Воины клевера - Максим Волосатый

— Ирил! — Вот он, родной, не дававший ему уплыть голос. Сова. — Очнулся!

— Дз…а, аг-ха, С-совфа, — Ирил попытался повернуть голову. Не получилось.

— Лежи, не вставай, ты еще очень слабый, — мягкие руки аккуратно повернули его голову обратно.

Нежное прикосновение доставило столько удовольствия, что Ланья немедленно повернул голову опять. Чтобы его еще раз поправили. Сова поправила еще. Ирил улыбнулся.

— Да ну тебя, — возмутилась девушка. — Сказано же, нельзя тебе двигаться. Каще-е-ей!

Вот этот вопль, явно зовущий кого-то, Ирилу очень не понравился. Какой такой Кащей? Он нахмурился и попытался сесть. Ни черта не получилось. Тело просто отказывалось слушаться. Нет, парализован он не был. Просто все мышцы честно выслушивали приказ от головы — и так честно посылали ее подальше. Сил двигаться не было. Но разобраться с этим Кащеем все же было необходимо, и Ланья задергался, разрываясь между необходимостью и возможностью.

— У него судороги началась, — тревожно сообщила Сова кому-то, кто еще раз скрипнул дверью.

— Судороги? С чего бы? — удивился скрипучий голос с другого бока. — Не должно у него быть судорог. Эй, боец, ты как, жив?

В поле зрения Ирила, контрастируя с нежным, как руки Совы, светом, появился череп, обтянутый небольшим количеством кожи. Ирил вздрогнул. Черепов он навидался достаточно, далеко не все находки океана были радующими и безобидными, но с разговаривающим сталкивался впервые. Он немного подался назад.

— Действительно, судороги, — озадаченно произнес череп. — Счас чего-нибудь придумаем.

Ланья представил, что может придумать это чудище, и решил, что все-таки стоит поискать в себе силы и поговорить.

— Нн-не н-наддо п… пжи… пжи-ду-бывадь. Й-йа ш-шиффф…

— Он говорит!

— Чего ты сказал? — Череп вновь появился в поле зрения.

— Ж-жив-вой я. Ж-живой. Н-нет су-ддорог. Тяж-ж-жело прсто, — слова давались с трудом, но давались. И это радовало.

— Точно, живой, — обрадовался череп, оскалив в улыбке белые зубы. Картина получилась ужасающая. — Тогда мы тебя другим поправим.

Ирил в отчаянии закатил глаза.

— Эгей, не отключаться. Рано еще, — легкая пощечина заставила его резко их открыть. Череп продолжал скалиться, и Ланье очень захотелось его убить. Руки не работали, но оставалось еще одно средство. Он потянулся к линиям хальер. И вспышка боли погасила сознание практически мгновенно.

В себя он пришел от того, что в рот ему лилась какая-то жидкость. Машинально он глотнул и тут же судорожно закашлялся. Глемм-дош так не пьют.

— Ты, сынок, поаккуратнее с магией, — первое, что увидел Ирил, когда сфокусировал зрение, опять был участливо смотрящий на него череп. Он чуть не застонал от разочарования. — Зачем тебе магия-то сейчас?

«Чтобы убить тебя, — зло подумал Ланья. — Сова где?»

— Ирил, — ну наконец-то. Над ним склонилось родное лицо. — С тобой все в порядке?

— Д-да, — выдавил Ланья. Объяснять, что это вовсе не из-за глемм-доша, сил не было. Но череп оказался на удивление наблюдательным.

— Ага, — проскрипел он откуда-то сбоку. — С тобой ему значительно лучше. Мышечная реакция меньше. Ты так встань, чтобы быть в его поле зрения.

«А без тебя бы не разобрались», — попробовал закипеть Ирил, но не получилось. Сова, как обычно, гасила всю его злость.

— Ты как? — Она склонилась над его кроватью. Ланью чуть не до слез растрогало заботливое выражение ее лица. — Говорить можешь?

— Д-да, к-кажется, м-могу, — он еще раз попытался сесть. Получилось. Ура!

Убедившись, что Сова успокоилась и перестала пытаться уложить его обратно, Ирил захотел рассмотреть и зловредный череп, чем-то неуловимо напоминавший моха, но увидел только закрывающуюся дверь. Скрипучий голос сообщил, что он пошел звать «остальных» {их что, тут много, этих оживших мертвецов?), и исчез за дверью, оставив Сову с Ланьей наедине. Нельзя сказать, что Ирил расстроился.

— Сколько я тут? — поинтересовался Ирил, не сводя глаз с девушки.

— Неделю, — Сова вытерла слезу. — Это я от радости, — пояснила она, чтобы никто ничего не подумал.

— А где мы? — Ланья осмотрелся.

Светлая небольшая комната. Его кровать, рядом тумбочка, уставленная какими-то склянками. Небольшой шкаф в углу. Все.

— В Улитарте, — пояснила Сова. — Тебя здесь вытаскивали.

— Откуда вытаскивали? И где, еще раз, мы? — Сразу два непонятных сообщения для нынешнего состояния — много. Ирил почувствовал, что голова немного поплыла. Сова это тоже заметила.

— Стой, не уходи опять, — она схватила его за руку. Ирил блаженно улыбнулся и откинулся на подушку. Ну уж нет, это он не отпустит. Беспамятство подождет до другого раза.

— Мы так за тебя переживали, — сообщила Сова, когда он немного успокоился.

Ирилу активно не понравилось это «мы», но конкретизировать он не успел. Дверь открылась, и в комнату ввалилась небольшая толпа, предводительствуемая старым знакомым — черепом. Следующие минут пятнадцать Ирил помнил плохо. Его начали осматривать, поздравлять, представлять ему пришедших и все в таком роде. От такого напряжения он опять чуть сознание не потерял, но на этот раз череп его спас.

— А ну заткнулись все, — неожиданно громко гаркнул он. — Я сюда всех зачем звал? Контрольный осмотр — и все. Нечего человека грузить. Он только очнулся. Все все по своей теме увидели? Ну так до свидания. Надо будет, еще позову. Марш отсюда.

За это выступление Ирил немедленно простил ему половину всех прегрешений. Но когда в комнате опять стало тихо и Ланья вознамерился было опять полюбоваться на Сову, над ним опять навис череп. На сей раз серые, глубоко запавшие глаза в воспаленных глазницах смотрели серьезно и сосредоточенно. Затевалось что-то явно нерадостное, и Ланья опять вернул к максимуму список нехорошестей, за которые череп полагалось немедленно убить. Но не вышло.

— Ты устал, тебе надо отдохнуть, ты сейчас ляжешь и поспишь, — монотонный говорок ввинчивался в голову, вытесняя оттуда все остальные мысли.

Ирил понял: мужик чего-то колдует, но сопротивляться уже не получалось. Оставалось только смотреть в эти серьезные глаза, которые постепенно заполняли собой весь мир.

— Ты устал, ты ложишься и засыпаешь, тебе во сне станет легче… — голос убаюкивал, уносил с собой. Комната плыла. Сова, появившаяся в поле зрения, плыла вместе с ней. Прошла секунда, другая. Ирил держал веки слипающихся глаз, сколько мог, но всему приходит конец. Силам тоже.

— Крепкий парнишка, доложу я тебе, — Кащей разогнулся от кровати, на которой, счастливо улыбаясь, спал Ирил.