Отсюда Звездная палата. Протестант Торквемада или Ришелье.

— Может быть. В таком случае он наверняка затаил злобу на Марло, в особенности за «Тамерлана».

Неожиданно Мелисса замерла, а ее глаза широко раскрылись. Джейк посмотрел на дочь.

— Что такое?

— Папа! Может быть, обвинение Марло вообще не предъявлялось.

— Что?

Она немного помолчала, а потом щелкнула пальцами.

— Подожди минутку. Я сейчас вернусь. — И прежде чем Джейк успел возмутиться, она вновь скрылась между полками с книгами.

Джейку ничего не оставалось, как с растущим нетерпением ждать дочь. Прошло пятнадцать минут, но она не возвращалась, и Джейк начал беспокоиться, понимая, что у них определенно есть враги. Расхаживая по маленькой комнатке, он просматривал свои записи, пытаясь представить, как человек мог устроить свою мнимую смерть. Мелисса не возвращалась. Когда Джейк уже собрался отправиться на поиски, она появилась с раскрасневшимся от радости лицом, победно размахивая новым блокнотом.

— Я нашла. Просто раньше я искала не в том месте.

— Что ты нашла? — Джейк уже не мог скрывать нетерпение.

— Письмо от некоего Ричарда Бейнса Тайному совету.

— Письмо Бейнса? — Где же он о нем читал?

— Именно. Я сделала копию. Хочешь посмотреть?

— Да, конечно. Возможно, в нем содержатся обвинения против Марло.

Мелисса развернула копию и положила ее на стол. Джейк прочитал:

«Запись, рассказывающая об ужасающих религиозных взглядах Кристофера Марло и его насмешках над Словом Божиим.

Что индусы и многие древние авторы, вне всякого сомнения, писали о прошедших 16 тысячах лет, в то время как Адам гордится тем, что прожил 6 тысяч лет…

Что Религия родилась лишь затем, чтобы держать человека в страхе…

Что все протестанты — лицемерные ослы.

Что если бы ему довелось создать новую Религию, он бы использовал другой метод, восхитительный и великолепный…

Что женщина из Самарии и ее сестра были шлюхами, а Христос пользовался их услугами.

Что Святой Иоанн Евангелист делил с Христом постель, что он постоянно льнул к его груди и использовал его, как грешники Содома.

Что те, кто не любит табак и мальчиков, — дураки…

Что он имеет такое же право на деньги, как королева Англии…

А еще, что почти всюду, куда он приходит, он проповедует Атеизм, убеждая людей не бояться домовых и нечистой силы и презрительно отзываясь о Боге и Его священниках, что подтверждаю я, Ричард Бейнс, своим словом и словом многих честных свидетелей…