Фея Желаний (СИ) - Гаврилова Анна Сергеевна

Сквозь раздвинутые занавески лился яркий свет, и я поморщилась, осознав, что проспали мы ой как долго. Прощай мой многолетний идеальный график — я снова нарушила собственные правила и не открыла лавку в срок.

Я упала обратно на подушки, а Грэм наоборот приподнялся.

Секунда, мои губы обожгли поцелуем, а потом Эйнардс отстранился и, взглянув на окно, чуть поморщился:

— Что им неймётся? Звонят и звонят.

Я улыбнулась. Звук был неприятным, но в груди разливалось бесконечное ощущение счастья. Правда всё тело при этом болело — с непривычки, уж слишком активной была ночь.

— Сегодня в храме важный день, — пояснила я. — Должны поднять и перенести главный алтарь, вместе с храмовым артефактом.

Эйнардс поморщился, мотнул головой:

— Точно.

Он снова потянулся ко мне, а я тоскливо вздохнула — храмовый артефакт, у-у-у…

— Что? — насторожился Грэм.

Я хотела объяснить, но не успела. Просто ручка двери — она как раз была в поле моей видимости — дёрнулась. Потом ещё раз, и снова.

Следом раздался удар в дверь, и я неуместно подумала о том, что полог тишины, наложенный вчера Грэмом, либо уже снят, либо был односторонним. В том смысле, что нам слышно, а им — нет.

Ручка затряслась, дверь тоже, а снаружи долетело приглушённое:

— Не открывается. Заклинило?

Пауза, и тот же голос явно кому-то ответил:

— Да точно заклинило! Не мог же он запереться?

Ой-ой.

Моё воображение резко взбодрилось, и картинка нарисовалась очень своеобразная. Ведь снаружи парни из силового отряда стражи, и они… ну как бы дожидались Грэмовой смерти. Сидели в гостиной, не мешая командиру отходить в мир иной, а тут…

Я отодвинулась от Эйнардса и начала заползать под одеяло. Хотелось слиться с постелью, и Грэм, глядя на мои манёвры, улыбнулся очень широко.

Миг, он ловко спрыгнул с кровати и с явным удовольствием потянулся. Это движение прорисовало каждую мышцу на идеальном, пышущем здоровьем теле. Таком, что внутри сразу всё встрепенулось, но я прицыкнула на инстинкты, потому что не время. У нас проблема! И эту проблему нужно решать!

Дверь затряслась сильнее, её явно собирались выбить, и от этого стало совсем неловко. Но глава Департамента стражи подхватил какую-то тряпку, обмотал её вокруг бёдер и бодро устремился навстречу гостям.

— О-у-о! — не выдержав, тихонечко взвыла я.

Чтобы не видеть этот ужас, спряталась под одеяло с головой, но любопытство оказалось сильнее — я приподняла край, сделав для себя небольшую щель, и… да, это зрелище того стоило.

Грэм повернул барашек замка, распахнул дверь и воскликнул:

— Доброе утро, парни.

Парни в количестве трёх штук остолбенели. Тёмные от горя лица вытянулись, в глазах отразился шок.

— Что? — донеслось издалека, и к этим троим подскочили другие. Трио превратилось в настоящую толпу, застывшую в дверях.

Остальные тоже посмотрели и тоже не поверили:

— Шеф? — потрясённо произнёс страж, которого все называли Риштом. — Ты… серьёзно?

— Ну да, — Грэм развёл руками, демонстрируя отсутствие ран и вообще живость.

— Но как? — выпалил Ришт. — Ведь ты же… а лекари…

— Меня исцелила любовь! — улыбнувшись ещё шире, заявил этот… этот… да гад, вот кто!

Взгляды толпившихся в проёме стражников плавно перетекли на напоминающую поле битвы кровать. Я перестала дышать и зажмурилась, хотя понятно, что через щель в одеяле никто не увидит. Но я не могла рисковать.

Ну Грэм! Я тебя точно покусаю! Зачем вообще упомянул? Сложно было сказать что-нибудь другое?

— Парни, спасибо вам, — продолжил тем временем Эйнардс. — Я был без сознания, но кое-что помню. Если бы не вы, всё было бы гораздо хуже.

— Ну шеф, — выдохнул кто-то. — Мы знали, что ты особенный, но это… Ну вообще!

Пауза. Все замолчали, а я зажмурилась крепче, потому что возникло нехорошее чувство. Словно все без исключения смотрят сейчас сюда. Впиваются взглядами. Умирают от любопытства и вообще.

И всё бы хорошо, маскировка идеальна, но…

— Любимая, — позвал Грэм. — Да не прячься ты, покажись.

Я мысленно выругалась и принялась заматываться в одеяло.

— Да ладно тебе, — голос Эйнардса был настолько весёлым, что во мне проснулась жажда убийства. — Не стесняйся. Всё равно все узнают.

Узнают? Узнают?! Р-р-р!

Вот умеет он взвинтить одним словом!

Вместо того, чтобы поддержать мою попытку сохранить инкогнито, этот… Впрочем, нет. Причина моей злости крылась в другом.

Я согласилась на отношения с мужчиной, тут всё без изменений, но я ещё не готова заявить об этом публично, а меня подталкивают к целой толпе свидетелей. Это вызвало новую волну неловкости и да, разозлило.

А когда злишься, прятаться сложнее, поэтому я вынырнула из одеяла и строго уставилась на Грэма. Ну что, продемонстрировал девушку коллегам? Рад?

Лица стражников вытянулись так, что аж челюсти попадали, а мой ночной кошмар засиял солнцем. Вспомнив о гордости и крепче прижав к груди одеяло, я села, выпрямила спину и сказала, обращаясь к стражникам:

— Доброе утро.

Ещё секунда гулкой тишины, и… всю эту банду прорвало.

Глава 60

Они ещё не верили, не понимали как такое возможно. Полагаю, позже стражники задумаются и начнут задавать вопросы, а сейчас им было плевать.

Главное — Грэм жив. Их невероятный командир, настоящая гроза преступного мира, вновь совершил невозможное. Выжил в страшном покушении, да так, что от ран не осталось и следа.

Растрёпанная девушка в его постели была бонусом, этакой вишенкой на торте. Мол, Эйнардс не просто бравый вояка, а по всем фронтам ого-го.

Они галдели. Кричали, обнимали и хлопали по плечам Грэма. Я же снова приняла горизонтальное положение и накрылась одеялом с головой.

Замаскировалась. Слилась с окружающим пейзажем и стала пережидать эту бурю. Когда в комнате, наконец, наступила тишина, а дверной замой щёлкнул, прозвучало весёлое:

— Ну что же ты, храбрая моя феечка?

Я? Ничего.

Я отбросила одеяло и перетекла в мстительно-соблазнительную позу. Выдал меня товарищам? Что ж, получи не менее ехидный ответ!

Грэм на мгновение замер, глаза потемнели, в них мелькнул уже знакомый нечеловеческий отблеск. За минувшую ночь я видела этот отблеск много раз, но он ничего не прояснял.

Вопрос расовой принадлежности Грэма оставался открыт, но мне было лень выспрашивать возлюбленного. Чуть позже. Не прямо сейчас.

Я томно прикрыла глаза, провокационно облизнула губы, и Грэм растерял лишнюю весёлость. Судорожно глотнув воздуха, начальник Департамента городской стражи шагнул к кровати, а ткань, закрывавшая его бёдра, упала на пол.

Полностью обнажённый Эйнардс вызвал резкий прилив желания, но я всё равно улыбнулась, потому что… ну да, этот слоник не был унылым, и ему очень шла лысость. Она его украшала!

— Посмейся, посмейся, — верно разгадал мои мысли Эйнардс. Ночью, когда мы, в перерыве, обсудили тему интимных причёсок и хоботов, я хохотала до слёз.

— Я не смеюсь, я радуюсь! — ответила почти искренне.

— Угу, — Грэм взобрался на кровать, и выглядел в этот момент весьма опасным.

Я хихикнула и начала отползать, а пространство опять наполнилось гулким звоном колокола — бом-бом-бом…

Звук был таким, что Грэм поморщился, а я очень глубоко и очень печально вздохнула — угу, снова.

Незамеченной эта реакция не осталась:

— Ами?

Я, конечно, призналась:

— Ну ты ведь знаешь, как я люблю артефакты?

Эйнардс нахмурился и мотнул головой.

Вообще эта информация не афишировалась. Храмовники и прочие чины не распространялись, однако весь город знал.

Всем было известно о том, что в последние несколько лет алтарь, вокруг которого был выстроен Главный храм, и внутри которого хранился божественный артефакт, начал проваливаться под землю.

Точнее, процесс проваливания начался сразу, ещё в момент строительства, но критичных масштабов достиг лишь сейчас.