Влюбись в меня себе назло (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна Стелванда

- Губы прекрасны и сладки, как малина, - соблазняющим шёпотом произнёс Лёха, медленно отрываясь от моего рта и выпуская меня из объятий.

Провёл ласково указательным пальцем по моему подбородку, а потом по линии губ, словно счищая свой поцелуй и улыбнулся шаловливо, чуть приподняв уголки рта, чем стал похож на шкодливого мальчишку.

- Думаю, на сегодня хватит, - заявил вдруг со странным равнодушием. - А то можно перестараться! - После секундного молчания добавил таким же сухим обыденным тоном: - Спускайся первой! А я после тебя сойду!

Внезапный приступ разочарования охватил меня. Да, как он смел так небрежно прогонять меня, словно я надоедливая собачка. Ну уж нет, не покажу, что обиделась. И не унижусь до ругани. Пошёл он тоже куда-нибудь подальше! Теперь ни за какие коврижки не стану целоваться с ним! От злости сжала кулаки.

- Исчезну без промедления! - с притворным безразличием согласилась я, тряхнула волосами и, гордо выпрямившись, пошла к лестнице.

- Я позвоню тебе в одиннадцать, - крикнул негромко Лёха мне вслед.

- Не утруждайся! - небрежно бросила, не оборачиваясь. - Можешь быть уверен, не буду ждать с нетерпением твоего звонка!

Глава X X

Во время совместных ужинов вся наша семейка любит играть в города, реки или просто слова: каждый называет их по очереди на последнюю букву предыдущего слова. Это затеяно было родителями много лет назад для няшек, когда они разговаривали мало и невнятно.

Победителя обычно поощряют конфетой, или вместо неё он может пожелать что-нибудь от проигравшего, типа пролаять, спеть, погладить по голове или проверить, закрыта ли входная дверь. Девчонки всегда просят папу рассказать анекдот или смешную историю, маму - спеть, а для нас с Никитой придумывают разные каверзы.

В этот раз я была очень рассеянна - мои мысли витали чёрт знает где - и проиграла. Победу одержала Юляшик. Хитрюшка предложила мне отдать ей на час мой смартфон, чтобы они с Анютой перед сном поговорили с Алисой, голосовой помощницей Яндекса, или поиграли в какую-нибудь интернет-игру. У няшек нет собственных - ни планшетов, ни ноутбуков, ни смартфонов. Родители считают, что они ещё малы для них. Им только купили детские часы-телефоны с сим-картой, чтобы знать их местонахождение и связаться с ними в любое время.

Я не могла отказать: от предвкушения у сестрёнок глазки сверкали, как коричневые алмазы. Тем более обе разом предложили вымыть посуду за меня, так как моя очередь была мыть её. Но мама не разрешила мне перекладывать на них свои обязанности, а насчёт смартфона ничего не сказала, и я отдала его Юляшику. Девчушки с визгом унеслись в свою комнату. Мой крик "Только на час!", брошенный вдогонку им, скорее всего, был не услышан.

После мытья посуды нехотя засела за уроки. Пришлось буквально силой направлять свои мысли на учебники, они без конца разбегались и цеплялись за приятные видения, всплывающие непрерывно в моём мозгу, глазах и памяти. Мне представлялись лукавая улыбка, задорный блеск карих глаз и нежные объятия. Словно наяву, ощущала сладостность и нежность прикосновений мягких, тёплых губ.

Это просто наваждение! Ненужное и бесполезное. Бессмысленные грёзы из-за каких-то глупых поцелуев гримасника и приколиста!

Но и во сне мне виделись эти поцелуи. Крылосов обнимал меня и целовал горячо и страстно, смотрел с восторгом и шептал о своей большой любви. "Привяжется же такая чертовщина!" - подумала я утром.

О смартфоне вспомнила, когда Юляшик принесла мне его перед завтраком в кухню.

- Прости, Енечка, забыла вернуть. Но мы, правда, честно играли с ним всего час! Подтверди, Анюшик! - сказала смущённо.

Другая близняшка утвердительно кивнула головой.

- Мы спать захотели, - заверила она, - пока плескались под душем, о смартфоне совсем забыли. - Кстати, он ночью звонил, я его выключила из сети.

Как выяснилось чуть позже, когда я оживила телефон, звонил несколько раз около одиннадцати часов Крылосов. Он слово своё сдержал. Была от него и эсэмэска: "Не сердись, моя Ехидна, ты добра и миловидна! Ты ж когда-то птицею была!" Очень туманное сообщение! Как раз в Лёхином стиле.

Недолго думая порылась в интернете и выбрала четверостишие с намёком: "Вороваты крыс повадки, тянут всё, что можно съесть. Украдут - и без оглядки в дом спешат подземный влезть". Отправила его Крылосову.

Ответ получила уже по дороге в школу. Лёха написал: "Твои поцелуи сладки, поэтому можно украсть их и без оглядки". Я возмущённо фыркнула: нахал!

- Что там? - поинтересовался Никита, шагающий рядом.

- Да, обычная реклама, - соврала я.

Мне не хочется, чтобы брат знал о наших "задираниях-перекидах-лобызаниях" с Крылосовым. Он не поймёт меня и осудит. Скажет, хуже всего - целоваться и миловаться с врагом, который тебя унижает. Пусть всё это останется в тайне, я буду молчать, и никто не догадается.

А уж от плана завлечь Крысу назло ему я отказалась, даже к нему не приступая. Слишком непредсказуем этот парень - как бы не сломать о него зубы и не запутаться в паутине, которую он умеет искусно плести! Полезнее отсидеться в засаде.

В этот день наш класс снова ожидало событие, вызвавшее немалые дебаты и пересуды: Леся Буртолик решила вернуться назад.

- Мне не понравилось в чужой школе, - во всеуслышание заявила она, усаживаясь на парту за нами с Дашкой. - Ну и потом, почему я должна убегать от родного класса, если кто-то предал меня, перебежав к более привлекательной?!

Я обернулась и с любопытством посмотрела на неё. Весь вид Леси говорил: "Только посмейте меня пожалеть!" Лицо бледное, мрачное, но решительное. Прежнего ужаса и отчаяния не наблюдается. Курносый носик вызывающе поднят вверх. Большие голубые глаза выглядят настороженными, тем не менее не удручёнными, как несколько дней назад.

- Мы с Дашей рады, что ты вернулась, - приветливо улыбнулась я.

Моя подружка тут же подтвердила радостными кивками, а потом сказала мечтательно шутливым тоном:

- Вот бы ещё ты за мной сидела, мы бы делали один вариант на контрольной! Может, с Машей поменяетесь?

Девочка, с которой села Леся, а раньше сидела Заринка, чересчур тихая и скромная, незамедлительно согласилась уступить своё место. Пересаживание и наши дружелюбные разговоры сгладили напряжённую ситуацию в классе. Клепиков и Калашникова, наверняка слышавшие жёсткую Лесину фразу о предательстве, промолчали, делая вид, что любезничают друг с другом.

Вечером они вновь вместе пришли на танцевальный кружок. Егор сел на тот же ряд в зрительном зале, но в этот раз Тищенков попросил его выйти. Клепикову пришлось подчиниться, потому что сопротивляться Максиму Анатольевичу невозможно. Даже Заринка не рискует возражать, хотя он относится к ней вполне лояльно, к тому же не без восхищения.

С Крылосовым мы не переговаривались, танцевали молча и сосредоточенно. После репетиции я и Никита побрели домой пешком, так как папа Дима ушёл в администрацию, на коллегию. По пути, сделав, правда, небольшой круг, заглянули в редакцию: Дашка там должна первый день убираться. Позвонили ей по сотовому, она открыла нам дверь.

Уборку подруга уже закончила и была очень довольна. Работа оказалась нетрудной. Пока Никита выносил мешок с мусором в ближайший мусоросборник, мы успели немного посплетничать.

- Меня Марк пригласил на спектакль, - поведала Даша, смущённо пряча глаза.

- Какой Марк? - вытаращилась я на неё.

О спектакле же не спросила, так как знала, что в пятницу утром приезжает в наш город краевой театр, а вечером будет спектакль, афиши за две недели были вывешены. Обычно моя подруга на концерты и спектакли заходит со мной и Никитой бесплатно, когда все зрители усядутся и свет в зале потухнет.

- Марик Пастухов, - пробормотала Даша. - Он дружит с Крылосовым. Понимаешь, он давно меня куда-нибудь приглашает, я всё время отказывалась, а тут согласилась. Ты не обидишься? Всё-таки Крылосов... - И замялась.