Ганс - С. Дж. Тилли

что он приземляется в полу между вытянутыми пальцами мужчины и огнестрельным оружием.

«Не будь идиотом», — огрызаюсь я на него, и он съеживается на своем месте.

Теперь нужно доставить всех в безопасное место.

Водитель автобуса мертв, и он заслуживает большего, чем просто столкнуть его на пол, но это лучшее, что я могу сделать в данных обстоятельствах.

Перешагнув через его тело, я забираюсь на водительское сиденье.

Автобус все еще движется, а идущий перед нами фургон стоит на нейтральной передаче, поэтому мне удается нажать на педаль газа и оттолкнуть его в сторону.

Теперь, когда выстрелы прекратились, люди начинают собираться вокруг. И у меня, наверное, есть еще около двух секунд, прежде чем кто-то начнет вести прямую трансляцию этого дерьма.

На светофоре я резко поворачиваю направо и проезжаю около дюжины ярдов, прежде чем резко нажать на тормоза.

Люди на сиденьях позади меня тревожно кричат, но движение заставляет заднюю дверь захлопнуться.

В этом куске дерьма который называется автобусом нет ничего пуленепробиваемого, но мне не нужна открытая задняя дверь, приглашающая чертовы неприятности.

Я снова нажимаю на газ, и, проехав несколько кварталов, снова поворачиваю.

В сторону консульства США.

ГЛАВА 59

Кэсси

Сюзанна громко плачет, сидя напротив меня.

Наверное, мне стоит попытаться утешить ее или Боба, который качается и плачет на сиденье передо мной. Но я не могу отвести взгляд от мужчины, который ведет наш автобус.

Его голова и лицо по-прежнему скрыты лыжной маской, но чем больше я смотрю на него, тем больше пытаюсь еще раз увидеть его глаза в большом зеркале заднего вида, и тем больше убеждаюсь, что человек, который только что убил несколько человек, — это Ганс.

Я сглатываю.

Но как это вообще возможно?

Хорошо, я почувствовала его мускулы. Я почувствовала ту грань опасности, которая его окружает. Может быть, я могу поверить в то, как.

Но почему?

Зачем ему здесь быть? В Мексике. А именно в том же месте, что и я.

Автобус качается на повороте, раздается автомобильный гудок, но человек за рулем не теряет контроля. Он просто продолжает ехать.

Я не могу больше ждать.

Мне нужно знать.

И мне нужно… двигаться.

Мне слишком жарко.

Слишком… взволнована.

Слишком-

О Боже, я что, сейчас возбуждена?

Я начинаю вставать, намереваясь просто подойти к началу, но автобус вильнул, заставив меня покачнуться так сильно, что мне пришлось снова сесть.

Когда я поднимаю глаза, клянусь, я вижу человека под маской, который пристально смотрит на меня через зеркало.

Я прищуриваю глаза, пытаясь снова различить цвет. Но я слишком далеко.

Мы делаем еще один поворот, но на этот раз он широкий, и мы едем не в ту сторону.

Несколько человек издают крики, и мне хочется закатить глаза. Очевидно, этот человек хороший парень — или, по крайней мере, хороший в том смысле, что он только что спас нас. Даже если он сделал это, убив кучу людей. Он не похищает нас у похитителей; он спасает нас.

Два колеса заезжают на бордюр, а затем мы с визгом тормозим перед большим зданием, окруженным высоким забором (я смотрю в окно), а во дворе между воротами и зданием развевается большой американский флаг.

В тот момент, когда автобус полностью останавливается, человек за рулем встает. «Иди за ограждение». Он обращается к вице-президенту, сидящему на переднем сиденье. «Скажи им, кто ты».

Когда мой коллега не отвечает, человек в лыжной маске наклоняется к нему и кричит: «Сейчас!»

Когда вице-президент кивает, человек в маске идет по проходу.

«Идите внутрь», — командует он остальным.

Его голос глубокий. Полон намерения.

Это не совсем то же самое, что прошептали мне на ухо, но…

Мужчина не останавливается, когда проходит мимо меня. Даже не смотрит на меня. Просто проносится мимо, пинком открывает заднюю дверь и выпрыгивает.

Снова крики, только на этот раз они доносятся снаружи. От вооруженных американских солдат, спешащих к воротам, перед которыми мы припарковались, и я понимаю, что мужчина припарковался таким образом, чтобы мы оказались как можно ближе. Чтобы мы быстро попали в консульство США, где это безопасно.

Я встаю на ноги.

Все уже движутся, шатаясь, идут к передней части автобуса, выходят с поднятыми руками и бегут к воротам.

Но как только Сюзанна встает, я проскальзываю через проход и перелезаю через ее сиденье.

Я прижимаюсь лицом к ее окну. Мне нужно увидеть.

Слишком много уличного движения. Слишком много машин и людей.

Я не могу…

И тут я вижу его.

Спиной ко мне через четырехполосную дорогу в узкий переулок направляется мужчина, одетый во все черное.

С колотящимся в ребрах сердцем и пульсирующей между ног кровью я наблюдаю, как он поднимает руку и стягивает с головы лыжную маску.

И я вижу, как знакомые длинные волосы падают на свободу.

ГЛАВА 60

Кэсси

Как только таймер духовки перестает пищать, мой телефон начинает звонить.

Я сбрасываю надетые мной теплые варежки и тянусь за телефоном со стойки.

Видя, что это моя мама, я почти не отвечаю. Они ушли отсюда всего час назад, проведя со мной весь день с тех пор, как забрали меня из аэропорта.

«Привет, мам». Я не скрываю своего раздражения.

«Я знаю, я знаю, мы только что были у тебя». Она повторяет мысли, которые только что пришли мне в голову, и я слышу, как где-то на заднем плане вздыхает мой отец. «Я просто хотела проверить, может, ты передумала».

«Спасибо, но нет. Обещаю, со мной все в порядке».

Она провела весь день, пытаясь убедить меня приехать и провести ночь, и завтрашнюю ночь, и, возможно, всю оставшуюся жизнь, с ними в их маленькой квартирке.

Я, естественно, отказалась.

Сегодня суббота. Я должна была улететь домой из Мексики вчера, но после всего этого угона автобуса в четверг власти заставили нас остаться еще на день, чтобы дать показания.

Это было странно, напряжённо, долго и… запутанно.

«Ну, если ты решишь приехать, мы всегда будем рады», — напоминает мне мама.

«Я знаю, мама. Но я просто хочу попытаться вернуться к нормальной жизни».

«Если ты уверена».

«Да», — вздыхаю я. «Это было жутко». Видеть, как погибают три человека, и слышать, как застрелили еще больше, должно быть более чем жутко… но это беспокойство для навязчивых мыслей позже. «Но это не то, чтобы я была персонально целью. Никто не придет за мной. И даже если парни, которые напали на нас, хотели проделать весь этот