Любовь под прикрытием - Женя Арнт

Глава 53. Франко Бруно

— Maledetto, diavolo! (ит. руг.) — бью кулаком по столу, едва сдерживаясь от того, чтобы этот кулак не заехал по лицу лучшего друга. — Витале, только через мой труп!

Витале тяжело вздыхает, перекатывая лёд в стакане с виски. Джованни с Майком предусмотрительно молчат, даже не смотрят на меня, чтобы не попасть под горячую руку. Правильно делают!

Это же надо додуматься — Айрис в качестве приманки вести на этот сраный ужин к американцам! А если Миллер не притащится сам, а отправит три десятка головорезов, чтобы штурмом взяли и перебили всех присутствующих, лишь бы добраться до моей Птички? Да он в своём маниакальном безумии на что угодно пойдёт! Войну объявил, открытую, МНЕ! Я не сопляк зелёный, как год назад, я смогу ответить и отвечу.

— Франко, я понимаю твой гнев, — напряжённым тоном отвечает мне Витале. — Всё, что могло пойти не так — пошло не так. Потеряли двух людей, Фабиана мертва! — сглатывает слова, содрогаясь. — Да ты сам чуть к создателю не отправился, чёрт тебя подбери! Что ты предлагаешь делать? Миллер действует исподтишка, я понятия не имею где он. Подключил всех своих людей, даже к Гранго ездил лично, никто ничего не знает.

А если что-то пойдет не так? Я, мать вашу, чуть не сдох, защищая её, а сейчас мне говорят что отправят Айрис прямо в скользкие щупальца Миллера. Пусть это последний вариант, но нельзя так рисковать. Всё, что угодно, да я лучше сам, чем она.

— Она не поедет, кто угодно, только не она, — заявляю с твёрдой уверенностью. — Этот Орландо, он вообще кто? Почему ты какому-то левому херу доверяешь?

— Миллер не тупой, — порицательно машет головой Витале. — Если её там не будет, то мы его не увидим. Орландо это спецназовец полицейский, прикроет, если придётся. Я сам не хочу, Франко, но выбора не остаётся.

Ну охереть, мало того, что Витале хочет всю эту дребедень провернуть, так ещё и на непредвиденный случай отводит роль щита какому-то копу, которого я в глаза не видел. Не Джованни даже, не кому-то из наших, а незнакомому мужику!

— А ты, — впиваюсь взглядом в Майка, — ты не против этого всего?

— Против, — усмехается Майк. — Но разве она будет слушать, если сама уже что-то решила? Поговори с ней — сам убедишься.

Конечно она не боится ничего, она же большой и злой коп, начальник, сука, отдела по борьбе с наркотиками. Только толку, если она маленькая Птичка в моих глазах, которую хочется уберечь от всего на свете. Усмехаюсь, поглощённый своими мыслями. Я столько нахуевертил в её жизни, что нелепо всё это сейчас выглядит — пытаюсь спасти от Миллера, которого сам же освободил. Может если не полез бы тогда, то он сел и своими хваталками не добрался. Получается я сам её поставил в такое положение и сам же спасаю, тоже мне принц.

Залпом допиваю свой американо, встаю, хватаясь за бок и молча плетусь наверх. Надо быстро в себя прийти, иметь мобильность, чтобы сорваться и всех перебить при надобности, чтобы смочь её защитить, чтобы не чувствовать себя слабым и немощным. Айрис, после моих грубостей, закрылась в гостиной и даже не встретила парней — сильно обиделась, но храбрится, раз не побежала к возлюбленному. Наверное, Майк и в самом деле лучшая партия, потому что я бы на его месте себя добил, чтоб не мучался. Вообще бы всех добивал, кто на мою принцессу посмотрит не так, а этот спокоен как удав. Наверное поэтому я не на его месте.

Стучу тихонечко и сразу открываю двустворчатые двери. Шторы задернуты, не давая проникнуть солнечному свету с улицы. Разожженный камин ласкает слух своим потрескиванием, интимно освещая комнату. А рядом с камином Айрис, на пушистом ковре, имитирующем шкуру белого медведя, читает какую-то книгу, невинно дрыгая голыми ножками. И это она так по дому ходит? В этих шортиках выше колена?! Я, когда в себя пришёл, находился в таком замешательстве, что даже и не заметил. А сейчас, спустя пару часов, прояснился.

Не шевелюсь и стараюсь не выдать себя, жадно разглядывая эту сладкую фигурку. От каждого движения ногами туда-сюда попка слегка поднимается, заставляя меня истекать слюной. Снизу уже давно всё проснулось, напоминая что я ещё жив.

— Ну, чего застыл, говори уже, раз пришёл, — недовольно выдаёт Айрис, закрывая книгу и перекатываясь на бок.

Хотел бы, да не могу. Стою как истукан, глаза на выкате. Почему именно она? Почему не покладистая Лаура, которая в рот заглядывала и дышать переставала он восхищения. Нет же, языкастая Айрис, блюстительница закона, которая под прикрытием пробралась в дом Моретти, чтобы накопать компромат. Полицейская и член мафиозной семьи, да у нас же изначально не было ни единого шанса на нормальное будущее.

— Айрис, — выдавливаю с усилием. — Ты не должна ехать к американцам.

— Не должна, — подтверждает кивком, — но поеду. Если пришёл уговаривать или запрещать, то оставь лучше силы на восстановление, больше не буду носиться вокруг тебя с уколами и бинтами.

Недовольная, гордая слишком, обиделась на меня дурака. Решительно шагаю вперёд, закрываю двери за собой и иду к ней.

— И что ты собираешься делать? — цокает ворчливо, закатывая глаза.

Дышать тяжело, ребра похоже сломаны, в боку болит, намекая что швы могут разойтись от чрезмерной активности, но я не замечая этого сажусь на ковёр рядом с Айрис. Плевать на боль, на Майка плевать, Миллера, на гордость свою, ревность, на всё.

— Фра… — не успевает договорить Айрис.

Проглатываю окончание своего имени в её губах, целую жадно, присваивающе, не щадя. Моя.

Глава 54. Айрис Мур

Дергаюсь от тревожности, нанося макияж. Стрелки никак не выходят и я перекрашиваю левое веко уже в третий раз. Нервно посмеиваюсь, представляя как помощник Витале — коренастый двухметровый мужик уголовного вида — покупал мне косметику, чтобы я сегодня выглядела подобающе. Не так он себе представлял эту работу, ох не так.

Плюю на эти стрелки и закрашиваю глаза толстым слоем теней, руки трясутся, а в горле несглатываемая мокрота. Проверяю пистолет в дамской сумочке, разглаживаю несуществующие складки на платье и выхожу. Сдать назад уже не получится, а значит нужно встретиться с опасностью лицом к лицу.

— Прекрасно выглядишь, — зачарованно смотрят на меня три пары глаз Франко, Майка и Флойда, настоящее имя которого не знает никто в этой комнате, кроме меня, а потому зовут его Орландо.

С каждым из этих мужчин у меня своя