'Канцелярская крыса' - Константин Сергеевич Соловьев

class="p1">Коридорный осторожно улыбнулся. Как и у всех полинезийцев, у него были крупные и крепкие зубы.

- Я и есть не такой. Но для вас, сэр, я решил сделать исключение.

- Вот как? Отчего? Из-за куска мыла стоимостью три пенса?

Коридорный колебался с ответом несколько секунд.

- Вы ведь из Канцелярии, сэр, - наконец сказал он, опустив взгляд, - А значит, вам лучше не лгать. Всего хорошего, сэр. Доброго вам дня.

Секундой спустя Герти уже был в одиночестве. Некоторое время он молча разглядывал дверь номера семнадцатого. Закрытая, недвижимая, она напоминала крышку намертво заколоченного гроба. Гроба, который, как Герти уже был уверен, скрывает в себе некую тайну, быть может, и самого зловещего толка.

Вернувшись в свой номер, Герти вдруг взял чемодан и, водрузив его на кровать, принялся тщательно осматривать. Почти сразу же он обнаружил маленькое, булавкой проколотое, отверстие в нижней части. Одно-единственное. Скряга.

Не в силах ничего с собой поделать, Герти расхохотался.

[1] Ричард Джон Седдон (прозвище – «Король Дик») - 15-й премьер-министр Новой Зеландии (1893—1906).

[2] Роман Герберта Уэллса «Машина времени» впервые опубликован в 1895-м году.

[3] Гонконг в китайской транскрипции (香港).

[4] Здесь: Феликс Фор, президент Французской республики (1895 -1899).

[5] Виши-суаз (виши-соус) – французский луковый суп, подающийся холодным.

[6] Приблизительно около ста метров.

[7] Поскольку Полинезия располагается в Южном полушарии, времена года здесь в климатическом отношении обратны традиционно-европейским: лето там относительно прохладное по сравнению с зимой.

[8] (англ.) Downtown – центральная и/или деловая часть города.

[9] Маскерон – архитектурное украшение в виде изображенного в камне человеческого лица.

[10] Пролив принца Уэльского - пролив в западной части Канадского Арктического архипелага.

[11] Блюдо полинезийской кухни, кусочки овощей, замаринованные в лимонном соке.

[12] Измельченные до пастообразного состояния корни таро с добавлением бананов, тыквы, папайи и пр.

[13] Одна крона равняется пяти английским шиллингам.

[14] (лат.) – «К высокому через трудное».

[15] Молеософия (от греч. molops – синяк, желвак) – способ гадания, анализирующий расположение родинок на человеческом теле.

[16] (фр.) – «Человек в футляре».

[17] Tukua ahau (язык маори) – Извините.

[18] Имеется в виду грушевое мыло “Pears’s soap”, на упаковке которого были изображены популярные актрисы XIX-го века, а также религиозный деятель Генри Уорд Бичер.

[19] Tino ngāwari (язык маори) – Очень просто.

[20] Ae (язык маори) – да.

Метод Тьюринга-Уинтерблоссома (2)

«Следствие по делу мистера Иггиса» по-настоящему увлекло Герти.

И если сперва все это казалось ребячеством, тщетными упражнениями скучающего разума, то после беседы с коридорным стало окончательно ясно: жилец из семнадцатого номера вовсе не такая простая птица, какой хочет казаться.

Раз за разом Герти пытался выстроить все, что ему было известно про мистера Иггиса так, чтоб кубики сложились в единое строение. Но то ли кубиков оказывалось мало, то ли складывал он их неверно, всякий раз конструкция сама собой рассыпалась.

Судя по всему, так называемый мистер Иггис – самозванец. Он не имеет никакого отношения к лекарствам для лошадей, не жил в Бирмингеме, и в Новый Бангор явился отнюдь не для изучения рынка. Но для чего тогда? Интуиция, порядком обострившаяся от голода, подсказывала Герти, что конторы под названием «Арчиссон и Тоддл» в Бирмингеме не существует. А если и существует, в ее штате не значится никаких Иггисов, и уж тем более никто не отправлял этих несуществующих Иггисов в Новый Бангор.

- Что же у нас выходит, господа? – бормотал Герти, меряя шагами номер, уже измеренный по всем направлениям бессчетное множество раз, но все такой же тесный, - Выходит у нас интересненькое дело. Выходит у нас человек, который взялся посреди острова не пойми откуда. И, что самое интересное, теперь этот человек хочет остров покинуть. Вероятно, раз он хочет его покинуть, он уже совершил все, что собирался здесь совершить. Вероятно, это что-то незаконное, поскольку суть этого свершения намерено окружена им не очень хорошо продуманной ложью.

Шпион!.. Герти ощутил тревожную дрожь во всем теле, едва лишь подумав об этом.

Ну конечно, мистер Иггис самый настоящий шпион! Скажем, японский. И ребенку ясно, что разоблачить шпиона-японца с раскосыми глазами слишком легко, а вот шпион-европеец может оказаться куда успешнее. Новый Бангор оторван от метрополии, но не исключено, что в возможном военном столкновении держав он будет играть значительную стратегическую роль, к примеру, как база для поддержки действий английских дредноутов по всей южной части Тихого океана. Вот отчего фальшивый мистер Иггис так заинтересовался Новым Бангором! Прощупывает почву, собирает секретные данные о гарнизоне, а может, и готовит уже подспудно какую-нибудь диверсию в порту…

Идея была хороша, но Герти, обкатав эту идею со всех сторон, был вынужден ее отбросить, как отбрасывал обычно во время работы смятый ком черновика. Будь мистер Иггис шпионом, он проявлял бы интерес к чему-то большему, нежели утренние газеты. Шпионы рыщут, собирают информацию, вербуют агентов, иногда даже устраивают диверсии на заводах и в портах. Но ничего такого мистер Иггис не делал, поскольку не отлучался из гостиницы. Может, его номер в «Полевом клевере» представляет собой центр шпионской сети, откуда он, затаившись подобно пауку, руководит прочими агентами?.. Однако здешние номера не оборудовались телефонными аппаратами, а посетителей у мистера Иггиса не бывало, в чем Герти, как его сосед, был совершенно уверен.

Тогда не шпион? А кто? Какой-нибудь аферист, мошенник? Эта версия показалась бы Герти удачной, если бы он сам не читал ежедневно все местные газеты. Попадись ему на глаза хоть одна новость о сбежавшем банкире или главе страхового общества, умыкнувшего чужие деньги, все мгновенно бы встало на свои места. Но в Новом Бангоре, похоже, ничего подобного уже давно не случалось.

Двоеженец? Мистер Иггис не был похож на человека, способного завести даже одну жену. Проигравшийся картёжник? Люди с темпераментом холодной телятины едва ли садятся за карточный стол. Может, просто безумец, без всякого смысла блюдущий строжайшее инкогнито? Но мистер Иггис действовал вполне здраво и, если бы не загадочная замкнутость, не вызывал бы и вовсе никаких подозрений.

В попытке разузнать еще хоть что-нибудь о личной жизни таинственного соседа, Герти несколько раз стучался в дверь номера семнадцатого, прося одолжить то спичек, то газету. Всякий раз ему казалось, что дверь так и останется запертой. Мистер Иггис не спешил отпирать свою раковину. Некоторое время из номера не доносилось ни звука, потом Герти слышал приглушенный