Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья

Легче было сделать игру "бродилку" с кубиками – напечатать ее мне смогут и в Болдино, кубики уже есть, а игра завлекательная и интересная.

А ведь есть еще и "Курочка Ряба", которую можно издать к Пасхе и продавать вместе с курочкой из марципана, посадить ее в яйцо по принципу "Киндер сюрпризов", будут у нас яйцаФаберже за много лет до знаменитого ювелира!

А "Колобок" со смайликами – личиками Колобка и еще одной игрой – бродилкой! А "Теремок", для которого можно сделать мягкие игрушки! Сказок много, даже если и повторять за мной будут, я только радоваться стану и новую идею придумаю – привнесу из будущего! Вот где деньги!

Кстати, о деньгах! Надо не забыть купить в будущем жемчужные вещи и помочь Мише сзолотыми украшениями его мамы. Надо будет оправы снять, расплавить в слиток, а камни почистить и подумать, как их тоже легализовать.

Была у меня идея использовать деньги за них для объявления его купцом 3 гильдии, что позволяло поднять его статус и более свободно совершать разные покупки и сделки. Я знала, что минимальные размеры объявляемого капитала должны были составлять не менее 8000 рублей, что было достаточно большой суммой. Надо только уточнить подробнее у того же Миши, как бывшего чиновника, как это удобнее сделать.

Надо было возвращаться в будущее и забирать его, меняясь местами с Барыней, пусть она немного отойдет от реалий современной жизни и культурного шока всех тех чудес, которые она там увидела. Так что я вновь села в кресло и перенеслась уже в Мишину квартиру. Соседки видно не было, Миша сказал, что все это время она старалась вместе со своей дочкой не показываться ему на глаза.

Миша с улыбкой сказал, что Барыня неплохо освоилась и даже завела знакомство здесь с интересными людьми. Оказалось, выстрелила Новогодняя фотография, на которой я была в платье и шляпке из прошлого. Ею заинтересовались реконструкторы, люди, воссоздающие прошлое во всех подробностях. Каким-то образом они узнали, кто на ней сфотографирован, нашли мой телефон и позвонили по нему.

Барыня сначала разговаривала очень робко и с опаской, но потом стала общаться все смелее. Она ДАЖЕ согласилась на встречу с одним из этих людей, но только при условии, что придет не одна, а с другом, в роли которого выступал, конечно, Миша. Встреча состоялась в кафе на Арбате, которое очень заинтересовало барыню. Держалась она несколько скованно, скромно, но этим и понравилась своему новому знакомому, который оказался бывшим военным, только подполковником (три Ха-Ха!) специалистом по войне 1812 года и быту дворян той эпохи. Звали его Сергеем Михайловичем, и мы обе облегченно вздохнули – третьего Александра Николаевича мы бы не выдержали. Был он бывшим военным и интересовался именно военными проблемами, а, особенно, конечно, битвой под Бородино.

Про войну барыня сказала, что пока про нее и не слышала, чем вызвала улыбку собеседника, а вот про быт она рассказать может. Встреча заинтересовала нас обеих – и человек интересный, и материал знает, будут полезен с точки зрения информации, да и мужчина приятный. Он попросил разрешение еще звонить, на что барыня со смущенной улыбкой заметила, что телефона у нее нет, тогда был записан его телефон, и они договорились еще о встрече и продолжении знакомства. Мише пришлось тут же на Арбате покупать барыне самый простой кнопочный телефон и учить премудростям обращения с ним. Она освоилась настолько быстро, что уже через некоторое время сумела сама позвонить Сергею Михайловичу, чтобы передать свой номер. На удивление, барыня боялась все меньше, и все быстрее осваивалась в будущем.

Я только радовалась, что так удачно все складывалось, так как чувствовала, что вместе с зимой и метелью мои перемещения могут закончиться, и нас разведет по времени. Я-то уже почти освоилась в прошлом, а вот Барыню я хотела сделать модной блогершой, специалистом-консультантом для людей, интересующихся этой эпохой, что позволяло и статус ее поднять, да и деньги на этом можно было заработать.

Камни из колец и сережек Мишиной мамы мы отдали в ювелирную мастерскую, где их вытащили, почистили, а оправу расплавили в небольшой слиток. Там же я приобрела неплохое индийское натуральное жемчужное колье, сережки и браслет для продажи, а также еще симпатичные сережки-капельки и такой же перстенек, сделанные из фианита – искусственного бриллианта, но блестевшие не хуже натуральных камней, которые решила оставить для Маши в подарок.

Фотографии и документы Миша уже собрал, переоделся в привычную одежду из прошлого и был готов отбыть назад. Крест на красивой золотой цепочке уже висел на его груди, мы сделали все, как просила его мама. Зубы он полечил, точнее, оказалось, что они у него в достаточно в хорошем состоянии, их только почистили от зубных камней и обработали каким-то средством, чтобы они и дальше не разрушались. Так что и здесь все дела были сделаны.

Когда я спросила, не хочет ли остаться здесь навсегда, Миша со страхом и еле сдерживаемыми эмоциями сказал, что ни за что, что он уже отвык от будущего, что в прошлом ему лучше, он чувствует себя там намного увереннее, там его уважают и ждут. Он так разволновался, что я его еле успокоила, уверив, что никто его здесь не оставляет, но при желании, время от времени он сможет здесь появляться, раз так все успешно сложилось. И вот мы вновь прижались друг другу, как брат с сестрой и спокойно перенеслись в прошлое, в знакомую обстановку.

Кстати, потом Миша сообщил, что на следующую ночь мама вновь приснилась ему, довольная, улыбающаяся, и больше не снилась, видимо убедившись, что ее сыночек у хороших людей и в добрых руках, успокоилась и больше не переживала о его судьбе. Я заказала отцу Павлу панихиду по ней, моим родителям – будущим и прошлым, моему мужу и мне тоже стало очень спокойно на душе, когда я отдала дань памяти всем тем родным и близким, кто бы ни был рядом со мной и в прошлом, и в будущем.

С этого дня Миша повеселел, перестал меня стесняться, мы часто общались с ним запросто, особенно он любил вспоминать о своем детстве и маме, но редко говорил о своей чиновничьей жизни и в будущем, и в прошлом – чувствовалось, что ему про это неприятно вспоминать, а я и не настаивала.

Так постепенно Миша освоился и в нем проснулся тот самый двойник – доппельгангер – воплощение другой стороны личности человека. Но на наше счастье, это воплощение оказало только самое благотворное влияние на Мишу – он стал инициативным, начал вникать во все дела, глаза его горели деловым огнем, он похудел и даже похорошел, исчезла всегдашняя его робость и вялость. Он вместе с Василием Васильевичем объездил потихоньку всех соседей и узнал подробности жизни уезда.

Познакомился он и с архимандритом Антонием, когда съездил в Болдинский монастырь, чтобы забрать напечатанные книжки-сказки, рецепты, песенки и картинки к кубикам. Затем он отправился в Дорогобуж к Петру Степановичу и передал ему готовые книги для продажи, как и договаривались. Короче, он летал по уезду, как метель.

Я дала ему в распоряжение свою небольшую коляску, а в качестве кучера, помощника и охранника – одного из деревенских парней – Никиту, который очень мне напоминал Герасима – героя рассказа Ивана Сергеевича Тургенева своей основательной богатырской фигурой и неразговорчивым характером. Но, к сожалению, одна нога у него была когда-то сломана и он сильно хромал, поэтому, несмотря на свой молодецкий вид, в деревне он считался неудачником.

Но я знала, что за Никитой Миша будет, как за каменной стеной, тем более, что лошадей он знал и любил, а ходить ему придется немного. Да и Никита был рад, что стал дворовым – участок земли его был совсем маленьким, жил он вдвоем со старухой-матерью – а тут и людей можно посмотреть, да и денег заработать, так что все устроилось к всеобщей радости. Мать его хоть и осталась в деревне, была под присмотром моего старосты, да еще и деньги ей сынок передавал, так что и она осталась довольна изменениями в их жизни.

Мише я сняла небольшой домик в Дорогобуже, так как, как и говорила, хотела сделать его купцом третьей гильдии. Дело было за деньгами, часть ее Миша выручил за камни, которые сдал тому же ювелиру с легендой, что они ему достались от какого-то проезжего гусара, который, проигравшись, искал деньги, а камни его партер принимать не хотел, вот он и избавился от них побыстрому.