Однажды в Америке - Хэрри Грей

— Не знаю. — Макс задумался. — Впрочем, вот что: к товарам не прикасайтесь, но если найдете какие-нибудь деньги, то считайте их своими.

— Спасибо, Макс, — сказал Веселый.

Я вгляделся в его лицо, пытаясь уловить насмешку, но Веселый был серьезен. Он сказал то, что думал.

— Ну ладно, к делу, — произнес Макс. Веселый отправил Глазастика за грузовиком, и тот, торопливо проглотив свое виски, вышел из комнаты. Пока мы ждали его возвращения, Пипи и Веселый о чем-то взволнованно перешептывались. Было слышно, как Пипи наседал на Веселого и требовал, чтобы тот о чем-то спросил у Макса. Наконец я не выдержал:

— Эй, Веселый, что это ты там задумал? Расскажи нам, не будь таким застенчивым.

— Я вовсе не застенчивый, — ответил Веселый и, откашлявшись и немного помявшись, на одном дыхании произнес: — Мы с Пипи обсуждали… — Он опять замолчал и начал мяться.

— Что обсуждали? — спросил Макс. Веселый сделал глубокий вдох и, указывая на ящик, закончил:

— Мы бы хотели участвовать в этом деле.

— В каком деле? — удивился Макс.

— В производстве туалетной бумаги, — решительно поддержал Веселого Пипи.

— Боже ты мой! Неужели такое возможно? — ошалело воскликнул Макс.

«Да, — подумал я. — Вот это номер! Вот стоят настоящие, тертые, видавшие виды ист-сайдские парни. Парни, которым известны все существующие способы облапошивания и мошенничества. И они попались на простенький трюк, придуманный Максом всего лишь для хохмы. Вот это номер!»

— Вы что, — ребята, хотите вложить деньги в это предприятие? — недоверчиво спросил Макс. Веселый и Пипи утвердительно кивнули. Затем Веселый, запираясь, произнес:

— Конечно, Макс, у нас мало денег… Только те, что ты нам далю.. Но мы надеемся, что ты сможешь одолжить нам необходимую сумму.

Максу с большим трудом удалось сохранить серьезность.

— Знаете, что я вам скажу, — задумчиво произнес он. — Этот бизнес по производству туалетной бумаги вам не подходит, ребята. Это полностью законный бизнес, а вы не созданы для него. Кроме того, в стране депрессия, и любое производство приносит одни убытки.

— Даже метрополитен в глубокой яме, — вставил Простак.

— Да, даже подошвы под горами, — добавил Косой.

— Эти прикольчики так стары, что уже воняют, — заметил Макс.

— Ага, он завидует, что не он их придумал, верно, Простак? — ответил Косой.

Опустив голову и поджав губы, Макс с отрешенным видом прошелся по комнате. Затем остановился и с теплой улыбкой посмотрел на Веселого и Пипи.

— Вот что я лучше сделаю. Макс посоветовался со мной, и я ответил, что полностью с ним согласен. Тогда он обратился к Веселому и Пипи: — Я дам вам кое-что, куда больше отвечающее вашим наклонностям. Кое-что, на чем вы всегда сможете заработать. — С величественным видом барона, одаривающего преданных слуг за многолетние труды, он провозгласил: — С этого момента салун на Брум-стрит принадлежит Веселому, Пипи и Глазастику! Скажете управляющему Изи, чтобы передал вам ключи, а если у него возникнут вопросы, пусть позвонит мне. Честно говоря, я, ребята, просто не думал, что вы хотите иметь свое дело. Ну как, устраивает вас такое?

Тон Макса свидетельствовал о том, что он нисколько не сомневается, что это их устраивает. И это, несомненно, устраивало их настолько, насколько безработного начинающего солиста устроило бы приглашение в Метрополитен-Опера. Иметь свой салун было для них пределом мечтаний.

Сдавленным от волнения голосом Веселый пробормотал:

— Спасибо, Макс, Башка. Огромное спасибо, ребята.

Маленький Пипи торопливо вытер нос рукавом. Эмоции переполняли его.

— Черт подери! Посмотрим, что скажет Глазастик, когда узнает. Спасибо, ребята! — Он посмотрел на нас преданными глазами.

— О чем я должен узнать, Пипи? — Бесшумно появившийся в дверях Глазастик с любопытством обвел нас взглядом. Пипи обнял его за плечи:

— Глазастик, мы при деле. Макс, Башка и ребята только что отдали нам салун на Брум-стрит.

Глаза у Глазастика стали опасно большими, словно вот-вот должны были выскочить из орбит. Он судорожно сглотнул и зашелся в приступе кашля. Веселый начал стучать его по спине.

— Успокойся, приди в себя.

В конце концов Глазастик пришел в себя настолько, что сумел выдавить:

— Спасибо, ребята!

Макс обернулся ко мне и спросил, как обстоят дела в этом салуне. Я достал записную книжку, нашел страницу с пометкой «салуны» и зачитал цифры, относящиеся к салуну на Брум-стрит:

— Он дает примерно двадцать восемь сотен долларов в неделю на виски и пиве и еще примерно четыреста на игровых автоматах. За вычетом расходов на зарплату, взятки, аренду и товар остается около двенадцати сотен чистого дохода в неделю.

— Отлично, мальчики, — сказал Макс. — Это все ваше. Работников не меняйте, содержите заведение в чистоте и порядке.

— Он сурово посмотрел на Веселого. — И никаких шуток с карманами напившихся клиентов. — Внимательно посмотрев на Глазастика и Пипи и погрозив им пальцем, Макс добавил: — Девок в заведение не допускать.

— Я обещаю, что заведение будет в полном порядке, Макс, — ответил Веселый.

— Еще одно, — продолжил Макс, назидательно подняв палец. — Вы получили дело, которое будет приносить каждому из вас примерно по четыреста долларов в неделю. Припасайте кое-что на черный день. «Сухой» закон не вечен, смотрите, не промотайте все зазря. Ну ладно, давайте займемся делом. — Он показал на ящик на полу. — И будьте неаккуратней. Там внутри очень деликатная механика. Кстати, вы прихватили с собой то, чем сможете открыть двери на фабрике?

Веселый укоризненно посмотрел на Макса.

— Ты что, считаешь нас любителями? — Он извлек связку отмычек и позвенел ими в воздухе. — И у Пипи есть еще один набор. Могу поспорить, что мы за десять минут откроем любую дверь в Нью-Йорке, не используя фомки. А если понадобится фомка, то у Глазастика имеется просто великолепный экземпляр.

Они подняли ящик и пошли к дверям. Веселый на мгновение обернулся и заметил:

— Выглядит так, будто мы выносим гроб.

— Прощайте, мистер Мур, — скорбно произнес я.

— Что? — Веселый опять обернулся.

— Так, ничего, — отозвался я. Ребята скрылись за дверью.

Работа заняла больше времени, чем мы предполагали, но когда они вернулись, неся ящик, вид у них был бодрый и веселый.

— Как все прошло? — спросил Макс. — Повозились, чтобы попасть на завод?

— Возни там столько же, сколько при входе д заведение к Пегги, — ответил Веселый. — Надо еще что-нибудь сделать, Макс? Если нет, то мы хотели бы сгонять в свой салун.

Макс улыбнулся:

— Хорошо, Веселый. Если у Изи возникнут вопросы, пусть позвонит мне, и я дам свое «добро».

— Спасибо, ребята, — хором сказали они. До Брум-стрит, судя по всему, они неслись по воздуху. Изя был на проводе уже через несколько минут.

— Да, да, — ответил Макс. — Салун принадлежит им. И передай Веселому, что я велел добавить к твоей зарплате двадцать пять долларов.

Положив трубку, Макс посмотрел на Простака и на Косого.

— Вы оба добровольно вызываетесь доставить ящик Профессору. Понятно?

Когда мы остались одни, я сказал Максу:

— Со стороны Химмельфарбов могут последовать ответные действия. Они не из тех, кто молча расстается с пятнадцатью тысячами.

Макс усмехнулся:

— Ну и что они смогут доказать? Если смотреть со стороны, то мы сами потеряли на этом деле двадцать тысяч. Конечно, они могут предположить, что мы в сговоре с Профессором, но у них нет никаких доказательств. У них нет даже печатной машины. Кроме того, у них будет еще одна проблема: что делать с мистером Муром.

Макс откинулся в кресле, закрыл глаза, и его лицо приняло умиротворенное выражение. Я решил, что он задремал, но он слегка пошевелился и расслабленно пробормотал:

— А знаешь, Башка, нет худа без добра. Эти Химмельфарбы вполне могут заняться производством туалетной бумаги.

Глава 19

— Срочно позвоните в клуб, — прямо с порога объявил Толстый Мои при нашем появлении на следующее утро. Макс многозначительно повел бровями и, бросив мне: «Я так и думал», спросил у Мои:

— Он сказал, в чем дело?

— Нет, не сказал, — покачал головой Мои. — Он сказал только, что это важно. Звонил сегодня уже два раза.

Макс проглотил свое виски и набрал клубный номер районного лидера Демократической партии. После короткого разговора он с озабоченным видом положил трубку и взглянул на меня:

— Пошли. Вроде бы это срочно.

Мы без стука вошли в расположенный в клубе офис партийного босса. Он обеспокоенно посмотрел на нас из-за стола и жестом указал на беспорядочно стоящие по всей комнате стулья. Мы подхватили по стулу и подсел и к его столу.

— В чем дело? — спросил Макс.

— Сегодня утром было два звонка. Один с Сентер-стрит… — Босс вгляделся в наши лица, проверяя, произвело ли это на нас должное впечатление.

— И? — спросил Макс.