Мистер Х - Рубенс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этих слов Нуждин достал из ящика стола пистолет и протянул его Х. В этот момент Зангир возмущённо посмотрел на него и уже хотел было что-то предпринять для своей защиты. Ему вдруг показалось, что его заманили в ловушку и так нелепо пристрелят, не дав ему даже шанса. Однако не успел Зангир ничего предпринять, как Нуждин сказал:
– Не волнуйся, Зангир, я не позволю свершиться ничему, что могло бы выглядеть недостойно. Ты можешь мне доверять.
После этого X положил свою левую руку на стол ладонью вниз, а правой рукой, в которой был пистолет, прислонил его дулом к верхней части своей ладони между средним и безымянным пальцами. После чего взвёл курок и произнёс:
– Сделай то же самое, и мы останемся братьями, – после этих слов, ни секунды не задумываясь, X произвёл выстрел.
Пуля прошла сквозь ладонь, разорвав сухожилия и раздробив кости, и так как дуло пистолета было практически вплотную прислонено к верхней части ладони, то помимо пулевого отверстия на коже появился сильный ожог. Еле сдерживая боль, но не смея выказать слабость, X поднял голову, перевёл свой взгляд на Зангира и сказал:
– Зангир, мы многое прошли вместе, и сегодня я хочу доказать тебе свою верность. Докажи и ты мне, что ничего в нашей дружбе не изменилось.
Х протянул пистолет Зангиру. Зангир был удивлён увиденным и пришёл в некое замешательство. Это было заметно, он не очень торопился сделать что-либо подобное. Прошло несколько секунд, но казалось, что время остановилось. X стоял с протянутой рукой, в которой был пистолет, расположенный рукояткой в сторону Зангира, а вторая рука продолжала лежать на столе. Кровь из раны вытекала на поверхность деревянной столешницы и расползалась в разные стороны, создавая лужу, а часть крови через отверстие капала на пол комнаты, и брызги разлетались в разные стороны. Наступила немая пауза. Михаил Иванович выждал ещё пару секунд и обратился к Зангиру:
– Ну что же ты? Не молчи! Возьми пистолет!
Эти слова Нуждина вновь вернули Зангира к реальности. Его лицо было искажено сменяющимися гримасами, как если бы человек путался в мыслях и нервничал, при этом не контролируя проявление своих эмоций в виде изменения мимики на своём лице. О чём думал в тот момент Зангир, в точности представить было сложно, но точно было ясно, что он испуган и растерян. Однако слова Нуждина заставили его взять пистолет из руки Х. В этот момент было видно, что правая рука Зангира, которой он взял пистолет, тряслась от волнения, и он не мог это контролировать, понимая, что ему предстоит так же, как и Х, нанести себе увечье, таким образом доказав чистоту своих помыслов. X и Нуждин не отрывали от него своих взглядов.
Вдруг дверь в кабинет распахнулась, и в кабинет на звук выстрела ворвались оставшиеся в другой комнате доверенные лица Михаила Ивановича и приехавший с Зангиром человек.
– Остановитесь и не смейте двигаться! – громко, но по-военному сдержанно сказал Михаил Иванович, обращаясь к нежданным гостям, которые прибежали на звук пистолетного выстрела. Произнося эти слова, он рефлекторно продублировал их жестом правой руки, расправив ладонь и приподняв её вверх в направлении распахнувшейся двери.
Внезапно вошедшие в кабинет после этих слов Нуждина замерли как вкопанные, осознавая, насколько сложная и неоднозначная ситуация складывается на их глазах. Зангир с пистолетом в руке стоял напротив Х, у которого из левой руки сочилась кровь. Не видя, как и что происходило, можно было бы подумать, что Зангир выстрелил в X и ранил его. Недоумение, смятение и озабоченность можно было прочитать на лицах «группы поддержки». Время как будто бы остановилось.
В следующий момент произошло то, о чём никто и предположить не мог. Зангир, понимая, что от него ждут определённых действий, мешкал. Как будто оттягивая момент нанесения себе так необходимого для восстановления доверия увечья. Он посмотрел на Михаила Ивановича, медленно перевёл свой взгляд на стоящего напротив него X и, не сводя с него глаз, положил на стол свою левую руку ладонью вниз, как бы демонстрируя, что он сейчас сделает то же, что и X несколькими минутами ранее. И тем самым докажет, что он честен перед своим боевым товарищем, и что доверие между ними снова восстановлено. Правой рукой, в которой находился пистолет, Зангир направил его дулом на ладонь своей левой руки и в следующее мгновение должен был нажать на курок. Секунда, другая, и вдруг он резко перенаправил пистолет на стоящего напротив него X и нажал на спусковой курок. Пистолет дал осечку, Зангир вновь нажал на курок, и вновь осечка. После второй попытки выстрелить в X Зангир передёрнул затвор и снова попытался произвести выстрел. Но и третья попытка не увенчалась успехом.
Х всё это время стоял как вкопанный, после третьей попытки Зангира выстрелить в него он посмотрел на Михаила Ивановича и удручённо покачал головой. Это был знак, Нуждин достал заранее заготовленный на такой случай заряженный пистолет и, взяв на мушку Зангира, сказал:
– Не мучайся, Зангир, в твоём пистолете нет патронов, там была всего лишь одна пуля, и она уже поразила свою цель. Если бы ты попытался выстрелить себе в руку, то не смог бы даже ранить себя, зато доказал бы нам свою честность и преданность. А ты вместо этого решил воспользоваться ситуацией, не зная, что пистолет пуст, захотел убить своего боевого товарища. Ты предатель и трус! – после этих слов Нуждин выстрелил в Зангира и попал прямо ему в сердце. Пуля прошла навылет, Зангир не успел и слова произнести, как рухнул на пол. Пока Михаил Иванович держал Зангира под прицелом и произносил свой монолог, глаза у Зангира потухли, и было отчётливо видно, как он осознал, что совершил роковую ошибку и проявил трусость. Он точно понял, что жить ему осталось совсем немного и он обречён.
Человек, приехавший с ним, оценив ситуацию, поднял руки вверх.
– Не стреляйте в меня, я тут ни при чём.
– Как тебя зовут? – спросил Нуждин, обращаясь к стоявшему с поднятыми руками мужчине.
– Я Мурад, муж его сестры.
– Опусти руки, Мурад, и не волнуйся, мы не убийцы и это не побоище! Ты сам видел, что произошло. Зангир сделал этот выбор самостоятельно. И ты этому свидетель. Ты можешь забрать его тело и похоронить, как у вас принято, мы не
