Визит с того света, или Деньги решают не все - Марина Крамер

Дело пошло куда веселее, и уже через полчаса Марина вытащила иглу из вены, зажала локоть и села:

– Ну вот. А то придумал – капля в минуту! Пойдем, съедим что-нибудь, и айда в больницу.

Хохол только головой недовольно покачал.

В кухне обнаружился Леон. Он пил кофе, курил и о чем-то думал. Черные очки, с которыми он обычно не расставался, лежали на столе рядом с пепельницей. При виде Марины он вскочил, отодвинул для нее стул:

– Ну, как здоровье? Получше вроде сегодня выглядите.

– Спасибо. Ну что – новости есть? – усаживаясь за стол, поинтересовалась она. – Да ты расслабься, садись, кури.

Леон вернулся на свое место, взял брошенную в пепельницу сигарету:

– Новости есть. Михаилу Георгиевичу лучше, через пару дней можно домой забирать, с перевязками и наш лекарь управится. Вот Димка все еще не пойми на каком свете, врач сказал – завтра критические сутки. Жалко парня, молодой…

– Раз молодой – выкарабкается, – уверенно произнесла Марина, принимая от Лены чашку кофе. – Я хочу сейчас в больницу проехаться, разговор есть.

– Я с вами.

– Ну, куда мы без тебя?

Завтракать расхотелось, и Марина только выпила кофе, игнорируя возмущенные взгляды Хохла. Уже перед выходом он предпринял последнюю – и, разумеется, безрезультатную – попытку уговорить ее остаться дома, но был вознагражден таким уничтожающим взором из-под челки, что осекся и умолк.

Дорога к больнице заняла много времени, и Коваль удивилась, поняв, что они въезжают в город с другой стороны.

– А что петляем-то, как зайцы?

– Береженого бог бережет, – хмыкнул Леон, повернувшись с переднего сиденья. – Какое-то утро сегодня заполошное, да и на душе смута.

– Смута – это плохо, – рассеянно протянула Марина, глядя в окно, – смута – это не к добру, Леон.

– Ну, вот потому и петляем.

У здания больницы Хохол вдруг взбрыкнул и запретил Марине выходить до тех пор, пока Леон не проверит, что творится внутри.

– Да ты спятил! – бушевала она, стараясь открыть дверку, но мощная Женькина рука надежно блокировала ручку:

– Я сказал – не пойдешь, пока Леон не вернется! – отрезал он.

Марина едва удержалась от желания врезать ему по лицу, но вовремя вспомнила, что при чужих людях делать этого точно не стоит, и утихла, про себя ругая мужа последними словами. Она закурила, чуть приоткрыв окно, и уставилась на больничное крыльцо, где должен был появиться Леон, если все в порядке. Но его не было. Время шло, а телохранитель Ворона все не выходил, и Марина занервничала, искоса поглядывая на Хохла. Неужели Женька интуитивно почувствовал что-то?

– Где-то Леон залип, – пробормотал он, тоже глядя на больничные двери.

Водитель, оставшийся в машине вместе с ними, обернулся:

– Говорил я – давай всех возьмем, мало ли… Но Леон самоуверенный – дальше некуда.

«И эта самоуверенность явно имеет под собой почву, – подумала Марина. – Не удалось мне в Интернете порыться… Кого же все-таки убрал Леон по просьбе Ворона? Как бы выяснить? Ведь не зря же Мишка так ему доверяет, видимо, дело парень провернул не шуточное».

Прошло около часа, а Леон так и не появился, и Марина совсем разнервничалась. Отправлять внутрь Хохла было опасно, ее саму Женька не выпустит из машины ни за что, а водитель категорически сказал, что его дело – быть всегда за рулем и ни в коем случае не отлучаться, мало ли что и как.

«Черт подери, как тяжело быть зависимой от кого-то! – с остервенением впиваясь ногтями в ладони, думала Марина. – Если бы я тут решала, что и как, уже давно бы была внутри, а сейчас вынуждена сидеть, как клуша на яйцах, и ждать! А хуже нет – ждать и догонять!»

В горле саднило от выкуренных сигарет, руки дрожали от напряжения. Хохол рядом тоже заметно нервничал. Но вот на крыльце показался Леон, и Марина, рванув на себя ручку, выскочила из машины быстрее, чем Хохол успел сообразить. Пока он выбирался из салона, Коваль уже стояла на крыльце рядом с Леоном и крепко держала того за отвороты пиджака под накинутым сверху белым халатом:

– Ну?! Что произошло?!

– Да погодите вы, – отбивался Леон, пытаясь освободить пиджак, но тщетно.

– Что с Вороном?!

– Да все с ним в порядке, сейчас выведут пацаны, и домой поедем.

Марина почувствовала, как слабеют ноги – она тут дергается, нервничает, а они там выписку оформляют!

– А позвонить ты не мог?!

– Не мог – сам с бумагами возился, с докторами. Извините.

– Врезать бы тебе, – сквозь зубы процедил Женька, когда Марина, выпустив пиджак Леона, пошла к машине, – она тут извелась вся, а ты – «бумаги, врачи»!

Леон только руками развел:

– Ну, я что мог? Мне велели – я делал.

– Деятели, – сплюнул Хохол мрачно и направился вслед за женой.

Она уже закурила очередную сигарету, опершись на капот «Мерседеса», и смотрела невидящими глазами куда-то в сторону большого и запущенного больничного парка. Женька встал рядом, обнял ее за плечи, развернул так, чтобы закрыть своим телом от поднявшегося пронизывающего ветра:

– Ну, что ты, котенок? Зато теперь дома спокойно все обсудишь, без суеты этой больничной. Да и ушей лишних меньше.

– Хорошо бы еще до дома доехать, – процедила она, – спешка годится только в одном деле, а сейчас она вовсе ни к чему вроде. С какого перепуга Ворона выпихали из стационара? Что – три огнестрела нынче лечат дома? Я как-то отстала от жизни.

– Ты что думаешь?.. – проговорил Хохол, разворачивая ее к себе лицом.

– Сдается мне, докторам кто-то лишнего заплатил. На месте Леона я бы сейчас сюда всех подтягивала, а до тех пор Мишку из больницы не выводила бы.

Женька понял, чего хотела Марина. Она хотела, чтобы он озвучил ее мысль Леону, повлиял, заставил – потому что к ее словам телохранитель Ворона относился весьма скептически, да оно и понятно. Он не был в курсе того, какие комбинации проворачивала эта женщина в городе раньше.

– Сейчас сделаю, – кивнул Хохол. – Но ты в машину сядь, я тебя очень прошу. В «мерине» бронированные стекла.

– Очень помогут, если вдруг, – насмешливо ответила Марина, но в машину все-таки села.

Хохол пошел к Леону и начал что-то говорить ему, для убедительности жестикулируя. Леон слушал внимательно, кивал, что-то отвечал – видимо, спорил, потому что Марина видела, каким напряженным стало лицо Женьки. «Чего Леон межуется? Уже давно должен был трубочку вынуть и кнопочки давить, чтоб сюда народу побольше ехало», – думала она, наблюдая за диалогом.

Вот Женька выматерился, судя по энергичному движению губ, и теперь шел обратно к машине. Сев рядом с женой, он ударил кулаком по подголовнику переднего сиденья:

– Ну, до чего тугой народ пошел! Еле уговорил – уперся, как баран на выпасе! «Хозяин не одобрит!» – передразнил Леона. – Я ему говорю – да твоему хозяину сейчас поровну, как ехать, лишь бы в дороге чего не случилось! По уму бы вообще на какой-то левой машине его отсюда вывезти.

– Левой нет, повезем, как есть.

Леон, закончив звонить, подошел к машине и забрался на переднее сиденье.

– Включи печку, – обратился к водителю, – что-то я погорячился с пиджаком-то, холод собачий.

– Вызвонил? – спросил Женька.

– Да. Сейчас подъедут с микриком, туда загрузим.

– В микрик не сажай даже охрану. Ворона – сюда, фургон пойдет пустым, – сказала Марина, глядя в окно, но сказала таким тоном, что Леон почему-то понял – надо прислушаться, хотя не совсем понимал, в чем дело.

Хохол, почуяв слабину, надавил авторитетом:

– Леон, ты это… в самом деле, пусть водила в микроавтобусе отсюда один катит. Мишку положим здесь, я могу к пацанам в джип подсесть, а жену тут оставлю. – Марина с усмешкой отметила про себя, что Женька, не зная или не помня ее имени, все чаще называет ее просто женой.

– Думаешь, где-то встретят? – с сомнением в голосе спросил Леон.

– А что думать тут? Выпихали из больницы с тремя огнестрельными – а к чему бы? Вот башку ставлю – по дороге что-то будет, – негромко проговорил Хохол. – Я знаю, как бывает…

Марина мягким движением положила руку на его сжатый на колене кулак. Она понимала, о чем он говорит – вспомнил, как их несколько раз обстреливали на дороге, ведущей к кладбищу. Тоже ничего не предвещало, а вылетевшие откуда-то мотоциклисты с седоками-автоматчиками враз вывели из строя водителя и ранили саму Марину в плечо. Просто повезло. Коваль отлично понимала, что пережил тогда Женька, и не особенно хотела, чтобы подобное снова повторилось – с ней или с Вороном – неважно.

Буквально через десять минут во дворе больницы появился корейский микроавтобус с глухим, без окон, кузовом, а за ним – два джипа. Леон вышел навстречу, замахал руками, показывая, кому где парковаться.

– Регулировщик, блин, – процедил Женька, наблюдая за его действиями.

– Остынь, – негромко велела Марина, – пусть делают пока, что могут, если что – поправим.

– Да отстрелят башку тебе – запоправляешься потом! Вот печенью чую – не уйдем дальше леса, как в войну прямо!