Змеиное гнездо - Томас Гиффорд

Боб Макдермотт, затягиваясь сигаретой, пялился на телеэкран, прищурившись, слушал программу Си-эн-эн, уже разбиравшую интервью президента. К его удивлению, Эллен заступилась за Боннера.

– Он разыгрывает свои карты наилучшим образом. Превращает ту речь в заслугу, гордится ею – он пытался спасти страну! Как знать… Приходится принимать то, что есть. Это трудный патриотизм. Хэзлитт выбросил на рынок легкий патриотизм.

Сила Эллен состояла в ее умении видеть правду. Ларкспур вздохнул.

– Я просмотрел твои цифры и обобщающие прогнозы – мы много потеряли. Причина не в том, что делает Хэзлитт, а в нас самих. Сколько еще бед обрушится на наш отважный отряд? Я чувствую себя совершенно беспомощным. – Это признание дорого ему стоило. Он был гордым, но сейчас казался человеком, не знающим, что делать. Президент с первой леди ужинали с президентом Гарварда и его женой в официальной резиденции, после чего предстоял митинг на стадионе. Им, размышлял Дрискилл, приходится не так тяжело, как их сотрудникам в номере отеля. Может, Чарли с Линдой сейчас предъявляют верительные грамоты, напрашиваясь на непыльную работенку в университете после окончательного подведения итогов. Чарли как никто умеет поворачиваться спиной к неприятной действительности. Уходит в отказ, как сказала бы Эллен.

– Бен, вот ты и в Бостоне – должен сказать, ты быстро обернулся. Как я понял, ты собираешься докладывать президенту, и невольно гадаю – о чем?

– Ты чертовски много знаешь. Из каких источников?

– У меня много источников. Ты уже докладывал президенту?

– Спроси у своих информаторов.

– Я спрашиваю тебя, Бен, и пожалуйста, не изображай враждебность и не уходи в оборону – это утомительно. Я простудился. У меня горло начинает болеть. Ничего нет хуже летней простуды.

Подали ужин, но все остались к нему равнодушны, кроме Ландесмана, выказавшего отменный аппетит. Официант накрывал на стол по-буфетному и суетился, пока Дрискилл не начал всерьез подумывать, не вышвырнуть ли его в окно. Ларкспур показал программу, Эллен взглянула на часы и объявила, что сейчас начнется передача Ласалла. Мак застонал, но покорно включил выключенный им же телевизор. Стоило только взглянуть на крупное лицо Ласалла, хмурившего брови в наигранной преувеличенной озабоченности, чтобы понять, что дела плохи. Он выступал в прямом эфире, и Эллен шикнула, требуя тишины.

– Сегодня вечером мы собирались представить вам круглый стол политических репортеров и обозревателей со всей страны, обсуждающих положение кандидатов в последние дни перед предстоящим съездом в Чикаго. Сегодня днем мы даже записали этот круглый стол в Вашингтоне. Но в освещении новостей мы должны неизменно сохранять гибкость, ничто не должно перевешивать нашу ответственность перед вами, перед народом, а сегодня нас захватил разворачивающийся все быстрее сюжет, который, как вы согласитесь, перевешивает наши предварительные заготовки. Этот сюжет снова грозит осложнениями администрации Боннера и особенно его кампании. Мы продолжим после трех сообщений – оставайтесь с нами.

– Что за хрень? – шепнула Эллен, слизывая с нижней губы майонез.

Ларкспур хмурил брови. Мак проворчал:

– Богом клянусь, пора кому-нибудь разобраться с этим мудаком!

Он, расплескав, схватил свой бокал и одним глотком выхлебал половину. Ларкспур бормотал:

– Что у него теперь на уме?

Ландесман, приглаживая тугие кудряшки у себя на макушке, моргал, как сонная лягушка, и покачивал головой.

На экране снова показался Ласалл с тем же озабоченным лицом, а потом камера отступила, показав висящую за его спиной крупную фотографию поместья Дрю на Биг-Рам.

– Вы помните, что в этом доме вечером пятницы скончался Дрю Саммерхэйз. Возможно, вы слышали сообщения, что власти уже официально заявили; мистер Саммерхэйз пал жертвой грязной игры. – Экран заполнило лицо Дрю, медленно переплавившееся в лицо Хэйза Тарлоу. – И к этому времени вам уже известно, что мелкий частный детектив по имени Хэйз Тарлоу был убит в Айове, в городке под названием Сентс-Рест на берегу Миссисипи. Возможно, вы знаете, что мистер Тарлоу выполнял задания Национального демократического комитета, а также администрации Боннера в Белом доме… И в завершение картины стало известно, что мистер Тарлоу недавно был нанят известной юридической конторой «Баскомб, Лафкин и Саммерхэйз»… Да, тот самый Дрю Саммерхэйз. Итак, становится очевидной связь между двумя убитыми… Оба были тесно связаны с НДК, с Белым домом и с конторой Баскомба. Мы говорили с людьми, признавшими, что Саммерхэйз и Тарлоу были знакомы, что Саммерхэйз вполне мог прибегнуть к услугам Тарлоу для своей фирмы… – Ласалл выждал, пока растает фотография Сентс-Реста, сменившая лицо Тарлоу, и на ее месте не возникнут смутные очертания мужского лица, которое компьютер быстро приводил в фокус.

– А теперь частный источник, который должен остаться анонимным ради его собственной безопасности, сообщил репортеру «Крайнего срока», что… – Ласалл оглянулся на проявляющееся у него за спиной лицо… – этот человек… адвокат Бенджамин Дрискилл, один из старших партнеров юридической конторы Баскомба… – Он бросил взгляд на экран позади себя, где застыла фотография Дрискилла, и Дрискилл вдруг ощутил подступающую рвоту. Ландесман подавился куском сэндвича. Вытирая рот, он уставился на Дрискилла широко открытыми глазами, в которых сна как не бывало, зато ясно читалось обвинение. – …доверенный советник президента Боннера и его старый товарищ по футбольной команде во времена «Нотр-Дам»… что этот человек встречался с Саммерхэйзом на острове Биг-Рам в вечер его смерти!

Камера вернулась к лицу Ласалла.

– Мы беседовали со свидетелем, видевшим мистера Дрискилла на пароме к Шелтер-Айленд в ту штормовую ночь, видевшим, как тот входил в ворота поместья. Позвольте предупредить: наш свидетель откровенно поясняет, что не видел, как мистер Дрискилл убивал мистера Саммерхэйза. И мы не утверждаем наверняка, что мистер Дрискилл – убийца! Но нам хотелось бы знать, что делал мистер Дрискилл ночью на Биг-Рам, в поместье Дрю Саммерхэйза. Нам хотелось бы знать, почему мистер Дрискилл не выступил с таким важным, необходимым заявлением! Мы требуем, чтобы мистер Дрискилл дал объяснение, требуем от лица американского народа… Общественность вправе знать подоплеку этого убийства.

Изображение Дрискилла зависло на экране и, медленно разрастаясь, заполнило его целиком. Под ним, как на портрете разыскиваемого злодея, было напечатано имя.

Он услышал короткое ругательство, произнесенное его собственным голосом, но сейчас не ощущал своего присутствия в комнате. Ласалл отправил его лицо в киберпространство, в краткое путешествие на Луну.

За спиной Бена раздался голос Ландесмана:

– Черт возьми, Бен, я же говорил, что ты ступаешь на тонкий лед! Господи, где была твоя голова?

– Олли, предупреждаю в первый и последний раз. Хватит болтать, не то твое возвращение в Вашингтон начнется полетом из этого окна. Я не шучу! Второго предупреждения не будет.

Ларкспур со всей внушительностью своей власти произнес:

– Джентльмены, мне это совершенно не нравится. И заткнитесь немедленно оба.

Эллен Торн подняла задумчивый взгляд. Она уже оценивала ситуацию.

– Слушай, что говорит Бен, Олли. Когда человек убил первую жертву, со второй ему много легче.

Она широко ухмыльнулась, но Олли продолжал в упор разглядывать Бена, дожевывая сэндвич с куриной грудкой. Он не боялся Дрискилла. Не испугался бы, даже вылетая наружу с осколками стекла. Зато он вполне мог уже прикидывать, сколько сумеет сорвать в возмещение ущерба, если переживет падение.

Эллен встала рядом с Дрискиллом, жестом защиты положив руку ему на плечо. Она всегда первой бросалась на помощь.

– Ни на минуту не поверю в этого чертова свидетеля, – заговорил Мак. – Он его никогда не предъявит, потому что такого не существует. Кто-то дал ему наводку… Поверьте, леди и джентльмены, один шанс на миллион сам собой не выпадает. Утечка информации.

Дрискилл задумался, кто просветил Эллен и Мака, не присутствовавших при том разговоре с президентом. Впрочем, Вашингтон есть Вашингтон. Люди узнают обо всем. Как будто тайные шепотки укоренялись и давали всходы в атмосфере Белого дома и, расцветая, открывались для всеобщего обозрения. В этом было что-то пугающее.

– Но от кого? – продолжал Ларкспур, наклоняясь вперед и с усилием натягивая на лицо маску светской непринужденности. – Круг слишком узок. Только мы и… – Он вопросительно взглянул на Бена.

– Генеральный прокурор.

– А Элизабет?

– Нет, Ларки. Она была на Западе. Я с ней не виделся.

– А по телефону?

– Точно, нет. Ни слова.

Ларкспур пожал плечами.

– Может, все-таки нашелся свидетель.