Экономика ХХІ - Алексей Геращенко

В сфере аудита выделяют так называемую «большую четвёрку» – четыре аудиторских компании, заключение которых является своего рода гарантией качества. Этими компаниями являются:

Ernst&Young

Deloitte

KPMG

PricewaterhouseCoopers

Раньше этот список был шире. Частично он сузился за счёт объединения аудиторских компаний, а частично за счёт тех самых ошибок, которые аудиторам не прощают. Одним из самых громких скандалов в этой сфере является ситуация с банкротством компании Enron в 2001 году. Это одно из крупнейших корпоративных банкротств в истории США и мира, в результате которого пострадали сотни тысяч людей. И аудиторская сфера имела к нему непосредственное отношение. Аудит Enron проводила одна из крупнейших аудиторских компаний мира Arthur Andersen. Enron был настолько гигантским, что аудиторы занимали целый этаж в главном офисе компании и работали круглогодично. Проблема возникла в силу того, что все стороны заинтересованы в хорошей информации. Менеджмент заинтересован в ней ради бонусов, банки – чтобы убедиться, что нет излишних рисков, акционеры – ради роста курса акций, аудиторы – ради продолжения контракта с компанией. И так далее. Финансовая отчётность должна отображать информацию, приближенную к истинной, но для человека истиной является то, во что он искренне верит. Вначале информация слегка приукрашивалась. Но чем лучшую отчётность ты показал, тем более высоких результатов ждёт от тебя в будущем рынок. Здесь также кроется своего рода ловушка – в следующий раз отчётность нужно приукрасить сильнее. В какой-то момент оказалось, что жизнь и её отображение в отчётности оторвались друг от друга настолько, что сблизить их практически стало нереально. Проблема заключалась в том, что американские стандарты финансового учёта записаны как правила. Поэтому при желании можно подвергнуть их тонкой трактовке, когда с юридической точки зрения правило не нарушено, но суть искажена. Именно этим и занимались аудиторы компании Arthur Andersen. Их консалтинговое подразделение создавало схемы оформления документов таким образом, чтобы формировать нужный результат, аудиторское подразделение эти же схемы проверяло. Сколько бы не зарабатывали аудиторы на подобных услугах, потери их были больше. Утратив репутацию, Arthur Andersen моментально растеряли клиентов и многомиллиардные прибыли, а в 2002 году получили запрет на осуществление своей деятельности. Впрочем, к тому времени её уже практически и не оставалось. Как следствие, в США появился специальный закон Сарбейнза-Оксли, ограничивающий право компании работать с одним и тем же аудитором более 5 лет, ужесточающий систему контроля за достоверностью финансовой отчётности.

Можно ли решить проблему законодательно – вопрос довольно сложный, ведь для любого запрета можно найти способ его обойти. Скорее всего, стоит признать, что сильные аудиторские институты – необходимость, но не панацея. Если и сегодня поискать «скелеты в шкафах» крупных компаний, они там наверняка найдутся. Этика ведения бизнеса – вещь, казалось бы, аморфная и нематериальная. Но без неё нет надежд на достижение честности и прозрачности путём тотального контроля. Есть вопрос: «Кто будет охранять охранников?» Так и с аудиторами. Кто будет проверять аудиторов? А тех, кто проверяет аудиторов? Рано или поздно изъян находится в любой системе. Так и с аудиторской деятельностью. Она не может решить все вопросы злоупотреблений, а лишь значительную их часть. Информация, которую мы видим в финансовой отчётности, несовершенна, но если она прошла качественный независимый аудит в авторитетной компании, мы можем быть уверены в ней на 99 %. 1 % оставим для непредсказуемости жизни.

Вызовы рациональному финансовому учёту в иррациональном XXI веке

Балансовая стоимость капитала компаний и их рыночная стоимость в современном экономическом мире радикально отличаются. Взгляд извне предприятия даёт свои оценки стоимости, которые всё более отдаляются от понимания стоимости в исполнении традиционных методов учёта. Традиционный учёт остаётся лишь общепринятой традицией, но на смену формуле Карла Маркса «деньги – товар – деньги» пришла другая модель «деньги – информация о товаре – деньги». Мы, того не замечая, всё чаще покупаем не сам товар, а наше восприятие его, информацию, которой мы его наделили благодаря внешнему влиянию. Наивно было бы полагать, что в этом информационном мире, где люди покупают бренды, ощущения и эмоции, эти товары создают лишь всё те же закостенелые материальные активы, стоимость которых определяется принципами международных стандартов финансового учёта.

Настоящий вызов для оценки стоимости представляют собой нематериальные активы предприятия – узнаваемость, сплочённость, качество менеджмента, уникальные знания, вера потребителей в то, что продукт этого предприятия обладает особой ценностью.

Финансовый баланс предприятия аграрного и индустриального периода обладает изящной строгостью и точностью. Разобрали предприятия по частям, рассмотрели каждую часть отдельно, теперь знаем, что представляет собой предприятие. Но невидимые нематериальные факторы ускользнули от нашего взора.

Современный баланс предприятия уже может выглядеть как-то так:

Нематериальные факторы в финансовом балансе предприятия

В этом формате мы сохранили ключевые черты традиционного баланса, но добавили существенный блок, подлежащий оценке нематериальных и недокументируемых факторов. У этого блока есть одно существенное отличие. Это не конкретное денежное значение, это диапазон значений. Да, консервативному традиционному финансисту, выросшему на книгах продолжателей дела Луки Пачоли, наверняка захочется привести стоимость к одной цифре. Но так ли необходимо знать стоимость предприятия с точностью до копейки, как это делает традиционный баланс, измеряя собственный капитал? Оценка диапазона значений представляет даже более адекватную информации, нежели конкретное число.

Указанная форма находится за пределами представлений IFRS, просто правила отображения финансовой информации традиционно несколько отстают о требований бизнеса. Комиссии, формирующие эти правила, понимают, что не могут перепрыгивать через задачи, им ещё предстоит привести к единым стандартам многочисленные национальные стандарты, прежде всего сблизить американские и европейские подходы, привести глобализирующийся мир к единому финансовому языку, пусть даже несовершенному. Но жизнь бизнеса не следит за работой комиссий, движется дальше, продуцируя реальность за рамками рационального мира.