Проект «Геката» (СИ) - "Токацин"

… - А физики Саргона? Здесь есть кто-нибудь из них?

Сарматы стояли у бассейна выдержки, где охлаждались плутониевые заготовки для новых сборок, и только что Гедимин неохотно отошёл от монитора с характеристиками каждой из них. Он проверил их все, — придраться было не к чему. Операторы в белых скафандрах, присматривающие за бассейном, должны были следить за мониторами, но Гедимин краем глаза видел, как то один, то другой оборачивается и смотрит на «инженера».

— Никого, — ответила Хильда. — Никаких физиков, кроме тебя… и ещё троих — видно, из вашей компании. О других я не слышала. Ну так что, тут всё нормально? Можно собирать?

— Я сам начну, — сказал Гедимин. — Ваши комбинезоны — не для этой работы. Но сначала покажи мне зал. Туда выведены вода и электричество?

Хильда громко фыркнула.

— Потише, атомщик, мы уже работали с твоим ирренцием!

Они прошли мимо заглублённого коридора, где стояла неподвижная перегрузочная машина. Рамки дозиметрического контроля были повсюду — в каждом узком месте, у каждого перехода. Гедимин украдкой покосился на свой дозиметр, сверяя показания, — все приборы были точно выверены, и все фиксировали безопасный фон и скачкообразно возрастающую интенсивность сигма-излучения там, где проходили сарматы. Хильда тоже взглянула на свой дозиметр и, растерянно хмыкнув, постучала пальцем по шкале.

— Что это с сигмой? Не знаешь?

— Скачок. Бывает. Неопасно, — отозвался Гедимин, радуясь, что под респиратором не видно напряжённой ухмылки. Ему самому было не по себе — сколько бы опытов до этого он ни провёл, реальность «живого», реагирующего реактора с трудом умещалась в мозгу. На Луне он не стал менее живым и не перестал реагировать, — тёплые волокна прикасались к коже везде, где находились бреши в ипроновой броне. Гедимина вспомнили и узнали.

Массивная крышка люка, покрытая блестящим рилкаром, бесшумно сдвинулась, выпуская сарматов на узкую смотровую галерею над круглым залом. Их здесь было две — справа и слева от широкого транспортного коридора с нависшим над ним электрокраном. Коридор был проложен поверху укреплённой рилкаровой стены; посмотрев вниз, Гедимин увидел под рилкаром слой серебристого металла. Рилкаро-кеззиевая перегородка делила круглый зал на две неравные части. Реакторный отсек был слева, и Гедимин вскоре остановился — осматривать оборудование на бегу было неудобно.

Он зря беспокоился — два месяца не пропали впустую: всё, кроме собственно сборок, было перевезено сюда и собрано в прежнем порядке, будто реактор и его обвязку никогда не разбирали, а перетащили из «Полярной Звезды» целиком. Гедимин придирчиво осматривал узлы системы охлаждения, корпус реактора, многослойную систему защиты, нашёл взглядом блок управления, вынесенный немного в сторону, в закрытую нишу в стене, — даже сейчас, когда корпус реактора был пуст, за щитом управления присматривал оператор.

— Ну? — Хильда нетерпеливо пихнула его в бок и тут же отдёрнула руку и потёрла ушибленные костяшки.

— Лучшего и желать нельзя, — медленно проговорил Гедимин; нелепая широкая ухмылка так и лезла на лицо, и сармат порадовался, что под шлемом не видно ничего, кроме глаз. — Хоть завтра запускай. Насосы проверили?

— Проверили всё, до последнего миллиметра последней трубы, — кивнула Хильда. — Есть даже протокол испытаний.

— Дашь почитать, — отозвался Гедимин, уже ничему не удивляясь. «Восстановили. Собрали по чертежам. Осталось немного — и будет работать,» — его глаза светились всё ярче.

— Что там? — он посмотрел вправо.

— Цех переработки, — ответила Хильда. — Иди за мной, тут есть спуск.

Мостки, ведущие с галереи на галерею, были перекинуты понизу, через прорезанный в защитной стене коридор; несколько секунд — и Гедимин был на другой стороне и, опираясь на перила, рассматривал то, во что превратился на «Гекате» простенький разделительный агрегат Хольгера. «И это мы собирали из кусков рилкара и ненужных труб,» — сармат растерянно усмехнулся. Теперь рассмотреть изначальную конструкцию было почти невозможно — всё закрывали защитные короба и смыкающиеся экраны с выведенными под них манипуляторами. «Больше никто не берёт ирренций руками,» — подумал Гедимин и сам не понял, радует его это или огорчает.

— Целый завод, — пробормотал он. — Тут будет работать Хольгер?

Хильда покачала головой.

— Не слышала ничего о втором инженере. Обещали только тебя. Но ты же знаешь эту штуку, правда? Вы все вместе с ней работали…

— Знаю, — коротко ответил Гедимин. Ему на секунду стало не по себе. «А я привык работать с Хольгером. И со всеми остальными,» — думал он, разыскивая взглядом, на что бы отвлечься от неприятных мыслей. «Теперь — снова один? Да, я уже отвык от этого…»

— А там что? — он посмотрел на дальний люк, в который упирались все три галереи. Он был открыт, и за ним виднелось их продолжение и отдалённая глухая стена; судя по расстоянию до неё, за люком находился ещё один зал таких же размеров и сходной формы.

— Это для второго реактора, — тут же ответила Хильда. — Его ещё строить не начали. Ждали, пока ты одобришь первый. А когда тут всё заработает, тебя отправят туда.

Гедимин мигнул.

— Второй синтезирующий реактор?

— Ну да, — Хильда пожала плечами, с недоумением глядя на него. — Чего так волноваться? Ты же можешь построить ещё один?

«Так и должно было быть,» — напомнил себе Гедимин. «Технология создана, испытана, отработана. Теперь её будут использовать. Надеюсь, она воспроизводима. Иначе будет очень неприятно…»

— Для чего им столько ирренция? — спросил он. — Куда дели выгруженный?

— Там хранилище, — Хильда указала на не замеченный сарматом проход в правой стене. — Но там уже немного, только на второй реактор. Говорят — хватит, но ты лучше сам проверь… А остальное забрали. Что в Исследовательский блок, что в Инженерный.

— Инженерный?.. Что с ним будут делать — не сказали? — продолжал расспросы Гедимин, хотя по темнеющим глазам Хильды уже было понятно, что подробностей он не узнает.

— Другие блоки перед нами не отчитываются, — пробурчала она, глядя вниз, на неподвижные агрегаты. — Спроси у Ассархаддона. Ты с ним говоришь запросто…

Сармат невольно поёжился — и сам себя одёрнул. «Нелепо. Я ему нужен. А буду не нужен — всё равно убьёт. Надо спросить. Иначе ничего знать не буду.»

— Ладно, идём, — сказал он. — Отведи меня во второй зал.

— Там смотреть не на что, — отозвалась Хильда, поворачиваясь спиной к дальнему люку. — А ты ещё документов не читал. Идём обратно, в операторскую. Тебе надо со всем ознакомиться. Ассархаддон хочет, чтобы мы за десять дней собрали всё и запустили. А мы ещё не начинали.

— За два дня можно всё собрать, — сказал Гедимин, осторожно похлопав её по плечу кончиками пальцев; в этот раз, кажется, обошлось без синяков. — Дай мне доступ к двум бассейнам, площадку для сборки… и отгони своих подальше, у них ненадёжные скафандры.

— Что? — Хильда растерянно мигнула. — Ты надумал сам собирать эти стержни?! Не, так не пойдёт. Ассархаддон тут всех расстреляет за такое. Ты — инженер, твоё дело — руководить и присматривать. Собирать будут — как ты сказал? — «мои».

Гедимин изумлённо мигнул, пристально посмотрел на Хильду — самка была абсолютно серьёзна. «Вот новости,» — растерянно подумал он. «Не допускать меня к моим стержням…»

— Глупо, — сказал он. — Это тебе не гайки крутить. Тут нужна большая точность. Я быстрее сделаю, чем вы научитесь.

«А может, там есть специалисты?» — на секунду усомнился он. «Да откуда? Если Хильду поставили бригадиром — она тут самая опытная, остальные ещё хуже. И даже она никогда не собирала реакторы…»

— Ничего не знаю, атомщик. Приказ Ассархаддона — работать нам, тебе — командовать, — самка недовольно сощурилась. — Не бойся, мы научимся.

…Полуметровые тонкостенные цилиндры казались маленькими и хрупкими в «клешнях» манипуляторов. Гедимин пристально следил за ними — и, только услышав скрежет, обнаружил, что перила изогнулись и смялись под его руками, пока он в волнении сжимал кулаки. Он смутился и незаметно попытался выправить повреждения, но снова отвлёкся на происходящее в защищённой камере.