Путь через равнину - Джин Ауэл

— Не знаю, что ты еще мог сделать, Джондалар. Великая Мать повелела ему вернуться, и только Ей решать, кому отправляться в тот мир.

Дойдя до зарослей ивняка, где они спрятались на ночь, путники начали перебирать вещи. Кое-что почти высохло, но остальное было насквозь мокрым. Они отвязали низ палатки и попытались выжать воду. Несколько шестов при этом затерялось. Они обнаружили это, когда решили снова поставить палатку.

Тогда они накинули шкуры на кусты и принялись за верхнюю одежду. Вещи до сих пор источали влагу. То, что находилось в корзинах, пострадало не меньше. Многие вещи были еще влажными, их можно было бы высушить на солнце. Погода в тот день была благоприятной, но им нужно было двигаться вперед, а затем ночевать во влажной одежде… Они даже не думали спать в насквозь промокшем шатре.

— Кажется, пора выпить горячего чаю, — сказала Эйла, чувствуя себя беспомощной. Хотя было поздновато, она разожгла костер и бросила туда камни, думая о настоящем завтраке. И вдруг сообразила, что у них практически не осталось пищи. — Джондалар, нам совсем нечего есть, — пожаловалась она. — Все продукты остались там, в долине. Я оставила зерно в моей лучшей чаше. И она исчезла. У меня есть другие, но не такие хорошие. По крайней мере я хотя бы сохранила сумку с травами… — добавила она с облегчением. — И сумка из выдры выдержала натиск воды, хотя и очень стара. Внутри все сухо. В общем, я приготовлю чай. У меня есть великолепные по вкусу травы. — Она оглянулась вокруг. — А где моя посудная корзина? Неужели потерялась? Кажется, я внесла ее в палатку, когда начинался дождь. Наверное, она исчезла, когда мы поспешно выбирались оттуда.

— Пропало еще кое-что, и это тебя совсем не обрадует, — сказал Джондалар.

— Что еще? — Эйла ошеломленно посмотрела на него.

— Продуктовая корзина и длинные шесты.

— Нет! В ней так хорошо сохранялось мясо. Столько оленины! Еще и шесты. Они были как раз в меру. Трудно заменить их. Надо все проверить, может, уцелел наш неприкосновенный запас.

Она нашла корзину с личными вещами. Хотя почти все корзины намокли, но в этой специальные веревки ближе ко дну сохранили содержимое в более или менее сухом состоянии. Пища находилась сверху. Неприкосновенный запас был прочно завернут и остался сухим. Решив, что самое время пересмотреть все остальные продукты, она начала проверять, что испорчено и что еще можно будет использовать. Вынимая вяленые и сушеные припасы, она раскладывала все это на шкурах. Там были лепешки из сушеных ягод — черники, смородины, малины, голубики и земляники, — различные вяленые сладости, к которым иногда добавляли маленькие жесткие яблоки, хотя и кислые, но богатые витаминами. Ягоды и фрукты, такие, как дикие груши и сливы, разрезанные на ломтики или целые, сушились на солнце, потом их можно было добавлять к основной еде. Они придавали сладость. Эти припасы можно было есть и сами по себе, но часто их варили, выжимали из них сок и добавляли для вкуса в похлебку. В пищу также шли зерна и семена растений. Некоторые из них предварительно варились, а затем слегка поджаривались: они придавали еде привкус сосновых шишек.

Стебли, почки и особенно корни чертополоха, щитовника и различных лилиевидных растений тоже сушились. Часть из них предварительно запекалась в земляной печи, а потом уже подсушивалась, другие в очищенном виде развешивались для сушки на полосах содранной коры или на сухожилиях животных. Грибы для сохранения специфического аромата развешивали над огнем. Съедобные лишайники вначале выпаривались, а затем сушились. Помимо сушеной зелени, запасы содержали также сушеное и копченое мясо и рыбу. Кроме того, в отдельной сумке хранилось топленое сало и проваренное мясо.

Компактно упакованная пища прекрасно сохранилась, хотя некоторые продукты были заготовлены еще год назад. Все это было взято Неззи у друзей и родственников, собравшихся на Летний Сход. Эйла тщательно отбирала пищу, ведь в основном их путь пролегал вдали от плодородных земель, и все зависело от сезона. Если бы они не сделали запасы в тот период, когда Великая Мать щедро одаривала землю, то не смогли бы передвигаться по равнине в более скудные времена.

Эйла решила не трогать запас, поскольку в степи попадалось достаточно дичи, чтобы обеспечить им утренний завтрак. Вскоре она подбила из пращи пару птиц, которых и зажарила на вертеле. Испекла в костре несколько голубиных яиц. К тому же они обнаружили запасенные сурками весенние травы. Нора, оказавшаяся как раз под спальными мехами, была заполнена сладкими крахмалистыми растениями. Эйла сварила их с кедровыми орехами, собранными накануне. Трапеза завершилась свежей ежевикой.

Покинув заполненную водой долину, Эйла и Джондалар продолжили свой путь на юг. Им пришлось слегка уклониться к западу, приблизившись к горной гряде. Хотя это был не особенно высокий кряж, но острые пики некоторых гор были постоянно покрыты снегом, и вокруг них теснились тучи.

Эйла и Джондалар находились в южной области холодного континента, и характер травяного покрова неуловимо изменился. Изобилие трав и растений привлекало множество животных, процветавших на холодных равнинах. Сами животные различались по роду употребляемой ими пищи, путям миграции, по месту обитания и по сезонным изменениям, что само по себе обогащало это сообщество. Позднее на экваториальных равнинах далеко на юге — единственном месте, которое унаследовало богатство степи ледникового периода, — сложится схожее сообщество: огромное количество разнообразных животных будет комплексно использовать изобилие земли. Это многообразие форм животного мира обеспечивалось тем, что каждый вид занимал свою нишу, питаясь определенными растениями на определенных пастбищах.

Мамонты, покрытые шерстью, нуждались в огромном количестве грубой травы, стеблей и тростника. И поскольку в глубоких снегах, болотах или торфяниках они могли легко увязнуть, то предпочитали держаться твердой, продуваемой ветрами территории возле ледников, преодолевая при этом огромные расстояния вдоль стены льда. Лишь весной и летом они отходили на юг.

Степные лошади также поедали грубые стебли и траву, но предпочитали невысокие травы. Конечно, они могли бы добывать траву из-под снега, но это требовало слишком больших усилий, и потому с первым снегом они совершали трудные и долгие переходы. К тому же по глубокому снегу им было трудно передвигаться, и они тоже предпочитали держаться степной почвы.

В отличие от мамонтов и лошадей бизоны предпочитают низкую растительность и обычно водятся в соответствующих местах, приходя на равнины, поросшие средней или высокой травой, только весной. Однако летом возникает некая кооперация. Лошади, словно серпом, срезают своими зубами грубые стебли. После того как они «скосят» грубую, высокую траву, ее глубокая корневая система дает свежую поросль. Поэтому вслед за лошадьми в степь приходили гигантские бизоны, охочие до этой молодой травы.