Грёзы и чернила (СИ) - Моро Джинкс

Бармен — очевидно, вампир, — вскинул на него взгляд и ухмыльнулся мерзко, демонстрируя изогнутые клыки. Судя по их длине, нежитью он стал не так давно, а еще он не испытывал никакого страха или трепета перед чародеем, что стоял напротив. В темных глазах его Майра видела только жгучую, сжигающую все дотла ненависть.

— А молодильного сидра тебе не нацедить? — вампир, не выпуская из рук ни тряпки, ни стакана, издевательски подмигнул Майре, которая выглядывала из-за плеча Орфея. У вампира был едва уловимый акцент, из-за которого все согласные выходили мягкими и приглушенными.

— Проваливай, пока я не позвал охрану. Тебе когда-нибудь доводилось общаться с голодными гулями? Я слышал, они за четверть часа могут обглодать всю плоть с человеческого скелета.

— Георг, — тихо, но угрожающе позвал Орфей, выкладывая на стол стопку золотых монет. Такими же монетами не-Древний расплатился с Майрой. Она отвела глаза, чувствуя как острое шило вины вонзается в живот. — Мне нужна информация.

— Ты пытаешься меня купить? — бездонные, как омуты, глаза вампира от изумления посветлели. — Неужели блистательный чародей и изобретатель настолько отчаялся, что готов платить нежити за ингредиенты?

— Я пытаюсь купить информацию, — Орфей поднял глаза к низкому потолку, словно искал в себе остатки терпения для разговора. Георг был невыносим даже при первой встрече, а с Орфеем у них была куда более длинная история знакомства.

— Все знают, что вы торгуете из-под полы не только кровью. Кто-то покупал у тебя жемчуг?

Георг сморщился, проводя языком по губам.

— В Столице происходит что-то не то, а тебя интересует только жемчуг?

— О чем ты? — Орфей нахмурился в замешательстве. Откровенная издевка, прозвучавшая в голосе Георга могла кого угодно поставить в тупик. Он смеялся над Орфеем и не пытался этого скрыть.

Вампир отставил бокал в сторону и наклонился вперед, опираясь на руки. Их с Орфеем разделяла деревянная стойка, но если бы он мог, Георг непременно схватил бы его за ворот рубашки, притягивая ближе.

— Сколько трупов нужно найти на улицах, чтобы Шабаш начал шевелиться? И если вы, маги, предпочитаете закрывать глаза на то, что гибнут ваши друзья и близкие, то что говорить о нежити? Нас убивают сотнями каждый день, но разве не-жизнь может стоит хоть волоска с твоей гениальной головы?

Орфей молчал, кусая губы. Слова Георга задели его за живое, даже если сам чародей не собирался этого демонстрировать.

— Я не слышал ничего, что могло…

Георг зашипел — ядовито и громко. Острые клыки вытянулись еще сильнее, и Майра отступила — перед разгневанным вампиром у нее не было никакого шанса. Он порвет ей горло быстрее, чем она успеет понять, что происходит.

— Ты продолжаешь сжигать рассылки Шабаша? Когда тебя интересовало хоть что-то, что не затрагивает тебя или твою семью? Мой тебе совет, отвлекись, наконец, от созерцания собственного отражения в зеркале и посмотри по сторонам, обнаружишь много всего интересного. Дагмар, Лаэрт, Роло, — эти имена тебе о чем-нибудь говорят? И это только Старшая Школа. Что, если я скажу тебе, что имен гораздо больше? Милица, Есения, Ждан и Самбор? Давно ты их встречал в Заветном? Когда последний раз они приходили на заседание Шабаша?

Дагмар? Майра вскинула голову, пытаясь вспомнить, где же слышала это имя. А потом в голове зазвенел взволнованный голос Соль: “Дагмар пропала”. Чародейка, что жить не могла без приключений, попала в беду?

Георг тяжело дышал, сверля Орфея ненавидящим взглядом. Орфей не отворачивался, встречая эту ненависть лицом к лицу, словно ему было совершенно все равно. Или ему действительно было наплевать?

Майру пронзило холодом, словно она вновь попала на заснеженную улицу без теплой одежды. Но на этот раз этот мороз исходил от мужчины рядом.

— Проваливай, — хрипло добавил Георг, когда не дождался от чародея ни оправданий, ни объяснений. — Может, у меня и был жемчуг, может, я и продал его втридорога, тому, кто попросил. А может, у меня его никогда не было. Кто знает?

Вампир криво ухмыльнулся, и Майра заметила, что левый его клык на четверть сколот.

— Не шути со мной, — процедил Орфей, глядя на него сверху вниз, но вампир пожал плечами, поднося стакан к свету, чтобы проверить разводы.

Только теперь Майра заметила за его спиной череду бутылок — стеклянные сосуды, похожие на амфоры, до горлышка наполненные кровью. Каждый — с золотой биркой и запечатан воском, но была и парочка открытых.

— Даже не пытался. Если ты пополнишь список пропавших магов, я открою бутылочку, припрятанную для особого случая, и отпраздную. Закачу вечеринку и приглашу всех, кто тебя терпеть не может.

— Длинный список гостей будет, — Орфей хмыкнул, изучая собственные ногти. — Не забудь позвать моих родителей.

— В первую очередь, — буркнул вампир, отшвыривая от себя стакан. Тот покатился по лакированному дереву и остановился, будто наткнулся на невидимую преграду.

А затем Георг выдохнул, скрещивая руки на груди. Взгляд его потяжелел, и Майра подумала, что ни за что бы не хотела оказаться той, на кого этот взгляд направлен.

— Знаешь, ты мне не нравишься. Никогда не нравился.

— Это взаимно, — уголки губ Орфея приподнялись в намеке на улыбку. — Когда ты еще не был вампиром, ты жутко раздражал. А когда стал им, начал бесить в два раза сильнее. Это особенность нежити?

Но его шутка не смягчила ситуацию, напротив, Георг весь напрягся — вздулись мышцы на руках, когда он схватился за край стойки в попытке удержаться от необдуманных решений.

— Ублюдок. Пасифая была от тебя без ума — “Орфей то, Орфей это”, и я не мог ей возразить. Она была так увлечена тобой, что это граничило с помешательством. Но я-то вижу ее, эту гниль в тебе, меня не обманешь. Ее все больше, но что будет, когда она поглотит тебя целиком?

Орфей зло прищурился, сжимая руки в кулаки.

— Не приплетай сюда Пасифаю. Если ты не смог ее завоевать, я тут ни при чем. У нас были равные шансы.

— Равные шансы? — Георг расхохотался, запрокидывая голову, но этот смех — горький и отчаянный — резанул слух. Майра облизнула пересохшие губы, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Атмосфера накалялась, напряжение с каждой минутой становилось таким плотным, что его можно было резать ножом, как именинный пирог.

— Это ты виноват, что я теперь не могу видеть солнце и питаюсь кровью! Это твоя вина! И пока я умирал, раз за разом, ты украл единственную женщину, которую я любил!

— Разве нежить может любить? — Орфей издал презрительный смешок, пожимая плечами. — Вот это новости.

Майра затаила дыхание, ожидая развязки. И она наступила.

Георг с рыком перемахнул через барную стойку, но тут же его отбросило назад.

Зазвенели амфоры, зеркальная плитка за баром покрылась тонкой сеткой трещин там, где в него врезался вампир. Но этого было мало для того, чтобы погасить ярость, что пылала в его мертвом сердце.

Орфей опустил руки, и на кончиках его пальцев погасли последние искры заклинания, которым он отправил вампира в полет.

— Я убью тебя, — пообещал Георг, поднимаясь на ноги. — Однажды я порву тебе горло и выпью тебя досуха. Поверь мне. Однажды!

— Как тебе угодно, — чародей хмыкнул, оглядывая бар в последний раз. — Ну, сладких снов. Ты же все спишь в гробу, верно?

Георг грязно выругался, утирая слюну, что пузырилась в уголках рта. Его трясло, мышцы бесконтрольно сокращались, будто вампир был марионеткой, которую кто-то неумело дергал за нити.

Орфей, насвистывая, двинулся к выходу, Майра поспешила за ним, боясь, что если отстанет, то станет добычей для бармена. Интересно, как бы он подписал амфору с ее кровью?

— Никаких вопросов, — оборвал ее Орфей, едва она открыла рот, чтобы спросить. В спину им неслись оскорбления — Георг не стеснялся в выражениях, проклиная Орфея со всей ненавистью, что цвела у него в сердце.

Майра фыркнула обиженно — тайн вокруг Орфея становилось все больше, а ответов не прибавлялось.