Муж амазонки - Сергей Калашников

Надо сказать — процедуру запуска жидкотопливного реактивно-эжекторного двигателя зрители откомментировали с огоньком, хотя, постепенно к этому привыкли, а уж, кто прокатился, да порулил, те и не думали больше насмехаться над конструктором. С вёслами в этих краях знакомы все.

Второй подход с гранатой к катапульте Базиль произвёл только после того, как сделал партию новеньких устройств, взрыватели которых разместил не в передней части, а в хвостовой. Они были построены по инерционному принципу, про который он вычитал в бумагах Его Величества Амазонского короля. Взорваться в момент выстрела эти снаряды не могли, потому что боёк в силу инерции, при разгоне стремился остаться на месте и догонял капсюль только тогда, когда корпус тормозился при попадании в препятствие. Это предположение блестяще подтвердили многократные испытания — ни одного подрыва при разгоне. А ещё подрывов не было и при попаданиях в цель. В причинах этого разобрался быстро — снаряды в полёте начинали кувыркаться и в цель угадывали обычно боком или задом наперёд. Хотя пара случаев нормального срабатывания всё-таки произошла — хорошо бахают, и осколки от них, если на малом расстоянии, то крепко ранят, а иной раз и насмерть зашибить могут в зависимости от того, куда угодят. С проблемой стабилизации полёта управился, привязав к хвостовику полуметровую верёвочку, как это было на гранатах для пращников.

Уверенно утверждать, что с такими устройствами он сумеет победить любого, кто полезет через болота с севера, было бы слишком большой смелостью, но на душе стало легче — есть чем удивить супостата. Зато крепостной арбалет затащили на площадку, оборудованную для этого в воротах крепости, и теперь он грозил всем, кто мог бы приблизиться на полтысячи шагов к их далеко ещё не достроенной цитадели.

Зима закончилась. Таяние снегов, вода от которого, собравшись с огромных площадей пологих склонов восточного хребта, быстро скатилась в болота, вызвало заметное половодье, очередной раз перебаламутив топи и вынеся массу органики на равнину. К этому событию подданные Базиля подготовились даже лучше, чем в прошлый раз — поля и огороды получили порцию удобрения, и посадки на них произвели с учётом прошлогоднего опыта. Пару из полутора десятков вспаханных на разный манер опытных делянок смыло, но это скорее, лишь подтвердило соображения агронома относительно земледельческих приёмов, которые следует использовать в этих местах, чем принесло реальные затруднения. То есть, среди проделанных экспериментов два оказались неудачными.

За зиму, пока относительно свободных мужских рук было больше, чем в тёплый период, заметно продвинулись работы на крепостной стене — её замкнули по всему периметру, выкопав траншею для фундамента и заполнив её камнями, положенными на известково-цементный раствор. Всё-таки кладка такого характера не требовала трудов искусного каменщика и каменотёса, достаточно было простого усердия и чтобы раствора не жалели, заботясь о монолитности больше, чем об эстетике.

Еще одно происшествие позабавило народ. Копая траншею под основание стены, наткнулись на подземный ход. Это гончар устроил прямо в своей мастерской яму, в которой брал глину. Он углублял её до тех пор, пока его колодец не пробуровил пласт с нужными свойствами насквозь. Но наличие сырья под рукой, это настолько удобно, что мастер принялся копать вбок, не забывая укреплять свод кирпичной аркой, дабы не быть погребённым под обвалом. Тот факт, что на его тоннель наткнулись землекопы — чистая случайность, но её тут же использовали, начав заносить в мастерскую вынутый грунт. Не весь, ясное дело, а только нужного гончару качества. Места для него в помещении оказалось недостаточно, поэтому глиной попросту заполнили весь проход. Теперь гончар брал сырьё снова, что называется, от порога.

Естественно, участок фундамента, через который остался уже проделанным этот лаз, устроили в последнюю очередь. Более того, советник распорядился о том, чтобы еще два таких прохода, направленных в разные стороны, заранее оборудовали узкими кирпичными арками. Рыть сами эти ходы — пока нет рабочих рук, но в будущем они могут пригодиться.

Каменщики же возвели добротную стену между завешённым комплексом ворот и скалой-ладонью, что позволило считать крепость огороженной уже на три восьмых. Ни рва, ни вала вокруг крепости, как это нередко практикуется при возведении оборонительных сооружений, не делалось. Основание стены практически повсюду опирается на сплошной камень, до которого во многих местах недалеко. А участки, где присутствуют толстые пласты осадочных пород, попросту — глины, не перекрывают и четверти периметра, так что сплошного рва никак не получается. Тем более, ещё и рельеф здесь на склонах сложный. Собственно, это обстоятельство учли ещё при выборе места для крепости — то есть так всё заранее и планировалось. Ну нет в их распоряжении сотен землекопов, и, наверное, никогда не будет.

Зато крепостной арбалет с приготовленной для него площадки на привратном сооружении надёжно прикрывает пристань, лодочный сарай и устройство для подъёма из воды небольших болотных судёнышек. Плетёные катамараны потихоньку вывели из эксплуатации, заменив их тримаранами тоже поворотливыми и пронырливыми, но значительно более быстроходными и самую капельку более грузоподъёмными. На четверть примерно. На них сейчас по очереди ставят керосиновые двигатели. Заценил народ плоды Тимохиных фантазий. А старые добрые двухкорпусники, как оказалось, отлично подходят для постройки плавучей пристани. Их, все шесть штук, связали бортами, уложив на крышу настил из длинных досок.

Получился пирс длиной около двадцати шагов, с которого на берег перекинули такой же длины пологий трап. Тримараны к нему прекрасно чалятся, хоть носом, хоть кормой, заводя выступающие части центрального корпуса в пространство между поплавками. Вот даже, если бы нарочно придумывали идеальное причальное сооружение, лучше бы не получилось. Дальний от берега конец этого портового сооружения закреплён парой тонких деревянных свай, которые можно достать и переставить, если захочется использовать эту сборку, скажем, для наведения небольшого наплавного моста.

Тихий солнечный денёк. Случаются в этих местах и такие подарки погоды. Основная масса людей сейчас в полях и на огородах, а Базиль не любитель до подобного труда — вот нет в нём ничего земледельческого. Зоя тоже, кажется не охотница ни до мотыги, ни до граблей. Так что сидят они на пирсе, свесив вниз босые ноги. Нет, это не безделье. Герцогиня провожает своего герцога в инспекционную поездку по болотам. Сама она с ним не собирается и выглядит мрачновато и сосредоточено.