Капитан (СИ) - Антон Перунов

Широкие окна личного кабинета посла выходили прямиком на Петропавловскую крепость, уже давно потерявшую всякое военное значение. Ее Трубецкой бастион еще с конца девятнадцатого века стал местом пребывания для особой категории заключенных — политических и государственных преступников.

И это зрелище напомнило Оссолинской о той угрозе, которая нависла над ее бесценным внуком и наследником — Анджеем. И все же она умела скрывать свои мысли и чувства, как и полагается знатной особе, и почти ничем не выдала себя, но от взгляда внимательно наблюдавшего за ней англичанина все же не укрылась легкая, едва заметная тень, пробежавшая по ее лицу.

— Итак, я внимательно слушаю вас, сэр Уильям.

— Да, графиня. Есть одно небольшое дело, в котором вы могли бы быть полезны мне и Британии.

— Слушаю вас.

— Позвольте мне говорить откровенно. Для нас очень кстати, что вы решили посетить русскую столицу именно сейчас. У вас большие связи среди вельмож высшего света Петербурга, вы вхожи в самые блестящие дома. Есть много знатных и влиятельных особ, которые прислушиваются к вашему мнению…

— Вы правы, — без ложной скромности ответила Оссолинская, — но вы так и не сказали, что вас интересует? Впрочем, позвольте, я угадаю, вы желаете знать, что в высшем свете думают о заключении мира с Японией?

— Не совсем. Настроения в русском обществе мне в общих чертах известны. Однако интересы Британской короны требуют, чтобы этот мир был заключен как можно скорее и с наименьшими потерями для наших друзей. И если бы удалось убедить правительство царя Александра в целесообразности такого шага, благодарность его величества не будет знать границ!

— Дела микадо так плохи? — с присущей ей грубоватой прямотой бросила графиня. Она иногда любила подобного рода демарши, обескураживающие собеседника и усиливающие ее позиции в переговорах, особенно, когда дело касалось денег. А то, что задачка явно сулит хорошее вознаграждение, она уже не сомневалась.

— Я бы иначе рассматривал эту ситуацию, — постарался уклониться от четкого ответа Сидс. — И в сущности, это не имеет прямого касательства относительно наших дел.

— Что ж, если его королевское величество желает примерить на себя тогу миротворца, я всем сердцем поддерживаю это благородное стремление! Вы правы, я в самом скором времени встречусь со многими важными людьми и вполне могу узнать их мнение, а также цену, за которую они согласятся его изменить.

— Я рад, что мы поняли друг друга, — невозмутимо кивнул посол.

— А если кто-то сразу встанет на нашу сторону?

— Тем лучше.

— Надеюсь, вы понимаете, что это предприятие потребует некоторых затрат?

— Я сейчас же выпишу вам чек, графиня.

Забирая заверенный личной подписью посла бланк, она посмотрела на указанную в нем сумму и добавила.

— Очень хорошо. Но есть еще одно дело. Я знаю, что в столицу прибыл некий молодой человек. Он захватил секретный корабль японцев. Зная характер Хирохито, могу предположить, что он очень хотел бы наказания для излишне резвого наемника. Да и сам корабль явно следует уничтожить. Мне нужно, чтобы вы по своим каналам связались с Токио и передали им мое предложение.

— Обычно я не занимаюсь такими делами, миледи, — помрачнел Сидс. — Однако для вас сделаю исключение.

— Кроме того, — продолжила нажим Оссолинская. — Я слышала, что и ваша резидентура потерпела громкое фиаско в Сеуле. Все от того же юнца. Думаю, это должно задеть вашего коллегу — главу секретной разведывательной службы МИД. Так вот. Передайте генералу Мензису[2], что я все устрою. Лично. Но мне потребуются деньги, деньги и еще раз деньги. Подходящих исполнителей подберу сама.

— Подобные вопросы я решать не уполномочен, но обещаю, что извещу сэра Стюарта о вашем предложении в самое ближайшее время.

— Я понимаю, сэр Уильям. Что ж, и без того я слишком надолго похитила вас у остальных гостей. С вашего позволения, теперь я предпочту не оставаться на ужин, тем более, все важное мы уже обсудили.

— Как вам будет угодно, графиня.

— Не провожайте, доберусь сама. Вы и так были очень любезны. И сообщайте мне о новостях немедленно.

— В свою очередь жду того же от вас.

Шурша длинным подолом темного платья по навощенному паркету, Оссолинская удалилась. Створки дверей за ней закрылись. Сидс достал из коробки гаванскую сигару и не без раздражения закурил.

— Чертова ведьма…, — глядя в окно на отъезжающий лимузин, процедил посол. Теперь на его губах не осталось и намека на улыбку, скорее, это был злой оскал.

[1] — В этом здании размешалось посольство Великобритании до 1917 года. Адрес: Дворцовая набережная, 4. Известен также как «Дом Салтыкова».

[2] Генерал-майор Вооружённых сил Великобритании сэр Стюарт Грэм Мензис. Генеральный директор Секретной разведывательной службы (MI6) в 1939—1952 годах.

Глава 16

С тех пор как воздушные корабли из уникальных боевых машин стали массовым видом транспорта, к тому же очень надежным, безопасным и комфортабельным, а ко всему в придачу еще и самым быстрым, география загородного отдыха для российских элит чрезвычайно расширилась. Аристократы и миллионеры стремительно освоили тропические острова Индийского и Атлантического океанов, а Крым и вовсе стал чем-то вроде пригородной дачи, куда можно было отправиться просто на выходные.

И в самом деле, несколько часов перелета, и даже не в ВИП-салоне в широком кресле, а в собственной каюте: с кроватью, диваном, рабочим столом и ванной комнатой. С полноценным камбузом, где хозяйничает ваш личный повар, и роскошной столовой для приема пищи. С собой вы запросто могли бы взять и секретаря и, если надо, даже устроить в небе совещание хоть со всем штатом руководителей своего министерства, корпорации или клана.

Более того, всем чинам первых трех классов в империи полагался по штату не только автомобиль, но и аэробот. Но действительно богатые и знатные предпочитали личный транспорт, который стали называть воздушными яхтами. Эти скоростные, роскошные и тщательно продуманные небольшие суда предназначались не для дальних перелетов (эту функцию выполняли уже полноценные корабли — мегаяхты), а для перемещения в пределах города или, на крайний случай, вот таких полетов в Крым или другие не слишком отдаленные части империи.

Предельный размер разрешенного для передвижения в воздушном пространстве городов транспорта ограничивался тридцатью метрами. И только им позволялось занимать стояночные места на взлетно-посадочных площадках в черте, к примеру, Петербурга.

Еще одним следствием такой всеобщей моды на воздушный транспорт стало