Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 5 - SWFan

Эр Цинь немедленно потряс головой, выбросил ненужные мысли и пристально посмотрел в небеса.

— В этом мире возможно всё, Цзюнь Гуй. Или ты считал себя уникальным? Тогда ты совершил великую ошибку, — властно произнёс Сима.

Цзюнь Гуй сделал глубокий вдох и постепенно пришёл в себя. Наконечник его копья загорелся, вокруг него засверкали маленькие молнии.

— Пускай… Пускай! — крикнул величайший гений континента. — Так даже лучше! Всё это время я думал, что в мире не осталось тех, кто может бросить мне вызов. Я ошибался… но я это исправлю.

Я вызываю тебя на бой! Один на один, как мужчина с мужчиной, дабы победитель стал владыкой мира! Но сперва освободи мою женщину, или тебе не отмыться от позора, если ты собираешься использовать её как заложника в нашей битве.

Эр Цинь поморщился. Позор? Глупость. Дева Голубых Небес представляла важнейший козырь, который мастер Сима мог использовать как щит в своей битве против Цзюнь Гуя. Разумеется, он не станет её…

— Ладно, — ответил Сима Фэй.

…А?

Эр Цинь округлил глаза. Даже Цзюнь Гуй удивился, как и все остальные, когда Сима повернулся и взмахом меча перерезал верёвку вокруг шеи Девы Голубых Небес.

Ч-то происходит? Разве план был не в том, чтобы…

— Наша битва будет справедливой, если ты этого хочешь! — воскликнул Сима.

Меж тем Дева Голубых Небес прошла вперёд, переступила через верёвку и направилась к Цзюнь Гую. Последний махнул рукой, и женщина оказалась прямо возле него. Он посмотрел на неё, кивнул, а затем перевёл взгляд на Сима и направил на него своё копьё, которое стремительно обращалось в золотистую молнию. Заложников больше не было, и теперь он мог сражаться в полную силу…

Глава 44

Смерть Сима Фэя

К тому моменту, когда копьё обратилось золотистой молнией и ударило по эшафоту, Эр Цинь и все остальные уже стояли в нескольких сот метрах. Гуань Гу перенёс их как можно дальше от поля боя, но даже так мальчик почувствовал остаточную энергию, которая незримыми спицами покалывала его кожу.

На месте эшафота как будто образовалось новое солнце. Если бы Цзюнь Гуй не сосредоточил всю мощь своей атаки в единственной точке, если бы пространная площадь не была безлюдной, но вмещала сотню тысяч человек, как три дня назад, никто из них не остался бы в живых.

Такова была невероятная сила мастера на ранге Великого тирана, внутри которого расцветали первичные законы мироздания, но именно поэтому…

— Невероятно! — проговорил удивлённый Гуань Гу. Секунд спустя остальные тоже поняли, что именно так удивило великого мастера. Ослепительная дымка развеялась, и люди снова увидели невредимый эшафот. Каменная кладка вокруг него обратились в пепел, но сам он оставался целым, как и виселица, и черноволосый юноша, который стоял перед ней. На его теле не было ни единой царапинки.

— Цзюнь Гуй! Ты пытаешься отложить свою казнь, поломав виселицу? Какая хитрость! Не зря тебя называют мудрейшим воином на континенте! — воскликнул Сима.

Лица собравшихся немедленно скривились.

Это была откровенная провокация.

Цзюнь Гуй тоже всё понял, его глаза покраснели от ярости, а затем в них засверкали золотистые молнии. Он снова взмахнул копьём, последнее обратилось в молнию, и раздался звериный рёв, за которым последовал грохот, когда яркий свет обрушился на эшафот. А затем ещё раз, и ещё, и ещё. Всего четыре вспышки ударили в одно и то же место. Наблюдатели невольно зажмурились, чтобы не обжечь сетчатку. Не успели они, однако, снова приоткрыть глаза…

— Цзюнь Гуй, даже если ты умеешь устраивать световые представления, это не повод, чтобы прощать твои преступления!

— Умри! — ответил бешеный крик. Золотистые молнии приняли образ огромного дракона, который обрушился на эшафот, но…

— Неплохо, неплохо… А можешь сделать из молний собачку? И жирафа?.. Тогда я подумаю о том, чтобы заменить наказание на общественные работы — в цирке.

Гром, вспышка и тысячи молний.

Постепенно люди (по крайней мере те из них, кто обладал достаточно острым зрением, чтобы рассмотреть противников на поле боя, а не только отдалённые вспышки) заметили, что лицо Цзюнь Гуя сильно побледнело. С начала сражения он израсходовал огромное количество энергии, восстановить которую, особенно мастеру на ранге Великого тирана, было непросто. На это может потребоваться несколько недель усердных медитаций или драгоценное зелье. Можно было выпить последнее прямо в бою, но…

— Цзюнь Гуй опасается, его противник проведёт контратаку, если он прекратит наступление, — нахмурившись проговорил Гуань Гу.

— Мастер Сима до сих пор не пострадал. Неужели даже среди Великих тиранов бывает такая пропасть в силе? — удивился один из генералов Царства Чёрного Орла, могучий воин Земного ранга.

— Нет, — ответил Гуань Гу. — Если бы всё было так просто, брат Сима давно перешёл бы в атаку. Скорее всего, он практикует особенную технику, которая позволяет ему совершенно блокировать удары противника, но при этом удерживает на месте. Вопрос в том, кто из них первым израсходует свою энергию…

После этих слов все напряглись. Эр Цинь прикусил губы. Действительно, на первый взгляд за Сима было подавляющее преимущество, однако на самом деле противники находились в состоянии хрупкого баланса. Кто же из них первым перетянет верёвку на себя?

Ответ не заставил себя ждать:

Цзюнь Гуй вскинул копьё. Загорелись мириады золотистых молний, однако теперь все они сосредоточились на его наконечнике. Картина была намного менее грандиозной, но в этот момент сотни тысяч человек по всему городу почувствовали удушающую ауру. Наконец копьё обрушилось вниз, неторопливое — и неминуемое. Мелькнул золотистый свет, вокруг Сима напрягся пурпурный барьер, и снова вспышка…

Люди затаили дыхание, последовали самые напряжённые секунды в их жизни; Эр Цинь не верил в богов, но в этот момент даже в его сердце зазвучали молитвы… которые вскоре прекратились, и на смену им пришло бесконечное отчаяние.

— В этом мире есть место лишь одному Тирану, ты, дрянной шут! — воскликнул могучий голос, и людям открылась ужасающая картина. Цзюнь Гуй в своей золотистой броне стоял посреди эшафота. Лицо его было бледное, как мел, но глаза горели триумфальным светом. Он вскинул копьё у себя над головой: на нём, нанизанный, держался Сима Фэй.

В юноше не осталось больше ни ауры, ни жизненной энергии. Он был мёртв — неподвижное и холодное тело.

Эр Цинь свалился на колени.

Несколько минут назад он почувствовал, как тёмные тучи развеялись, и вместе с пылающей аурой мастера Сима