Специалист технической поддержки – 4 - Александр Якубович

Я выпрямился и холодно посмотрел прямо в глаза своей нанимательнице. Что за детские угрозы? Сейчас я был слишком вымотан для того, чтобы лавировать или заниматься другой словестной эквилибристикой.

— Никто о моих словах кроме тебя не знает, — спокойно сообщил я. — А галерея, ну… Она сгорела. Так бывает. Или ты меня в чем-то обвиняешь?

Пак Сумин испуганно посмотрела на меня, и тут же отвернулась.

— Ты идиот, Кан Ён Сок. Мой дед знает. Юн Донджин прислал сообщение.

— И какое же? — поинтересовался я.

Внутри все заледенело, поле зрения сжалось в одну точку, я был максимально собран и одновременно находился где-то не здесь. Внутри меня будто что-то выключилось, может, от стресса, может, от усталости, но сейчас вопросы Пак Сумин только раздражали, а недовольный голос Кан Гванджина звучал все громче.

Полгода вранья, уловок, пряток у всех на виду. Мне круглосуточно приходилось держать себя в руках, круглосуточно думать о том, как, кому и что я вообще говорю. Подобного давления я не ощущал даже дома. Там приходилось четко контролировать свои слова, но в этой атмосфере я вырос, я привык думать как правильный гражданин севера, вести себя как правильный гражданин севера, быть гражданином севера. Тут все это не работало, тут мне приходилось себя ломать, приспосабливаться к изменившейся реальности. У меня отняли даже свой угол, где я бы мог спрятаться и хотя бы на минутку стать самим собой, снова стать Кан Гванджином, а не влачить существование Кан Ён Сока.

Нет, зачастую я был даже рад компании Пак Сумин, девушка вдохнула жизнь в мое одиночество, которое стало меня гложить к концу первого года на юге. У меня появились какие-то ощутимые, пусть и краткосрочные цели и задачи. Появился реальный смысл в моем пребывании по эту сторону границы.

Но в то же время мне все это просто осточертело.

Я так устал от всего этого.

— Он написал «спроси у северянина», — ответила девушка.

— Всё спросила? — грубо поинтересовался я.

— Нет, у меня еще остались вопросы, — набычившись, серьезно ответила Пак Сумин.

Я видел, как чуть подрагивали ладони девушки, сейчас сжатые в маленькие кулачки, как она поджимала губы, и как блестели ее глаза.

— Ты что, меня боишься? — спросил я.

— А ты бы не боялся? — вопросом на вопрос ответила Пак Сумин.

— Так позови охрану, — мотнул я головой. — Второго пистолета мне Мун Джин не оставил, да и я не мастер по единоборствам. Они мигом от меня избавятся.

Пак Сумин мои слова проигнорировала, продолжая сверкать на меня своим взглядом.

— Зачем ты это сделал? — наконец-то спросила чеболька.

— Что сделал?

— Ты знаешь, о чем я говорю.

Мне надоело просто стоять посреди комнаты, так что я начал переодеваться. Сбросил пиджак, ослабил ремень. Присутствие чебольки меня сейчас ни капли не смущало. Армия выбила из меня основную часть стыда, а пара происшествий с участием Пак Сумин уничтожили его последние крохи. Хотя, уже расстегивая рубашку, я остановился и передумал. Может, мне сейчас придется уходить из этой квартиры, а выбегать в одних трусах как-то не с руки. Так что я остался стоять вот в таком неприглядном полураздетом виде.

— Прекрати меня игнорировать и ответь на вопрос, — жестко потребовала Пак Сумин, подходя ко мне и хватая за локоть. — Говори!

— Не буду, — ответил я. — И убери руку.

— Я имею право знать! Отвечай! — стала повышать голос Пак Сумин.

— Чем меньше ты знаешь, тем меньше сможешь сказать на допросе, — жестко ответил я, сбрасывая ладонь девушки со своего локтя. — Просто наслаждайся результатами и думай, что это высшие силы послали тебе вот такой подарок.

Едва услышав про допрос, Пак Сумин осеклась и сделала шаг назад, я же продолжал стоять и смотреть на девушку, совершенно ничего не ощущая, кроме невероятного давления и усталости. Даже глаза стали слипаться, хотелось лечь и уснуть. Да, сон бы был лучшим подарком в этой ситуации, но мне приходилось стоять и выяснять отношения с той, чью жизнь я уже спас дважды, при этом сохранив столь драгоценное наследство от покойного отца.

— Еще вопросы? — спросил я.

— Зачем? — тихо спросила Пак Сумин.

— Зачем? Зачем что?

— Зачем ты делаешь все это.

— Это тебе повредило?

— Слив информации о махинациях брата и дяди… Это тоже ты?

— Этого ты тоже не сможешь рассказать следователю, если не будешь в курсе, — ответил я.

— Я… Хватит! — внезапно воскликнула Пак Сумин. — Хватит относиться ко мне, будто бы я маленькая глупая девочка, Кан Ён Сок! Даже не смей!

В груди поднялась волна ярости, которую я едва не выблевал желчью на ковер под ногами, настолько она жгла меня изнутри. Но смог сдержаться, промолчал, просто отвернувшись.

— Кем ты себя вообще возомнил⁈ Почему решил, что можешь так поступать за моей спиной⁈ — продолжала кричать Пак Сумин. — Я тебя не просила об этом!

— Ах, не просила⁈ — закричал я в ответ, делая несколько шагов в сторону чебольки. — Не просила⁈ А мне кажется, что просила! Причем очень даже сильно просила! Когда требовала преданности! Когда требовала найти причину остаться рядом с тобой!

— Я никогда не просила тебя идти на такие вещи! Не смей так говорить!

— Но ты просила меня остаться, прекрасно зная, на что способна твоя семейка! — заорал я. — Спрашиваешь, как я посмел пойти на такие меры? Или ты уже забыла, что сделал твой братец⁈

Треск дорогой ткани, разлетающиеся под ноги кругляши пуговиц. Я резко рванул в сторону рубашку, оголяя торс и демонстрируя левый бок, на котором бордово-коричневым рубцом с несколькими точками от швов расположился шрам от удара ножом. Еще совсем