Тайны Гестапо - Анатолий Вилинович

Выйдя из здания, поехали по указанному адресу к штабу генерала Кранбюлера.

Дом, в котором размещался штаб, ничем не отличался от соседних зданий. У входа не было какой-либо надписи. Не было и часовых. И только два немецких солдата с винтовками за плечами прохаживались по улице вдоль дома. Да еще стояло несколько легковых и крытых брезентом грузовых автомобилей. Жилые апартаменты, очевидно, находились где-то во дворе, куда вел арочный въезд с закрытыми воротами зеленого цвета.

Павел, хлопнув рукой по рулю, сказал:

– Неприступная Бастилия.

Да, зайти в штаб под каким-нибудь предлогом еще можно было, а вот пробраться в жилые комнаты генерала…

И вдруг Ольга вспомнила о родственнике генерала полковнике Борке и его болтливом Гейнце. Они должны быть где-то здесь, в Краснодаре, по всей вероятности, в госпитале.

Не теряя времени, стали объезжать местные госпитали. Но ни в одном из них полковника Борке не оказалось. Павел предположил, что где-то в городе должно быть управление немецкими лазаретами. Там, возможно, им удастся узнать, в каком госпитале находится этот самый Борте. Вскоре нашли центральный санитарный пункт, и Ольга Иванцова, оставив друзей в машине, пошла туда.

Принял ее доктор Карл Леман в звании капитана медицинской службы. Узнав о цели ее визита, он тут же вызвал лейтенанта и дал ему задание выяснить местонахождение раненого полковника Борке.

Лейтенант удалился исполнять поручение, а доктор Леман начал жаловаться, что наступило очень трудное время для его санитарной службы. Госпитали все переполнены, а раненые все прибывают и прибывают с Кавказа, Новороссийска, со всего Южного фронта. Размещать их здесь уже нет никакой возможности, а для отправки транзитом не хватает санитарных поездов, санитаров. Приходится использовать не только железнодорожный, но и автомобильный, гужевой транспорт. Участились случаи инфекционных заболеваний.

Унтершарфюрер сочувствующе поддакивала и вздыхала.

Вернулся лейтенант и доложил, что фамилия Борк в списках раненых, находящихся в госпиталях Краснодара, не значится. Возможно, полковник Борк проследовал транзитом дальше, так как условия для лечения старшего офицерского состава здесь не совсем благоприятные.

Доктор Леман связался с железнодорожной медицинской службой, чтобы выяснить, имел ли место такой факт. Действительно, как оказалось, полковника Борка сегодня утром отправили санитарным поездом по маршруту Ростов – Юзовка (Сталино, ныне – г. Донецк).

Ольга горестно вздохнула. Удрученная этим сообщением, она встала. Но доктор Карл Леман добавил, что ему также сообщили, что подробности о полковнике Борке можно узнать у его денщика ефрейтора Гейнца Крамера, который перед отъездом в отпуск проходит санобработку.

Иванцова поблагодарила доктора, уточнила, где находится санпропускник, и быстро сбежала по лестнице к выходу.

– Быстро на вокзал! – скомандовала девушка и уже в пути подробно рассказала о своем визите в санпункт, а в конце подытожила, что сейчас любыми путями необходимо перехватить ефрейтора Гейнца Крамера.

Военный санпропускник находился недалеко от вокзала. Гейнца они отыскали довольно быстро. И когда тот вышел из барака и зашагал к вокзалу со своим ранцем, к нему подошла Иванцова и спросила:

– Ефрейтор Гейнц Крамер?

Тот испуганно уставился на нее и представился: «Ефрейтор горнострелкового полка Гейнц Крамер». «Унтершарфюрер» поинтересовалась, не он ли денщик полковника Борка? Ошеломленный ефрейтор выдавил из себя утвердительный ответ. Тоща Ольга, строго глядя на него, пригласила немца в машину. Крамеру ничего не оставалось, как неуверенной походкой идти к автомобилю. Сев в машину и увидев гауптштурмфюрера, он совсем приуныл. От его одежды шел запах дезинфекции, и вид у него был очень бледный.

Машина пересекла город и, выехав на глухую окраину, где можно было бы спокойно допросить ефрейтора, остановилась.

Допрос вела Иванцова. Она сказала, что гестапо известно: солдаты полковника Борка у одной из станиц Северного Кавказа нашли чемодан с огромными ценностями. И вместо того чтобы сдать их в Рейхсбанк фатерлянда, он, Гейнц Крамер, стал соучастником этого гнусного сокрытия! Крамер отлично понимал, с кем имеет дело, и упираться не стал. Рассказал все, как было.

Да, действительно, солдаты полковника Вильфрида Борка нашли чемодан с ценностями.

–  Какие именно ценности были в том чемодане?! – дрожа от волнения, не удержалась Ольга.

Денщик ответил, что он их не видел, но полагает, что там были золотые монеты и ювелирные изделия.

Еле слышно Ольга приказала:

–  Обрисуйте, как выглядел чемодан?

После его слов Иванцова посмотрела на своих спутников и кивнула, мол, да, это чемодан из Керчи…

Крамер сообщил далее, что у полковника Борка дядя – очень важный генерал. Сам Герман Кранбюлер, который вызвал с фронта Борка к себе, и тот вручил ему этот чемодан в виде презента. При этих словах Ольга заметила, как Гейнц смутился и отвел глаза в сторону.

Глядя в упор на ефрейтора, она спросила:

–  Вы чем-то смущены, Крамер?

Тот невнятно произнес:

–  Полковник Борк очень хорошо относился ко мне, господин гауптштурмфюрер, – обратился он, соблюдая субординацию, к Паркете.

–  Смотрите мне в глаза! – одернула его «унтершарфюрер». – Что значит: «полковник хорошо относился ко мне?»

–  То, что я вот сейчас собираюсь в отпуск, вернее собирался…

Ольга немного смягчила тон:

–  Обещаю вам, ефрейтор Гейнц Крамер, что вы поедете в отпуск, если все правдиво расскажете и ответите на наши вопросы.

В глазах немца вспыхнула надежда и он быстро заговорил, как бы боясь, что его прервут.

–  Полковник ёильфрнд Борк не все содержимое чемодана отдал генералу Герману Кранбюлеру. Он оставил у себя… я, конечно, не хотел подсматривать, господин гауптштурмфюрер, но так получилось… Полковник Борк оставил у себя много золотых монет, колец и других ювелирных предметов. А когда он понял, что я знаю о его утайке, то грозился отправить меня на передовую. Но тут наши войска начали отступать. Полковник Борк получил тяжелое ранение, и я стал его доверенным лицом, так как только я мог сохранить драгоценности. И вот сегодня утром мой командир благополучно с помощью своего дяди генерала Кранбюлера отбыл из этого ада. А перед этим он вручил мне отпускное свидетельство, – закончил свой рассказ Крамер.

–  А золото, золотые предметы, которые утаил полковник, где все это?! – жестким голосом спросила Иванцова.

Гейнц замялся, а затем ответил, что он по поручению полковника Борка упаковал сверток в посылку и отправил по адресу, написанному самим полковником.

–  Майн Готт! – воскликнула потрясенная Ольга. И выскочила из машины, громко хлопнув дверцей.

Павел хотел было выйти за ней, но его удержал Андрей. Он знал, что сейчас Иванцова анализирует все услышанное от немца и лихорадочно ищет решение.

Действительно, Ольга сама не своя ходила вокруг машины. В голове ее роились разные мысли. Сознание того, что музейное золото попало в руки гитлеровцев, больно ранило ее душу. Подумать только: сокровища Керченского музея растащены! Часть их находится у генерала Кранбюлера, а часть уже отправлена в Германию. Вернуть их оттуда теперь немыслимо.

И вдруг Ольга села в машину и скомандовала Павлу гнать ее как можно быстрее опять к вокзалу.

5

Краснодарский вокзал был забит до отказа. Вся прилегающая к нему площадь также была запружена машинами, солдатами с ранцами, санитарами с носилками. А между ними шныряли патрули железнодорожного и полевого гестапо, проверяя то у одних, то у других отъезжающих документы.

Андрею и Павлу было рискованно оставаться одним в такой обстановке, и они все вместе направились к почтовому воинскому отделению. Машину поставили между вездеходом и забрызганным грязью лимузином.

В почтовом отделении было столпотворение еще большее, чем в самом вокзале. Почтовые чиновники, озлобленные невероятной нагрузкой, измученные, с воспаленными глазами, громко спорили с отправителями, но все же выполняли свои обязанности.