Засланец - Константин Хвостополосатов

— Серёня, ты однозначно не станешь им, — отчего-то почти истерично засмеялся Саныч, — ты его причиндал-то видел? Это — нечто для любителей клубнички.

Светлана дала увеличение нужного участка. Устройство органа оказалось действительно крайне необычным. В спокойном состоянии он оказался аккуратно скручен в небольшую спиральку. Так что снаружи практически ничего не выпирало, кроме того, все скрывал густой и обширный волосяной покров.

— Дорогой друг, ты вот зря смеешься, — ответил я Санычу, — такое устройство, по крайней мере, нечаянно прищемить дверью не получится. Аккуратненько все закрыто и утеплено, не то, что у тебя болтается, как обрубок шланга. В общем, в разведку пойду однозначно я, ты со своими взглядами на жизнь нам всю посевную завалишь.

— Кто бы сомневался, — отмахнулся Саныч, — ты же у нас весь такой под шпиона заточенный и броня у тебя этого же цвета. Мы лучше за тобой присматривать будем, а если что, сильно и адекватно реагировать. Кстати, а почему вообще не спросить по-простому, где у них что лежит. Может, оно им вовсе и не нужно?

— Да вот как бы и спросили уже один раз, — пробурчал я. — Поглядим на них вблизи, потом и решим, как лучше.

Подготовка к внедрению в народные массы заняла без малого два месяца. Собранного материала катастрофически не хватало для более-менее уверенного проникновения в мир. Было локализовано две области, где несколько раз отмечалась активность оборудования КСС, их и пометили приоритетом «один» для исследований.

Светлана разработала программу адаптации моего организма к условиям планеты, учитывающую так же приемлемые изменения внешних параметров тела. Это было необходимо для внедрения в среду обитания, так как шанс встретиться с гуманоидными представителями лицом к лицу оставался довольно велик. Корректировке в основном должно было подвергнуто лицо, вместе с ним в ненужных местах пропали волосы, и процесс их роста замедлился до максимума, немного изменилась форма ногтей. Светлана предупредила, что изменения эти будут носить только временный характер, так что постепенно они сами сойдут на «нет», вернувшись к исходному состоянию. В ее прогнозе коррекции тела должно хватить приблизительно на месяц.

«Гримировать» меня решили под «рыцарей», которые шатались повсеместно как в гордом одиночестве, так и довольно большими шайками. Чаще всего эти «рыцари» передвигались верхом, но иногда попадались и в пешем виде. Так что за неимением вариантов замаскировать меня в броне под что-то другое, пришлось выбирать этот. Кроме того, тело мое хоть и походило на один из видов туземцев, все же имело кое-какие отличия, которые и нужно было укрыть броней.

Мое тюнингованное под местные условия и особенности задания тело приходило в себя после отключения от медицинского оборудования. Физиология моя осталась человеческой, просто ее подстроили под условия местной атмосферы. Так что пока я приходил в себя, Светлана давала мне кое-какие инструкции по пище и прочим тонкостям. Неприятным сюрпризом стал запрет в новой конфигурации на кофе, чай и всё на них похожее. Некоторые компоненты этих продуктов стали вредны для моего перестроенного обмена веществ. Пока я валялся в починке после неудачного контакта с аборигеном, зонды смогли принести образцы некоторых растительных продуктов и мяса животных, чаще всего употребляемых местным населением. Оказалось, что далеко не все подходит моему организму, так что пока шли тесты, мой рацион оставался весьма скудным. Хорошо, что подошло кое-что из земных продуктов.

После перехода на новую атмосферу на «Бурундуке» я просидел еще два дня. Броня адаптировалась к моему новому обмену веществ довольно быстро, хоть поначалу и предпринимала попытки привести меня в порядок. Самым трудным оказалось объяснить моему «котенку», что со мной все нормально, просто нужно ко мне подстроиться. Остальное же время мы с броней слушали местные разговоры, записанные зондами в поселках, и пытались изобразить более-менее похожий на доспехи местных рыцарей вид.

Материала оказалось все равно недостаточно. В нашем распоряжении оказалось всего два эпизода, где удалось детально рассмотреть наряд нескольких «рыцарей». К некоторому облегчению, доспехи «рыцарей» сильно отличались друг от друга, и совершенно не походили на какое-либо промышленное производство, что давало надежду на отсутствие вопросов по моему явно несерийному изделию. Вооружение тоже не страдало унитарностью. С первого взгляда все рассмотренные персонажи являлись счастливыми обладателями лишь разных видов холодного оружия, но совершенно неожиданно у одного из них обнаружился не совсем обычный щит.

Щит хоть и выглядел довольно просто, при паре довольно сильных ударов на миг образовал структуру, похожую на энергетическое поле. Удалось четко рассмотреть, как направленный прямо в щит удар соскользнул по дуге, явно не коснувшись ни средства защиты, ни прикрытого им участка плеча. Разобраться в природе поля толком не вышло, за время небольшой потасовки оно включалось всего два раза, видимо, отражая наиболее опасные для владельца щита удары.

— Нет, ну полный бардак, — выразил свое мнение Саныч, наблюдавший картинку по теме «пришиби ближнего» из-за прозрачной перегородки. — Сергуня, ты железяками-то махать умеешь?

— По общей программе танцы с ножиком проходил, — буркнул я, наблюдая небольшое побоище, — мастера из меня, однозначно, не получится, но кое-что в случае нужды сделать попробую. Успел практически в совершенстве овладеть, пожалуй, лишь приемом «сматываемся».

— Да возьми с собой «дракончика» и перестреляй этих попугаев, — усмехнулся Саныч, — с их-то железяками куда им с тобой тягаться?

— А как быть с этим попугаем, который меня практически насквозь прожег? — спросил я, поглядев на Саныча, — сам же видел, не все у них там просто даже с этими железяками.

— Ну и глазенки у тебя, Серж, — заулыбался Саныч, — вот те крест на пузе, настоящий вампир.

— Отцепись по-добру поздорову, — буркнул я, — сам в сортире пугаюсь до сих пор.

— Интересно, что за пряником оказался наш молниеносный тип? — Саныч как будто не заметил моего недовольства. — Не думаю, что такие умельцы есть среди этих обалдуев. Давно бы уже друг друга порешили.

— Может, у них какой-нибудь рыцарский кодекс не позволяет применять это дело друг на друга? — предположил я.

— А просто так башку разнести он позволяет? — указал Саныч на пяток отдыхающих на земле «рыцарей», очень уж похожих на трупы. — Ну а ты же будешь среди них, вроде бы как свой. Возьми вон с собой резак плазменный, чем тебе не джедайский меч? Правда, он всего-то до метра настраивается, зато себе ничего лишнего не отрежешь. Кстати, а Светланка у тебя хозяйство в катушку свернула или как?

— Ну, тебе-то какое дело до этого!? — возмутился я, — я же тебе в мужья не набиваюсь!

— Ладно, проехали, чего так пузыриться, — примирительно ответил Саныч, — пойду я, а то ты нервный какой-то стал, как баба на сносях.

Даже прослушав все возможные разговоры аборигенов, понимать их легче не стало. Может, язык оказался какой-нибудь сложно-структурированный, а может, мы столкнулись вообще с несколькими разными языками. Но только даже возможности «котенка» явно буксовали. К концу «накачки» из разговоров вываливались лишь отдельные слова, да редкие простейшие фразы.

На дело я на всякий прихватил «дракончика», полностью упрятанного в набедренной ячейке брони и немного перестроенный Светланой многофункциональный инструмент «комби». С него сняли все инструментальные блоки и дополнения, теперь он фактически стал обычным резаком. Длину плазменного шнура Светлане удалось довести до ста двадцати двух сантиметров, правда, срок работы немного сократился. В неактивном состоянии резак походил на взятую поперек рукоятку шпаги, закрытую немного несуразной гардой. Кнопка спуска располагалась на ручке под средним пальцем и имела несложный предохранитель от случайных нажатий. А чтобы инструмент не скользил, для каждого пальца на ручке имелась выемка. Прочие и в тот момент неактивные органы управления находились на внутренней стороне щитка, который заодно прикрывал руку от возможных искр или потеков металла. Рассчитаны они были на управление средним пальцем так, чтобы не оставалось возможности одновременно работать и настраивать инструмент. Отличие моего «плазмо-шворца» от известного светового меча оказалось разительным: плазменный шнур выходил из середины гарды, что по хвату больше напоминало нож с поперечной ручкой, когда лезвие выходит между средним и безымянным пальцем. Будь это настоящий металлический меч, держать его стало бы практически невозможно, но плазменный шнур, можно сказать, веса не имел. В общем, стало ли изделие КБ джедайским мечом особо хитрой конструкции или изуродованным до неузнаваемости комбиинструментом, значения не имело.