Библия Раджниша. Том 4. Книга 2 - Бхагван Шри Раджниш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дионисий сказал: «Нет, я ни в чем не нуждаюсь. Но будь добр, отойди немного в сторону, ты загораживаешь мне солнце. Если ты сможешь это сделать, то это будет больше, чем можно ожидать от такого человека, как ты».
За свою жизнь Александр встречал не так уж и много людей подобной прямоты и достоинства — у которых ничего не было: ни власти, ни должности, ни даже одежды; ни учеников, ни церкви, ничего… только один спутник — собака. И Дионисий продолжал: «Если ты только сможешь сделать это: отойди в сторону, не загораживай солнце. И запомни: никогда и никому не мешай получать их солнце и тепло».
«И я говорю тебе, что ты никогда не станешь завоевателем мира и никогда не вернешься назад, домой, потому что дорога, которую ты выбрал, никогда не приведет тебя назад. Дальше и дальше… ты обнаружишь что-то еще, что надо завоевать, и еще: этому нет конца».
«Но я об одном хочу спросить тебя перед тем, как ты уйдешь: что ты собираешься делать, когда завоюешь мир?»
Александр сказал: «Что? Действительно, я никогда не думал об этом. Думаю, что буду отдыхать».
Дионисий посмотрел на собаку и сказал: «Ты слушаешь? Этот человек думает, что будет отдыхать после того, как завоюет мир! Это странно! Разве для того, чтобы отдыхать, необходимо сначала завоевать мир? Тогда как же я отдыхаю?»
Александр помнил это всю свою жизнь. Все, что сказал этот человек, было правдой: для того, чтобы отдыхать, никаких предварительных условий не требуется. Если вы хотите отдохнуть, вы можете отдыхать; у вас нет необходимости откладывать ваш отдых ни на минуту, потому что отдых не требует выполнения каких-либо предварительных условий. Все, что от вас требуется, — это желание отдохнуть — и отдыхайте! Не надо даже спрашивать, как это делать, потому что это просто уловка вашего разума, чтобы отложить ваш отдых.
В этом случае в это «как» вовлекается работа ума — способы, приемы, стратегия. Уже и отдых забыт, вы полностью вовлечены в процесс поиска способов; а их тысячи. Но для того, чтобы отдохнуть, эти способы не нужны. Отдых — это просто решение: вы захотели отдохнуть, вы отдыхаете.
Если вы хотите закрыть глаза, закрывайте. Разве вы спрашиваете, как это надо делать? Если вы хоть раз зададите себе такой вопрос, то несомненным будет одно: вы никогда больше не сможете закрыть глаза. Вы можете изучить тысячи разных способов, но вы больше никогда не сможете закрыть глаза. Если вы хотите закрыть глаза, закрывайте; это просто естественная способность. Отдых — это естественно. Напряжение ненормально.
В мире нет «людей». Вот что пытался найти Дионисий — человеческое лицо, — но он видел только маски. Он искал индивидуальности, но видел только личности. Он везде видел лицемеров, но ни одной подлинной индивидуальности.
А почему он хотел найти человека? Причина была все та же: он хотел что-то сказать. Но кому говорить? Кто-то ведь должен слушать; иначе ваши слова будут обращены стенам.
Многие годы я обращал свои речи стенам. Где-то году в 1950, когда я впервые вошел в радиостудию для записи лекции… Они хотели транслировать ее по всей Индии, сделать радиопередачу, потому что я тогда был очень молод, а директор радиостудии слышал меня в университетских дебатах. Он не мог поверить в то, что я говорил, поэтому пригласил меня в студию записать любую тему, какую я предложу.
Очевидно, он волновался, потому что я находился в студии впервые. Мне никогда не доводилось говорить перед микрофоном в пустой комнате, поэтому он сказал: «Вам будет немного не по себе, раз или два так поначалу бывает. Это случается со всеми, поэтому не стоит волноваться».
Я сказал: «Я не буду испытывать ничего подобного, потому что я уже читал лекции стенам».
Он спросил: «Что вы имеете в виду?»
Я сказал: «В тот день, когда вы слушали меня, это произвело на вас впечатление, поэтому вы и пригласили меня сюда; для вас там были люди, для меня — только пустые скамьи. Люди куда-то исчезли. Их там не было. Зал был абсолютно пуст; только одни стены. Поэтому не стоит волноваться».
Он подумал, что я немного свихнулся, но сказал: «Хорошо, работайте. Я буду наблюдать за вами снаружи и подам сигнал, когда начинать и когда заканчивать».
Я сказал: «Не волнуйтесь. Просто скажите мне время, и я сам начну и сам закончу, иначе, стоя в окне — в него было вставлено стекло — и делая знаки, вы будете мне только мешать. Не беспокойте меня. Просто скажите время, когда я должен буду начать. Десять тридцать? Я начну в это время. В десять сорок я остановлюсь. Не беспокойтесь».
Он наблюдал снаружи и был очень озадачен, потому что все выглядело так, как будто я говорил с людьми, как говорю с вами! Он записывал на радио многих ораторов, но никогда не видел, чтобы люди жестикулировали и вели себя, как перед публикой.
Когда он вошел, он сказал: «Что вы делали?»
Я сказал: «Вопрос не в том, есть ли там люди или нет — их там никогда и не бывает. А без жестов я говорить не могу. Бели вы будете держать мои руки, я не смогу сказать ни слова, потому что в свои лекции я вкладываю не просто часть себя, я вовлекаю все мое существо. Участие моих глаз, моих рук, участие всего тела. Все мое тело говорит, поддерживает то, что я говорю словами».
Он сказал: «Я не понимаю вас, потому что вначале вы сказали, что всегда читали лекции стенам. Этим я был озадачен. Но когда я увидел вас говорящим, я увидел, что вы говорили с людьми. Я даже заглянул в комнату посмотреть, есть ли там кто- нибудь».
Я говорил, многие слышали, немногие слушали; и мало- помалу я выбирал тех людей, которые имели способность слушать. И теперь я говорю только тем, кто слушает. Теперь же я говорю не со стенами, я говорю с людьми.
Но задававший вопрос спрашивал, должно быть, о внешнем мире,
