Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Андрей Валентинов

– Падай, майор, падай!

Еще один человек в шинели сбил его на землю и упал рядом, держа револьвер в руке. Теперь выстрелы били с двух сторон.

– Майора в самолет!

Юрия взяли за руки и потащили к трапу. Двое прикрывали, без перерыва стреляя в темноту. Орловский оглянулся: «Костя» лежал неподвижно, широко раскинув руки…

У трапа Юрия подхватили и втащили наверх. Вдали уже ревела сирена, слышался гул автомобильных моторов, бешено метались лучи прожекторов… Тяжелый люк захлопнулся. В темноте кто-то произнес: «Ну, дают!», – и тут же зажглось электричество.

Юрий был в салоне, большом, светлом, где стояли удобные кресла и металлическое столики, над которым были укреплены овальные плафоны матового стекла.

– Ну дают, лапа медвежья! Что, майор, жив?

Рядом с ним стоял высокий крепкий мужчина в летном комбинезоне. Широкое сильное лицо улыбалось:

– Не задело?

– Нет… – Юрий наконец-то смог перевести дух.

– Будем знакомы! Артамонов.

– Орловский…

Ладонь летчика оказалась огромной. Хорошо еще, что рукопожатие было вполсилы, иначе кисть бы не выдержала.

– Да, дела! Сколько лет летаю…

– Что, в первый раз такое?

Спокойная уверенность летчика заражала. Артамонову не было страшно, скорее он был безмерно удивлен.

– Ну, не первый, но чтобы в Тушино… Видать, серьезная ты шишка, майор!.. Ладно, имею приказ предъявить свое удостоверение. И твое посмотреть – для полной ясности.

– Да, пожалуйста…

Артамонов с неожиданным вниманием стал разглядывать красную книжицу. Юрий не сдержался и раскрыл документ летчика. Все верно, Артамонов. Звания не было, более того, наверху стояло: «Управление гражданской авиации СССР». Впрочем, Орловского интересовали имя и отчество. Ведь все это могло быть совпадением…

Но совпадения не было. Выходит, он все-таки знал этого человека! И менее всего думалось, что когда-нибудь они встретятся на борту «Сталинского маршрута»…

– Порядок! Извини, майор, приказ. Так что там, на поле?

Стрельба стихла, но сирены по-прежнему ревели. Откуда-то со стороны кабины вынырнул молодой парень в таком же комбинезоне.

– Командир! Нам – взлет!

– Ага! Ну, не скучай, майор. Располагайся! Прокачу, как на такси…

Юрий сел в одно из кресел и начал медленно расстегивать крючки шинели. Он представлял себе этого Артамонова совсем другим. А ведь не втащи он Юрия в кабину, одна из пуль могла бы попасть в цель. Не зря неизвестный ему товарищ Иванов предупреждал об опасности! А вот «Костю», видать, не предупредили…

…Внезапно Орловский пожалел улыбчивого энкаведиста. Впрочем, что жалеть? Для очередного задания в Большом Доме найдут другого – такого же улыбчивого…

Моторы включились как-то внезапно, самолет, не тратя времени на прогрев двигателей, тронулся с места, покатив по взлетной полосе. За иллюминатором мелькнул косой луч прожектора. Легкий толчок – машина оторвалась от земли…

Орловский повесил шинель на спинку кресла и начал осматриваться. Никакой роскоши в салоне он не заметил, все казалось строгим, холодным и стерильно чистым. Неужели это тот самый «Сталинский маршрут»?

– Устроились? – Артамонов снял кожаный шлем и небрежно бросил его в пустое кресло. – Выпить хотите?

Юрий тут же вспомнил о грузинских винах, который, по слухам, полагались пассажирам этой машины. Но летчик, порывшись в маленьком шкафчике, извлек нечто иное – большую початую бутылку коньяка и легкие металлические стопки.

– А вы что, пьете за штурвалом? – удивился Орловский.

– Думаешь, в Америку завезу? – Артамонов вновь перешел на «ты». – Не бойся, майор, не окосею. Ну, за знакомство и за то, что живы остались!..

Закуска здесь, очевидно, не полагалась. Впрочем, коньяк и без того хорош: мягкий, тягучий, обволакивающий голову нежной теплотой…

– Спасибо, – Юрий аккуратно поставил стопку на столик. – И за коньяк, и за то, что в самолет вовремя втащили.

– Да ну! Коньяк пайковый, а насчет прочего – так я же за пассажира головой отвечаю, лапа медвежья! Ну, дела! Знаешь, я наркомов вожу почти каждый день, но ни в кого из них в упор не лупили из трех стволов. Да еще в Тушино!

– Наркомов? – не удержался Юрий. – «Сталинский маршрут»?

– Слыхал? Между прочим, модель моего зяблика знаешь, на чьем столе стоит?

Об этом Орловский тоже знал, и даже, кажется, видел фотографию в газете. Товарищ Сталин восседал в кресле, а посреди кипы бумаг стояла маленькая модель ширококрылой машины…

– Ну чего, еще по одной?.. А сейчас поспи. Одеяло дать?

Одеяло оказалось большим, теплым, не в пример тюремному. Летчик вернулся в кабину, а Юрий вдруг понял, что ужасно хочется спать. Он поудобнее устроился в кресле, накинул одеяло и закрыл глаза, слушая ровное гудение моторов…

– …Орловский!

Юрий вскочил и чуть не упал. Самолет резко качнуло, затем еще раз, еще…

– Майор, с парашютом прыгал?

Артамонов стоял рядом, придерживая рукой огромный черный рюкзак. Спросонья Юрий ничего не понял. Мелькнула нелепая мысль, что командир «Сталинского маршрута» все-таки излишне отдал дань коньяку.

– Да проснись! С парашютом, говорю, прыгал?

– Нет… Не приходилось…

За иллюминатором плавала тьма, самолет качало, а лицо летчика казалось мрачным и встревоженным.

– Худо дело, майор…

– Что? Авария?

Орловский беспомощно оглянулся. Машину вновь качнуло.

– У меня аварий не бывает. Нас атакуют!

– Кто?!

Бред продолжался. «Сталинский маршрут» атаковали в небе СССР…

– Наши – И-15. Столица обалдела, велит идти на вынужденную. Нельзя – сверху расстреляют… Ладно, не дрейфь…

Артамонов пристроил парашют в проходе и направился к кабине. Орловский выглянул в иллюминатор. Вначале он ничего не заметил, но затем черноту разрезала быстрая тень. Тонкая светящаяся гирлянда рассекла ночь…

Юрий еще раз огляделся, зачем-то тронул тугой бок парашюта и вспомнил о револьвере. Конечно, оружие было сейчас бесполезно, но можно отвлечься, чтобы не думать о черных тенях за иллюминатором. Он достал револьвер и осторожно положил его на столик. Когда-то он учился разбирать подобные штуки…

Оружие, новенький наган, было в порядке. Юрий заставил себя методично разрядить, а затем разобрать его. Такой наган был, наверное, у его брата… Холодный металл успокаивал – маленькая гарантия свободы.

– Готовимся к бою? – Артамонов вновь был рядом, но теперь на его лице светилась улыбка. – Правильно! Сокрушим, медвежья лапа, всех врагов!

– Привычка, – ляпнул Юрий первое, что пришло в голову.

– Хорошая привычка! Можешь прятать ствол, Орловский. Ушли!

Действительно, самолет больше не качало, моторы гудели ровно и спокойно.

– Мне к земле велели спускаться, а я пошел вверх: у И-15 потолок низковат. Нырнул в тучи…

– Выяснили, кто это? – Орловский собрал револьвер и поспешно сунул в кобуру.

– Выясняют, – хмыкнул летчик. – Всю авиацию округа в воздух подняли. Да наши это, кому еще быть? А вот почему ты им нужен – сам думай, майор…

И вправду, кому это так понадобился липовый майор Орловский? На аэродроме Юрий еще мог заподозрить хозяев «Кости», решивших избавиться от строптивого зэка столь странным способом. Но атаковать личный самолет Сталина!..

Взгляд упал на циферблат, и Юрий удивился. Оказывается, они летели куда больше, чем ему думалось. Уже скоро утро… Интересно, куда они направляются?

…Машина долго кружила над ночным аэродромом, словно не решаясь снижаться. Наконец, колеса коснулись земли. Орловский вздохнул и накинул шинель.

– Ну что, майор, порядок? – Артамонов был свеж и бодр, будто не провел ночь за штурвалом. – Потрясло маленько, так ты уж извини!

– Спасибо вам…

Этот человек за несколько часов спас ему жизнь, и может, не однажды. А ведь менее всего Юрию хотелось, чтобы пилотом серебристой машины оказался именно тот Артамонов, которого он знал и который не знал его…

Сам Артамонов явно удивился:

– Да за что спасибо, лапа медвежья? Такси – как такси!

Юрий невольно усмехнулся. Самое неожиданное, что Артамонов ему очень понравился, и от этого стало еще более скверно.

– А куда это мы прилетели??

– Ты что, не знал? Аэродром Чердынь-2. Ну пошли, тебя встречают…

Юрий пожал руки всему экипажу – молодому механику и крепкому, похожему на Артамонова здоровяку, второму пилоту. Открытый люк дышал предрассветной сыростью, а у трапа уже темнела легковая машина, возле которой стояли люди в форме.

– Товарищ Орловский?

Вновь пришлось предъявлять удостоверение, но на этот раз уже не людям с малиновыми петлицами, а, судя по знакам различия, обыкновенным командирам РККА.

– Комбриг Миронов. Прошу в машину, товарищ майор.

Кажется, Юрию следовало сказать «здравия желаю», но встречавшие не обратили внимание на подобное нарушение устава. Кроме Миронова в машине было еще двое: шофер и молодой капитан. Комбриг, судя по петлицам, был пехотинцем, капитан – летчиком.