Тихая квартирантка - Клеменс Мишальон

нечто более интересное, чем смерть. Боль и твою бесконечную способность ее чувствовать, демонстрировать. Его привлекает возможность вновь исцелить тебя, при условии, что именно он это сделает.

Пятое правило выживания за пределами сарая: он должен нуждаться в тебе не меньше, чем ты в нем.

Однажды утром, когда Сесилия уходит в школу, он отводит тебя в ванную. Вода каскадом льется на голову, в уши и рот. На языке вкус крови. Он моет мои волосы шампунем, нежно массируя кожу головы. Обжигающая боль. Ты вздрагиваешь, а он говорит: «Не двигайся; я закончу быстрей, если будешь стоять смирно».

Затем тебя тошнит. Он хватает тебя за плечи, наклоняет над унитазом. Одной рукой собирает волосы и держит их, как будто у тебя похмелье, а он друг, или ты больна, а он играет роль твоей матери. Мышцы живота сводит с такой силой, что перехватывает дыхание. Тебя продолжает выворачивать, даже когда ничего не осталось, шумные, болезненные позывы гулко отдаются в унитазе. Ты хватаешь его за руку. Рефлекторно. Не отдавая себе в этом отчета, пока он легонько не сжимает твою руку в ответ.

Вы проходите через все вместе.

Он отводит тебя обратно в спальню, укладывает в постель. Больше никакого деревянного пола. Ты утопаешь в матрасе, простыни мягко касаются щек. Плевать, если одеяло поглотит тебя целиком. Плевать, если рухнет комната. Ты не станешь сопротивляться.

Хватит с тебя борьбы.

Он кладет ладонь на твой лоб. У тебя жар. Перед глазами мутная пелена. Каждый раз при попытке сесть земля под тобой разверзается. Ты говоришь, что тебе нужно показаться врачу, кому угодно. Он просит не паниковать. Все будет хорошо, если ты успокоишься.

В голове раскаленная печь. Ты изранена. Тебе холодно, жутко холодно, даже когда он укрывает тебя новым одеялом. Ты начинаешь себя жалеть. Всхлипывать. Плачешь о себе, о Сесилии, о ее мертвой маме, о женщинах, за которыми он охотится. Печали, одна за другой, наваливаются на тебя. Наконец он спрашивает, в чем дело.

– Твоя жена, – говоришь ты между всхлипами. – Твоя бедная жена.

Единственное, что ты способна выдавить. Он пронзает тебя взглядом.

– Что насчет моей жены?

Ты пытаешься объяснить, увлечь его за собой под накатившую волну боли.

– Такая молодая. Они обе. Твоя жена и дочь. Мне так жаль твою дочь.

Без шуток. Ты ощущаешь ее потерю так же остро, как потерю собственной матери. Она у тебя еще есть? И если она жива, надеется ли до сих пор, что ты тоже жива?

– Рак, – говорит он. – Мерзкая штука.

«Рак? – хочешь сказать ты. – Неужели?»

Ты щуришься сквозь туман лихорадки. Ты думала, не он ли это сделал. Не он ли ее убил. Но он говорит правду. Сейчас вы как никогда близки, как никогда прямолинейны друг с другом.

Он поправляет одеяло у тебя в ногах.

– Порой просто не везет. Она дала ему пинка однажды, но он вернулся пять лет назад.

◾ ◾ ◾

Ты перестаешь бояться. Тебе надоело рассчитывать, планировать день за днем. Поэтому ты рассказываешь ему. Позже тем вечером, когда он возвращается.

– Ты допустил ошибку. Как-то на днях. Не проверил наручники.

Он сидит на кровати рядом. Вертит в руках флакон с тайленолом.

– Они были открыты, – продолжаешь ты. – К твоему сведению, я могла бы сбежать. Но не сделала этого.

Он откладывает тайленол. Вздыхает – его дыхание щекочет твое лицо, шею, грудь, – наклоняется над тобой и шепчет на ухо:

– Я знаю.

На краткий миг ты видишь яркую вспышку. Мучительная мысль пронзает тебя: входное отверстие, выходное отверстие. Выдергивает из оцепенения. Ломает все твои построения, прямые линии, изгибы и углы падают на землю.

Он не ошибся.

◾ ◾ ◾

Его слова возвращаются к тебе ночью. «Она дала ему пинка однажды, но он вернулся пять лет назад».

Догадка завладевает тобой, как инфекция.

Пять лет.

Если подумать…

Именно тогда он тебя нашел.

Собирался убить, но не сделал этого.

В его жизни что-то происходило. То, чего он не мог предотвратить.

Смерть нависла над ним, над семьей, которую он создал. И он ничего не мог с этим поделать.

Видимо, тогда он и сорвался.

Ему был необходим контроль. Единственное, что для него важно. Решать, где женщина начинается и где она заканчивается. Решать все – и выходить сухим из воды.

И вот ты. В его машине.

Он собирался тебя убить, но не убил.

Глава 41

Женщина без номера

Ты ищешь его. Человека, который тебе что-то подмешал. Скорее всего, это «он». Каковы шансы? Ты пробуешь выяснить. Берешь ноутбук и набираешь в поиске «статистика отравлений в баре», «преступники, усыпляющие жертв», «люди, которые одурманивают других людей». Ты не можешь найти то, что нужно. Такие, как ты, не заявляют в полицию.

Под подозрением все вокруг. Парень напротив тебя в кофейне. Инструктор по йоге, водитель автобуса, твои преподаватели.

Ты перестаешь спать по ночам. Каждый вечер около семи над тобой нависает тень. Перед сном ты проверяешь, заперта ли дверь. Потом еще и еще раз. Заглядываешь в шкафы. В ванную. Под кровать. Ты ищешь, ищешь, ищешь угрозу, которая следует за тобой по пятам.

Ты слушаешь истории, подкасты. Читаешь онлайн-обсуждения в поисках ответов. Узнаешь о студентке, которая пошла гулять с друзьями и не вернулась домой. О пропавшей женщине, мужа которой – явного виновника – не поймали. О девушке, исчезнувшей на весенних каникулах. О женщине, которая разбилась на машине и исчезла до прибытия патрульных.

Ты поглощаешь так много историй, что в конце концов они поглотили тебя.

Ты становишься рассеянной. Лекции отходят на второй план. Ты засыпаешь в классе и таращишься в потолок ночью. Твоя успеваемость резко падает. Ты завязываешь с выпивкой. Перестаешь встречаться с друзьями. Перестаешь писать Мэтту, твоему почти бойфренду. Без объяснения причин.

Через некоторое время есть только ты, Джули и призраки. Джули никогда тебя не бросит. «Я беспокоюсь», – говорит она после того, как тебя выгнали с информационного права за то, что ты задремала.

– Я в порядке.

– Естественно, нет, – отвечает она.

– Думаю, мне просто нужен перерыв.

Джули говорит, что это нормально. Поэтому ты берешь паузу. Ставишь в известность своего научного руководителя и ищешь в интернете лес, воздух и тишину. Противоположность городу.

◾ ◾ ◾

Домик маленький. В деревенском стиле, с одной спальней. Принадлежит европейке, которая – ключевой пункт – установила ставни на все окна. Женщина верит в замки, в надежную систему безопасности. Там тебе ничто не грозит.

Дом со ставнями в двух часах езды от Манхэттена. Ты тратишь