Вернуть всё - Татьяна Герцик

Что ж, Анфисе Николаевне будет о чем выговорить невестке. Это она делала часто и с удовольствием, под любым предлогом.

На следующее утро какой-то неприятно взъерошенный Александр заявил:

– Я на все зимние каникулы уезжаю в тайгу. Думаю, вы здесь без меня скучать не будете!

Наталья, вот уже месяц продумывающая праздничное меню, планирующая игры за новогодним столом, и просто предвкушающая радость от совместного праздника, от близости любимого мужа, счастливая уже от самого ожидания, даже не поняла сначала, что он сказал.

– Тебя, что, не будет дома? Опять? Ты же и прошлый новый год в тайге встречал!

– Вот и хорошо. Значит, это наша семейная традиция.

Наталья низко опустила голову, скрывая подступившие к глазам слезы. Александр ушел на родительскую половину, там у него хранились ружья. Наталья его останавливать не стала. Зачем? Чтоб услышать очередную грубость?

Не успел уехать Александр, как к ней пришла Анфиса Николаевна.

– Что, все ругаетесь?

Наталья поняла, что вчера ей вовсе не послышался шорох за дверями. И ярость, долго копившаяся в груди, вдруг взорвалась:

– А вам никто не говорил, Анфиса Николаевна, что подслушивать непорядочно? И настраивать Александра против меня тоже подло?

Свекровь опешила. Она не ожидала такого жесткого отпора от обычно молчаливой невестки.

– Ишь ты как заговорила! Хозяйка! Хозяйствуй в другом месте, а здесь я хозяйка!

Наталья пристально посмотрела на Анфису Николаевну.

– Вы чего добиваетесь, Анфиса Николаевна?

Та несколько оторопела от прямого вопроса, заданного в лоб. Но ответить решила так же прямо:

– Да не ко двору ты тут, голубушка! Вот и все, что я тебе скажу! И ехала бы ты отсель куда подальше!

Горделиво поднявшись, ушла к себе. Наталья с горечью посмотрела ей вслед. Хоть бы засов какой на дверях был! А то ходит, как к себе! Хотя она и так считает, что это все ее, а невестка здесь просто нахлебница.

Посмотрела вокруг. Все чужое. Ей не удалось за прожитых здесь два года сделать это жилище своим. Что ж, делать нечего. Здесь она никому не нужна. Надо уезжать. Вытащила чемодан и большие китайские сумки, принялась складывать вещи.

Раздался стук в дверь. Наталья нехотя пошла открывать. За дверью стоял Павел в серой дубленке.

– Сашка дома?

Наталья была уверена, что это только предлог. Все знали, что Александр с друзьями уехал на охоту.

– Нет его. Он в тайге. О чем ты прекрасно знаешь.

Павел нахально протиснулся в приоткрытую дверь и спокойно ее закрыл.

– Меня вообще-то Жанна прислала.

– Зачем?

– Посмотреть, как тут у вас дела.

– Нормально. Как всегда. – Это прозвучало на редкость саркастично, и Наталья с досадой прикусила губу. Она не хотела, чтоб о ее проблемах кто-то знал.

Павел остановился посредине комнаты и оглядел разбросанные вещи.

– Ты куда это собралась? – он хмуро наблюдал за ее стремительными передвижениями.

Наталья смахнула со лба потную прядь.

– Домой. Поживу немного у мамы, подумаю об жизни.

– Понятно. А скарба зачем столько?

– Детям же много нужно. А дорога неблизкая.

Павел покачал головой, оглядывая приготовленные баулы и чемоданы.

– Да ты, голубушка, решила совсем уехать? Что, совсем невмоготу стало?

– Как ты меня понимаешь! – Наталья отвесила насмешливый поклон. – Но лучше бы ты домой шел.

– А как ты ехать с таким барахлом собралась? Тебе же его не поднять.

– Вызову такси из города. Я уже узнавала. Дорого, конечно, но это не страшно.

Павел немного помолчал.

– Что ж, возможно, это единственный выход. Как там у Есенина? «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье».

Наталья невесело рассмеялась.

– Не думала, что ты поклонник поэзии. Ты считаешь, что Александр увидит, что нас нет, и кинется вдогонку?

– Что-то в этом роде. Не совсем же он дурак.

– Хорошо бы, если б было так. Но это только твои фантазии. У меня на этот счет другое мнение, и у него, кстати, тоже. Лучше уж помоги книги связать, раз ты здесь.

Павел решительно отказался:

– Нечего с книжками таскаться. В крайнем случае я тебе их потом контейнером вышлю. Если ничего не изменится. И вообще, бери-ка ты только то, что нужно на неделю. Нечего таскаться с барахлом, надсажаться. И вот что: завтра я в область еду, тебя подхвачу. Во сколько заехать?

Наталья обрадовалась. Ехать одной с двумя детьми и багажом тяжело.

– Да чем раньше, тем лучше.

– Ладно. Семь утра устроит? Успеете собраться?

Наталья заверила, что семь утра – это лучшее время, и Павел ушел. Оглядев собранные вещи, решила последовать мудрому совету и взять с собой только необходимое. После ревизии остался большой чемодан и баул. Да еще сумка с детскими вещами и едой в дорогу.

Вечером к ней забежала Вера. Увидев собранный чемодан у входа, осторожно поинтересовалась:

– Ты куда-то едешь?

– К маме с братом. Александр в тайге, а мне с его родителями что-то вовсе не хочется Новый год встречать.

– Как я тебя понимаю! У меня свекровь вроде неплохая, но как только она к нам в гости приходит, у меня все из рук валится. Муженек постоянно надо мной смеется. И ведь столько лет уже с ним живем, а я свекровь до сих пор боюсь.

– Вот и я тоже.

– У тебя поневоле забоишься. Она мне никто, а я ее стараюсь за километр обходить. Как зыркнет глазищами своими – жуть берет!

– Ты никому не говори пока, что я уехала, ладно? Не хочу лишнего шума.

– Постараюсь! Но после Нового года все равно скажу, не утерплю.

– Ладно, договорились.

– Знаешь, я уверена: все наладится!

Вера убежала. Наталья накинула пальто, с улыбкой проводила ее до ворот и помахала на прощанье рукой. Зашла в дом и прислушалась. С родительской половины не доносилось ни звука. Рассерженная Анфиса Николаевна даже на внука не пришла посмотреть. Уложив детей, Наталья проверила, не забыла ли чего, завела будильник на шесть часов и постаралась заснуть.

Заснуть не удалось. В голове непрестанно вертелись одни и те же вопросы, и, как надоевшие кадры кинохроники, лицо Александра. Постоянно обвиняющее и недовольное. Что ж, она делает правильно, уезжая отсюда. Хоть один их них будет рад. Хотя нет, еще до чертиков довольна будет и Анфиса Николаевна. И Клавдия Петровна. Да и вся родня Александра. Наконец-то она станет для них источником радости. Вернее, не она, а избавление от нее.

Встала и принялась составлять прощальную записку. Перебрала уйму вариантов, и, как это часто бывает, вернулась к первому. Оставила записку на видном месте, но таком, чтобы в глаза никому чужому не бросалась. Она была уверена, что Анфиса Николаевна непременно придет с обыском и записку утаит. Хотя какой в этом смысл? Александр в любую минуту может позвонить пропавшей жене и узнать, куда она делась.