Месть Триединого - Алексей Корепанов

‒ Хуже, ‒ сказал Крис.

Гигант скосил на него налившийся кровью глаз и закряхтел, вновь стараясь обрести свободу движений. Лицо его побагровело, и на нем появилось недоумение, смешанное с обидой и гневом.

‒ Что за…

‒ Не трать силы, ‒ мягко посоветовал Арамис. ‒ Все равно не вырвешься. Видел атлантов?

Портос еще больше выпучил глаза, а Крис вспомнил рассказ беллизонки про древний остров, где жили атланты. Но Арамис, наверное, не тех атлантов имел в виду.

«Эх, Низа, Низа…»

Ему не хотелось думать об этом. Ему было больно, ужасно больно думать об этом.

‒ Каких еще атлантов?! ‒ взревел Портос.

‒ Ну, скульптуры такие, ‒ пояснил Арамис. ‒ Мужики мускулистые, бородатые… Балконы поддерживают, карнизы всякие. Да видел, небось, в объемках. Считай, что стал такой скульптурой. Мы теперь ‒ три атланта, три веселых друга…

Портос пыхтел, соображая. Метнул взгляд налево, направо… На пол… На потолок. Недоумение, гнев и обида на его лице сменились легкой растерянностью. Он еще немного помолчал, а потом буркнул:

‒ Понятно. С галеры нас сняли. Убить мало тех студенток!

«Они сами кого хочешь убьют», ‒ чувствуя себя опустошенным, подумал Крис.

‒ Это что, астероид? ‒ выдвинул предположение Портос.

Арамис с сомнением взглянул на него:

‒ С искусственной гравитацией? Хотя, может, и астероид… Какая разница? Главное, что вляпались мы всерьез. По самые вухи.

‒ Чем это нас приклеили-то? ‒ Портос вновь, стиснув зубы, сделал попытку освободиться.

‒ Какая разница? ‒ повторил Арамис. ‒ Главное, что приклеили надежно. Не оторвать. И у меня есть сильное подозрение, что это вовсе не астероид. Где-то здесь мы совсем недавно уже были.

‒ У меня тоже такое подозрение, ‒ проворчал Портос и скрипнул зубами. ‒ Ведь предлагал же Годзик выжечь это гнездо! Всех бы гадов покрошили! Так нет же, наш вигион ‒ лучший друг автохтонов! И где теперь вигион, и где ‒ мы? ‒ Он яростно сплюнул на каменный пол. ‒ Поджарят, сволочи, на медленном огне во славу своего Беллиза-хренолиза…

Крис изо всех сил старался подавить эмоции, но сердце то и дело болезненно сжималось. Как могла так поступить с ним эта прелестная девушка? Каким же умением нужно обладать, чтобы так притворяться… Разыгрывала из себя студентку, водила за нос недоумка-файтера, уже бог весть что возомнившего… Три служительницы храма триединого бога водили за нос трех развесивших уши эфесов… Выследили…

Он решил, что не стоит рассказывать товарищам по несчастью об угрозе, прозвучавшей в подземном зале храма. Они могли обвинить его в том, что знал ‒ и не предупредил. А у него на душе было препаскудно и без таких обвинений…

‒ Хоть пока и непонятно, как мы здесь очутились, ‒ начал Арамис, обводя взглядом распятые на стенах фигуры сослуживцев, ‒ но вот почему мы здесь очутились, думаю, яснее ясного. «Око за око, зуб за зуб», закон талиона. Расплата… Возмездие…

‒ Потому они и Джека… ‒ понимающе проронил Портос.

Воцарилось тягостное молчание, а потом Габлер медленно спросил:

‒ А что им мешало и нас в ту же ночь прихлопнуть?

‒ Меня доблестная полиция уберегла, ‒ хмуро сказал Портос.

‒ Думаю, дело здесь не в полиции, ‒ возразил Арамис. ‒ У меня было время все это обмозговать, пока вы в себя не пришли. Тут вот какая штука: Джек пристрелил того жреца на пороге храма, понимаете? Он стрелял не в самом храме, а снаружи. И за это его прикончили во сне, в отключке. Он, наверное, ничего и не почувствовал. А мы с вами, парни, устроили бойню внутри. И боюсь, нам намерены отплатить по-другому. Бильш… болисно…

‒ Словарь переключи! ‒ внезапно рявкнул Портос.

‒ Ну… смерть наша будет болезненной… Мучительной…

‒ И когда ты, блип, научишься без словечек своих гинейских разговаривать? Болисно-шмолисно…

Арамис печально улыбнулся:

‒ Скорее всего, уже не успею научиться. Не встигну, если по-нашему, по-гинейски…

‒ Ты что, издеваешься? ‒ На мгновение Крису показалось, что разъяренный Портос сумеет отодрать свое тело от стены. ‒ Задолбал! Давай, я тоже буду говорить, как наши урулии ‒ ни хрена не поймешь!

‒ Я не издеваюсь, Юл, я просто забавляюсь, ‒ спокойно пояснил Арамис. ‒ Ситуация уж больно забавная. Как в объемке про приключения доблестных файтеров.

Габлер понимал, что Портос беснуется от бессилия. Ничего, ну абсолютно ничего нельзя было изменить. Разве что вернуться в прошлое. В первое августа. Но такое возможно только в фантастических книжках, прочитанных в школьные годы: там персонажи вовсю вторгались в старые времена и лихо меняли историю по своему усмотрению…

«Не связывайся с беллизонками», ‒ говорила та хошка, Алина. Видимо, что-то про них знала. Не надо было связываться… Впрочем, это не он, Крис, связывался с Низой, а она с ним. Шла по следу, подкарауливала подходящий момент…

‒ Как в объемке… ‒ проворчал Портос. ‒ В гробу я видал такие объемки!

‒ Вот-вот, ‒ подтвердил Арамис.

‒ Что «вот-вот»?

‒ Про гроб ты очень точно подметил…

‒ Да пошел ты! ‒ Портос в сердцах плюнул в друга, но не попал. ‒ Лучше давайте думать, что тут можно предпринять. Не торчать же здесь, пока не подохнем! Жрать, между прочим, охота… Давайте, включайте мозги, должны быть варианты!

‒ Если бы… Не суетись, Юл. Думаю, вскоре нам все подробно объяснят. Объявят приговор. ‒ Арамис вновь грустно усмехнулся. ‒ Вот и все варианты, других не бат… не вижу.

Портос угрюмо засопел, а потом тоскливо повторил:

‒ Жрать охота ‒ сил нет… Они нам что, промывание желудка устроили?

‒ Вряд ли, ‒ сказал Арамис. ‒ Наверное, мы просто долго в отключке были. Потерпи, Юл, скоро уже ничего не захочется. Голод пройдет. Навсегда…

‒ Спасибо, дружище, успокоил! ‒ свирепо вращая глазами, процедил Портос.

‒ Может, Граната… ‒ начал было Арамис, но тут же замолчал.

‒ Что ‒ Граната? ‒ встрепенулся Портос.

‒ Может, опять захочет законнектить, показать своих очередных подружек. Никто из нас не ответит, вот он и забеспокоится… Хотя…

‒ А он что, уже выходил на связь? ‒ спросил Крис. ‒ Когда это?

‒ Когда мы с Юлом в моей каюте сидели, ‒ пояснил Арамис. ‒ Эти еще не пришли… Звонит, пьянющий вдрабадан. Показывает, как на столе у него хошка голышом отплясывает…

‒ И ты ему сказал про беллизонок? ‒ В душе у Габлера забрезжила надежда.

‒ Да, сказал, что в кабаке с ними посидели, а ты и дальше там остался, до победы.

‒ Фигня все это, ‒ уныло сказал Портос. ‒ Ну, не достучится он до нас, и что? Подумает, что мы все-таки решили оттянуться и теперь лежим в отрубе.

‒ Может, и так, ‒ согласился Арамис.

В подземелье вновь наступило безрадостное молчание. Выхода не было… Не было.

‒ Она сказала, что мне зачтется, ‒ вдруг сообщил Крис.

Портос поднял брови:

‒ Кто сказал? Беллизонка твоя? Что зачтется?

‒ Я там, в кабаке галерном, одного немного поучил вежливости, ‒ объяснил Габлер. ‒ Он ее оскорбил. И она сказала: «Тебе зачтется»…

‒ Радуйся, Гладиатор, ‒ с иронией произнес Портос. ‒ Значит, тебя пощадят. Нас с Лино ухайдакают, а тебе только яйца открутят. Считай, тебе крупно повезло.

‒ Не переживай, Юл, ‒ сказал Арамис. ‒ Может, нас не больно зарежут: чик ‒ и мы уже на небесах.

Портос с грустью посмотрел на него:

‒ А помнишь, что Граната сочинил? «Если файтер сдох ‒ он совсем уж плох».

‒ Да, это точно, ‒ согласился Арамис.

Габлер закрыл глаза. Он не мог больше смотреть на эти каменные стены, на проем, ведущий в коридор. Скоро, ох скоро кто-то придет оттуда, из темноты. Придет по их души.

Он злился на себя за то, что не до конца поверил собственным подозрениям, дал себя облапошить. Сам покорно пошел в ловушку. Своими руками сложил собственный погребальный костер.

И еще ему было жалко себя. И маму жалко, и отца. Их подкосит его смерть… А вот на Анизателлу у него зла не было. Габлер еще раз прислушался к себе: нет, не мог он на нее злиться.

Не мог…

‒ Не спи, Гладиатор, еще наспишься, ‒ услышал он голос Портоса. ‒ А вообще, парни, кто его знает… Может, сумеем договориться?

‒ Это что, рыдать и пощаду у них вымаливать?! ‒ возмутился Арамис. ‒ У тех мокрощелок?

‒ Почему ‒ «рыдать», Лино? Попробовать им объяснить. Задачу, которую нам поставили, объяснить. Вообще, ситуацию. У нас же служба, приказ есть приказ. Мы же не из-за собственной кровожадности бойню устроили.

‒ Не уверен, что они нас послушают, ‒ произнес Арамис. ‒ Очень не уверен. Как считаешь, Гладиатор?

Габлер открыл глаза. Подумал и сказал:

‒ Не важно, как я считаю. Важно, как будут считать они. А судя по тому, как они обошлись с Джеком…

Он не договорил, потому что в коридоре послышались шаги. Шаги приближались.

‒ Ну, вот и пришли по наши души, ‒ уныло произнес Арамис. ‒ Все хорошее когда нибудь кончается.