С графом Мирбахом в Москве: Дневниковые записи и документы за период с 19 апр. по 24 авг. 1918 г. - Карл Ботмер

Сознавая это, нужно было соответственно заключать мир, заявляя, что мы признаем существующее правительство только как временную власть, с которой мы считаемся. Но договор может быть только временным, отвечающим нашему положению, и может быть пересмотрен по договоренности с законным правительством, которое будет выбрано народом. Либо, что и случилось, мы выбираем паллиатив: официальное признание правительства и заключение мира, но даем русскому народу знать, что он может рассчитывать на встречные уступки. Отделение Курляндии, Литвы и Финляндии Россия может снести.

Готовность поступиться ими есть. Потеря же Эстонии и Латвии, имеющих выход в Балтийское море, и полный контроль над морским выходом из Петрограда столь невыносимы, что позже вряд ли можно будет обойтись без определенной компенсации с сохранением автономии этих государств в рамках федеративного объединения.

В споре о том, следует ли разгромить Россию и удерживать ее в бессилии или стремиться к тому, чтобы в лице России найти дружественную страну, я всегда был сторонником последнего направления, разделяемого, например, профессором Хёчем и Рорбахом. Пересмотр мирного договора представляется мне поэтому не только безусловной необходимостью, но и отвечающим нашим интересам.

Кремлевское правительство отмечает в своей прессе наш отказ от привлечения батальона охраны как большой успех и как признание невиновности правительства в убийстве посланника.

Вот уже несколько дней, как царит оживление в кругах тех немцев, которые работали здесь до войны в промышленности, торговле и ряде компаний, пытающихся теперь вернуть свое имущество, строящих планы на будущее и готовящихся к их осуществлению в связи с известием, что на переговорах в Берлине наше правительство пошло на значительные уступки. Характерно, что и об этом мы узнали из русских источников (из сообщения комиссариата по торговле представителю крупной немецкой компании). Дипломатическую миссию снова оставили, таким образом, в неведении. Мы согласились с тем, что после погашения паушальных долгов немецкие компании, как и русские, могут быть национализированы. Таким образом, мы перед неизвестностью и готовы ко всему.

Вчера вечером прибыл новый посланник. По просьбе правительства он сошел с поезда на одной из подмосковных станций из-за опасности покушения. Там его встретили Радек и д-р Рицлер. Таким образом, Гельферих мог сразу получить представление, какое достойное проживание ждет его здесь как представителя Германской империи, если страна, в которой он аккредитован, не способна обеспечить его защиту. Настоятельная просьба состояла в том, чтобы посланник проявлял особую осторожность и по возможности реже выходил из дома. Пока еще не выполнено наше требование, заключающееся в том, чтобы для нас было выделено подразделение в 1000 красногвардейцев, из числа которых 200 человек постоянно несли бы караул в нашем квартале. Причина, видимо, в нехватке войсковых частей. Это связано с нестабильностью обстановки во многих губерниях, войной чехословаков, близкой к военной обстановкой в отношениях с Антантой в мурманской и Архангельской областях. Требование военного атташе, чтобы караул несли только латышские части, выполняется редко. В линиях караула несут службу и наши немецкие солдаты, которые контролируют русских. Для усиления безопасности, предотвращения попыток покушения и нападения врасплох предусмотрены дополнительные меры: наблюдательные пункты на стенах, ограждающих сад, отдельный проход в стене к новому солдатскому общежитию, введение паролей при смене караулов.

Тем временем из Берлина пришло подтверждение того, что, согласно Дополнительным договорам, за выплату от 6 до 7 миллиардов русским дается право национализировать немецкое имущество, здесь по праву расценивается такое решение как слабость и намерение и в дальнейшем тесно сотрудничать с коммунистической диктатурой. Как же представляют на Вильгельмштрассе будущее использование немецкого духа предпринимательства, немецкого капитала в России? Откуда возьмется смелость у немецкого торговца или промышленника, если он не уверен, что Германия защитит его? Как выдержит он конкуренцию представителей других государств? Надежда была на совершенно противоположное; на всестороннюю защиту наших интересов, на категорический протест против любого насилия по отношению к немецким предпринимательствам. Мы, дилетанты, конечно, не способны понять, что кроется за этими планами.

Вчера вечером меня и Геннинга такими вопросами буквально засыпали. Нас пригласили в компанию русских, среди которых было несколько семей немецкого происхождения, с которыми за прошедшие месяцы мы неоднократно беседовали на политические темы. Здесь же были несколько бывших высоких чиновников и один фабрикант. Наши ответы были осторожными и успокаивающими, но в то же время мы старались не возбуждать новые надежды. Дружественные отношения между народами строятся на взаимовыгодных условиях. Так же и здесь. Отношение русских немцев, поддерживаемое национальными чувствами, и симпатии этих русских, основывающиеся на монархических взглядах и определенных надеждах, могут немедленно исчезнуть, если наша политика зайдет в тупик. В деловых отношениях, как и в политике, действует здоровое изречение: «Ты мне — я тебе».

Вчера на чрезвычайном заседании Центрального исполнительного комитета ввиду опасности, сложившейся в результате действий чехословаков и нехватки хлеба было объявлено «отечество в опасности». Правительство осознает серьезность своего положения, но преисполнено твердой уверенности, что оно одержит верх. Происки Антанты, по данным комиссариата иностранных дел, чувствуются повсюду, она пытается всеми средствами привлечь на свою сторону латышские части, побудить командующего чехословацким фронтом Вацетиса[75] на роль второго Муравьева[76].

Вопрос союза с Германией против Антанты, чтобы вместе с нашими финскими и балтийскими частями выступить в район Мурманска, взвешивается серьезно. Но пойти в этом вопросе до конца не решаются, поскольку боятся, что официальное объявление войны Англии и Франции не найдет поддержки у народа, к тому же не хотят предоставлять нам для операций территорию восточнее Чудского озера. Поэтому более желателен случайный характер совместных действий. Я считаю, что если такой союз не состоится, то мы должны это только приветствовать. В нашем положении было бы сложно отказаться от предложения о заключении такого союза. Принести существенную пользу он не может, но вполне способен еще более раздробить наши силы, утвердить нашу «славу» друзей большевизма.