История «Солнечного Ветра» - Юлия Маркова

британцам бежать, если между ними и спасением будет двести пятьдесят километров местности, до предела насыщенной злыми советскими и польскими ударными группировками? Пробиться силой у поедателей мелких лимонов в таких условиях не получится, особенно с учетом того, что орбитальная сканирующая сеть видит все их телодвижения, и тут же дает подсказки советскому командованию. А у Жукова, Рокоссовского, Чуйкова и Конева не забалуешь — мигом купируют прорыв действия механизированных частей и запинают с воздуха авиацией. Густых лесных массивов в Германии нет уже тысячу лет; с воздуха (а особенно из космоса) любое передвижение как на ладони, так что при подавляющем превосходстве противника в авиации и мехчастях любая попытка вырваться обречена на неудачу. Не получится британцев и просочиться мелкими группами. Население тут совсем им не дружественное, и к тому же привыкшее стучать властям на своего ближнего и дальнего, так что далеко эти мелкие группы не уйдут — по наводке местного населения будут изловлены или истреблены.

В дальнейшем, к концу апреля, советские войска продвинутся до рубежа Остенде — Брюссель — Льеж — Виттлих — Хомбург — Страсбург — Мюлуз, на чём операция «Бетельгейзе» будет считаться успешно завершённой. Далее последуют ликвидация Вестфальского и Баварского котлов, зачистка территории западной части Германии и подготовка ко второму этапу скоротечной Третьей мировой войны. А вот там конечной задачей операции станет полная ликвидация буржуазных проамериканских режимов на территории континентальной Европы и выход на исходные позиции для десантной операции на Британские острова.

Но прежде чем это произойдет, южнее Альп предстоит провести ещё одну наступательную операцию, выбивая из игры Италию. Это нужно для того, чтобы не оставить противнику ни одного клочка земли, за который он мог бы зацепиться. Иначе потом можно пожалеть так, что мало не покажется. Поэтому в настоящий момент к югославско-итальянской границе подтягиваются советские соединения и те части югославской народной армии, которые, исходя из результатов орбитального психосканирования, посчитали абсолютно надежными. Но это было далеко не самым важным событием на этом направлении, ибо, будучи уверенными, что Тито ни за что не выступит на стороне Сталина, американцы не держали в Италии сколь-нибудь значимых контингентов, да и сама армия поедателей пасты под острым соусом не представляла собой ничего серьёзного. По логике развития событий, Северная Италия — это третьестепенный театр военных действий.

Американцы планировали решить все свои задачи, в первый же день войны сбросив на Югославию сорок три атомные бомбы, а всего за время проведения европейской наземной операции на эту небольшую страну должны были упасть шестьдесят пять атомных бомб. И плевать было Вашингтонским стратегам на то, что Тито объявил себя нейтральным. Наивный славянский дурачок… В схватке за господство над миром нейтралов не бывает. Товарищ Сталин и император Серегин решили все свои задачи, ликвидировав изменника Тито и похитив его подручного Ранковича. Как только кончился Тито, прекратило своё существование такое явление, как титоизм. И сразу же из-под спуда полезло то, что Тито старался давить, начиная с сорок восьмого года, когда он удостоверился в незыблемости своей личной власти. Победа в партизанской войне с германскими оккупантами, их подручными усташами и исламскими бошняцкими экстремистами — целиком и полностью заслуга сербо-черногорского народа, явившего миру невиданные образцы героизма и самоотверженности.

Но ещё до конца той войны Тито начал принимать к себе родных по крови перебежчиков с противоположной стороны, до последнего верой и правдой служивших режиму Анте Павелича, а сербских офицеров старой королевской армии, не участвовавших в борьбе на стороне коммунистических партизан, напротив, подвергали огульным репрессиям. Также большинство политзаключенных в тюрьмах и лагерях (а не только на Голом Острове) по национальности были сербами, а по политической ориентации — коммунистами сталинского толка. Немалое количество их боевых товарищей и единомышленников оставались на свободе и при некоторой доле власти, ибо решили не перечить солнцеликому вождю. Достаточно таких людей было и в центральных органах власти. Слишком мало времени прошло с окончания партизанской войны, слишком большой авторитет был у этих людей. Запугать и сбить их с толку Тито смог, а заменить на своих людей банально не успел.

Камнем преткновения между широкими массами югославских коммунистов и товарищем Сталиным стал вопрос создания так называемой Социалистической Балканской Федерации, куда должны были войти Югославия, Болгария, Румыния, Албания и, в отделенной перспективе, Греция. На Балканах все устроено таким образом, что любое из перечисленных государств согласилось бы на подобный проект только в том случае, если бы ему в нём было отдана вся политическая власть. Вон, в двадцать третьем году сверхпопулярного болгарского премьера Александра Страмболийского свергли путем военного переворота и расстреляли только за то, что тот в перспективе согласился на присоединение Болгарии к Югославии. Одним словом, вокруг Тито, воспротивившегося этой затее, сплотились самые широкие массы, а когда товарищи поняли, во что влипли, уже поздно было лить сироп на печень.

И теперь настало время переиграть все обратно, тем более что дурацкий проект Балканской Федерации уже снят с повестки дня. Политический противников Тито из тюрем выпускали, а бывших усташей и боевиков дивизии СС «Ханджар», отпущенных режимом Тито, водворяли на их место с перспективой скорого расстрела. Хорватия и частью Босния вздумали было побунтовать, и подавлять их возмущение доверили венгерской армии. У нового югославского руководства и товарища Сталина не было ни малейшего снисхождения к основным бенефициарам режима. На классические репрессии по национальному признаку это мало походило, вот только соплеменники Тито слетали со своих постов пачками. Однако так тоже легко можно перегнуть палку в другую сторону, поэтому из Москвы последовал гортанный окрик с рекомендацией не увлекаться. Если человек честный и не замечен ни в чём порочащем, так пусть служит, без различия, какая у него национальность. И всему происходящему в Югославии из Тираны бурно аплодировали лидер албанских коммунистов Энвер Ходжа. С ним Тито разругался ещё сильнее, чем со Сталиным, и никакой перспективы для их примирения не существовало. А тут, поди ж ты, как все повернулось…

Ещё южнее, на греко-болгарской границе, Советская Армия, подтянув тяжелые вооружения, перешла в наступлении на всем протяжении греко-болгарской и греко-югославской границы. В то время как стрелковые части при поддержке крупнокалиберной артиллерии и авиации штурмовали форты линии Метаксоса, заваливая их бомбами и тяжелыми снарядами, подвижные механизированные соединения, повторяя рисунок германской кампании сорок первого года, совершили внезапный маневр через югославскую территорию, и к исходу шестого числа внезапно для противника ворвались в Салоники. Этот маневр отрезал северную Грецию от основной части страны и создал предпосылки для дальнейшего продвижения на юг.

При этом собственно болгарская армия в