Мистер Фермер. Между Адом и Раем! - Focsker

они всегда могут ударить там, где образуется самое слабое место. Либо же, и вовсе спикировать в самый центр нашего форта, устроив так кровавую баню. О угрозе с небес были осведомлены стрелки Люси. Вместе с немногочисленными, талантливыми и опытными дроу, личной стражей императрицы, они поклялись взять ангелов на себя, показать, за какие именно таланты их ценят в империи. Позволив ребятам по кичиться отвагой, я ни в коем образе не забыл об ангелах полностью, то и дело, на всякий пожарный поглядывал за спину, в тыл, туда, где Огневик и рыжеволосая сикуха, со своими «Коллегами по магическому цеху», что-то живо обсуждали, то и дело поглядывая нам в тыл, где смешавшись с землей, ждали «Они».

Облачко очень постаралась, моя девочка сделала прямо невозможное, и в кратчайшие сроки, перетряхнув имеющимися силами всю округу, поработила всё, что только могла поработить. Восемьдесят тёмных, часть из которых ещё мечется, полностью не поглощенные демоны, ждали команды, приказа, звучавшего как «фас». Меня предупредили, что часть из них скорее всего сойдёт с ума, что, вспомнив вкус крови, впадёт в безумие, неистовство и ярость. Я знал об этом, и очень хотел, чтобы буйствовать они начали, когда врагов вокруг станет гораздо больше, чем союзников. Настоящие «Берсерки», разгневанные души, возможно, некогда меньшая часть из них являлась чем-то светлым, но сейчас, если дать им волю, начнётся страшное. Большая часть из них негодяи, убийцы, насильники, заговорщики и просто демоны, поглощённые Облачком в разного рода подземельях и горах. Эти твари сослужат нам добрую службу, а после, либо вновь примут серость и угрюмость этого мира, а с ней и мою магию, либо будут уничтожены, низвергнуты туда, где им самое место.

Отряды инженеров врага подходили всё ближе. Помня приказ не жалеть боеприпасов, стрелки из рода лисицы первыми открыли огонь. На десяток редко пущенных в даль стрел приходилось два промаха, в песок или ров, а с ними, восемь попаданий в здоровенный древесный щит, который так старательно пытались установить крестьяне. Вот кто-то из них на рву оступился, подставил брюшко, в которое тут же угадила стрела, что по всем приметам должна была пролететь мимо. Около полусотни стрел потрачено, один враг ранен, и, как бы, мы должны были от этого больше проиграть — ведь все знают, стрелы — это дорого. Только вот вчера… хе-хе-хе, я научился их делать пачками, сначала это были три, потом семь, после пятнадцать и так, чем больше я охватывал своей маной ингредиенты для изготовления, тем больше и хуже становилось качество мною создаваемого. Потолком стала три десятка за раз ( в две секунды). Всего, в подвале форта и на стенах, были спрятаны и размещены более ста тысяч стрел. Не говоря уже о не меньшем числе имевшихся арбалетных болтов и двух сотен арбалетов, созданных мною про запас. «Принтер Михаил к вашим услугам» — с надменным лицом и вот такой глупой мыслью, я удивил главных командиров, показав им в подвале то, что легко не спрячешь. Вчера, вопросов ко мне существенно добавилось, но, когда у тебя понос, а с ним, вражеское войско числом кратно превосходящее твои силы, разговор заходит за благодарность, а не за что-либо ещё. Допрашивать благодетеля слишком грубо. «Ловкость рук и никакого мошенничества» — сказал я сотникам вчера, и те, немного посмеявшись, отправились дальше все по своим делам.

— Бей, не жалея, парни! — Когда враг подошёл ещё ближе, глядя, как бойцы поддержки один за одним тянут из подвалов охапки стрел, командуют сотники. Снайперы от лис и дроу входят в азарт. Земля утыкивается стрелами. Позади продвинувшихся чуть вперёд укрытий уже виднеются плоды моих трудов, трупы. Преодолев очередной бархан, деревянная преграда, которую несли горлеонцы, внезапно накреняется, кто-то из-за неё болезненно вскрикнул, попал в ловушку, в образовавшуюся между землей и переносной конструкцией щель тут же устремилось несколько десятков стрел. Очередная пара раненых и убитых сваливается на дно канавы, туда, где кто-то истошно кричал и звал на помощь.

Чувствуя опасность в подобном преодолении препятствий, в дело вступают вражеские маги. Владеющие стихией земли, двигаясь за такими же деревянными препятствиями, они медленно (прям очень медленно), засыпают рвы, пытаются создавать более-менее пригодный для движения путь. Подобных троп создавалось сразу три. Но не они волновали меня, а то, что я не видел, но чувствовал. Нечто разрушало мои нити, проходящие к ловушкам, оно двигалось под землей так же медленно и уверенно, как эти треклятые маги земли со своими деревянными щитами. Враг продемонстрировал себя на поверхности и в воздухе, спрятав движение своё под землей. Ожидаемо, сукины дети!

— Хозяин, вы чувствуете вибрации у ног? — Интересуется Облачко. Нет, я их не чувствовал, но по рвущимся нитям приблизительно знал, когда это случится. Её восприятие мира в разы сильнее, да и познание самой природы, её истоков, в разы более обширно. В область сферы моего магического контроля, которым я намеревался раздавить землекопов, враг прибудет не скоро, потому…

— Чувствую, есть идеи? — Спрашиваю у малышки, и та, показав свою белозубую, акулью улыбку и золотые глаза, становится чёрной желейной субстанцией, сливающейся со стеной и перетекающей в землю. — Только не рискуй понапрасну! — Прошу я, место, в котором девчонка стояла секунды назад. Надеюсь она меня услышала.

Наступление врага продолжалось, пробив магическую защиту одного из щитов, наши парни успешно превратили деревянное укрытие в пылающий факел, за которым, прямо врываясь в землю, спасались от града стрел маг и пара выживших. Ещё десяток минут, подобное повторилось на правом фланге, затем, после череды подземных взрывов и на центре. Все брошенные вперёд инженерные группы, что на земле, что под землей, уничтожены, об этом лично мне сообщает вернувшаяся с «задания» Облачко. В руках её, как некогда в руках Зари, две оторванные головы, женская и мужская. На обеих запечалились гримасы ужаса и отчаяния. Эх, идиоты, маги, а ведь могли бы жить, пригодились бы этому миру.

— Отличная работа, — говорю я, а после, велю насадить их на пики и поднять над воротами. Враг что-то притих, не торопится, как будто ждёт чего-то. Может, «разоблачение» его козырных карт ускорит их командиров в принятии решений. Детская задумка, шалость, в виде брошенной собаки на цепи с костью, сработала. Из места, что с трудом можно назвать лагерем, донеслись крики, недовольные возгласы, за ними горны и удары барабанов. Эти гребаные ангелы притянули с собой целый оркестр, а лучше бы катапульту. По ту сторону оврагов всё приходит в