Дьюи. Кот из библиотеки, который потряс весь мир - Вики Майрон

Молчание. Удивленное молчание.

И затем — бурный взрыв веселья. Наш Дьюи стал международной звездой. Вот оно, доказательство. Пусть мы не поняли ни слова диктора — что с того? Пусть Дьюи был на экране лишь чуть дольше, чем коммерческая реклама, — что с того? Это была наша библиотека. Наши библиотекари. Это был наш Дьюи. И диктор ясно сказал: «Америка, Айова-сан, Спенсер».

У нас были две копии этой японской документальной ленты, для просмотра их в библиотеке, но никто не смотрел их. «Кошечка в книгах» была куда популярнее. Но тот факт, что съемочная группа прибыла из Токио в Спенсер, забыть невозможно. Местная радиостанция и газета посвятили этому событию длинные информации, и люди, приходившие в библиотеку, месяцами говорили о нем:

— Что это была за команда?

— Что они делали?

— Куда ходили в городе?

— Что еще снимали?

— Можешь ли ты в это поверить?

Японское телевидение сделало Дьюи главным предметом разговоров. Даже сегодня, когда местные говорят о Дьюи, разговор всегда сворачивает к теме «Как эти японцы приезжали сюда, в Спенсер, его снимать». Что тут еще сказать?

Жители Спенсера — не единственные, кто помнит эту документальную ленту. После того как она вышла в эфир, мы получили несколько писем из Японии и сорок просьб выслать карточку Дьюи. Наш библиотечный веб-сайт регистрировал, откуда пишут гости, и с лета 2004 года Япония стала второй по популярности страной после Соединенных Штатов — за три года более ста пятидесяти тысяч посетителей. И думаю, что их интересовали отнюдь не наши книги.

Но японское вторжение было не единственным особым событием лета 2004 года, по крайней мере для меня. В предыдущем году в канун Рождества Скотт в доме моих родителей сделал Джоди предложение. Она попросила меня заняться цветами и украшениями к свадьбе, поскольку и то и другое было моим хобби.

Но кое-что не давало мне покоя. Моя сестра Вал была подружкой невесты, и я знала, что они вдвоем обсуждали свадебное платье. У меня не было возможности выбрать свадебное платье для себя. Одна девочка в Хартли в последний момент отменила свадьбу, и мама купила мне ее платье. Поэтому больше всего я хотела помочь Джоди подобрать свадебное платье. Я мечтала, чтобы оно было необыкновенным, и мне не терпелось принять участие в этом. Позвонив Джоди, я сказала:

— Я всю жизнь представляла, как помогу тебе выбрать свадебное платье. У Вал две дочери. У нее еще будет такая возможность.

— Я с удовольствием займусь этим с тобой, мама.

Мне показалось, что сердце готово выпрыгнуть из груди. По дрожи в голосе Джоди чувствовалось, что она испытывает то же чувство. Мы обе были сентиментальными дурами.

Но, кроме того, я была и весьма практичной особой, а потому предложила:

— Когда ты выберешь полдюжины тех, что тебе нравятся, я приеду и помогу принять окончательное решение.

Джоди никогда не ломала себе голову относительно одежды. Большинство ее нарядов так и лежали в упаковках, потому что она часто их возвращала. Джоди жила более чем в трех часах езды от Спенсера, в Омахе, Небраска, и я не хотела загонять себя в могилу, ближайшие полгода каждый уик-энд совершая такие поездки.

Джоди отобрала платья вместе со своими подругами. Через несколько недель я приехала в Омаху помочь ей сделать окончательный выбор. Но мы так и не смогли решить, на каком остановиться. И тут мы заметили одно платье, которое она еще не примеряла. Как только я увидела его, мы все поняли. Мы с Джоди стояли вместе в примерочной и плакали.

Несколько месяцев спустя мы вместе отправились делать покупки, и она выбрала прекрасное платье для меня. Затем Джоди позвонила мне и сказала:

— Я только что купила платье для бабушки.

— Смешно, — сказала я ей. — Я была в Де-Мойне по библиотечным делам и тоже купила ей платье.

Встретившись, мы выяснили, что в один и тот же день, в одно и то же время купили моей маме одинаковые платья. Мы от души посмеялись.

Свадьба состоялась в июне в кафедральной церкви Святого Иосифа в Милфорде, Айова. Джоди готовилась к свадьбе в Омахе; я взяла на себя все хлопоты. Труди, Барб, Фейт и Иделл, мои давние подруги из Манкато, приехали за несколько дней до церемонии, чтобы помочь мне все устроить. Мы с Джоди были сторонницами идеального порядка; каждый цветок должен был лежать на своем месте. Труди и Барб так нервничали, что просто выбились из сил, когда украшали для приема гараж мамы и папы, но справились великолепно. Когда они закончили, ничто не напоминало гараж. На следующий день мы украсили церковь, а затем ресторан, где должен был состояться обед.

На свадьбе было тридцать семь гостей — только члены семьи и близкие друзья. Мои подруги не были на церемонии; они в задней комнате согревали бабочек. Предполагалось, что бабочек сохранят на льду, а потом согреют и «разбудят» за пятнадцать минут до того, как отпустить в полет. Фейт называла себя ББББ — Большая Большегрудая Бабушка Бабочек, — но отнеслась к своим обязанностям с полной серьезностью. Она так волновалась из-за бабочек, что в ночь перед свадьбой взяла их с собой в дом Труди в Уортингтоне, Миннесота, что был в часе езды, и держала рядом со своей постелью.

Когда гости вышли со свадебной церемонии, родители Скотта вручили каждому из них по конверту. Мой брат Майк, который стоял рядом с невестой, неподдельно изумился:

— Неужели они живые?

Джоди бросила на него взгляд:

— Ну, во всяком случае, были.

Я читала легенду о безгласных бабочках. Освобожденные, они летели на Небеса и шептали Богу наши пожелания.

Когда гости открыли свои конверты, бабочки всех размеров и цветов взлетели в прекрасное синее небо и понесли свой шепот Господу. Многие из них исчезли в порывах ветра. Три сели на платье Джоди. Одна сидела на ее свадебном букете больше часа.

После фотографирования гости разместились в автобусе. Пока мои подруги все убирали, остальные поехали к Западному Окободжи, чтобы совершить тур по озерам на «Куин II», самом известном в округе туристском судне. После этого Джоди и Скотт решили отправиться на обзорное колесо в Арнольд-парке, то самое, которое блестело в ночи, когда много десятилетий назад мама с папой полюбили друг друга под звуки песен Томми Дорси в Саду на Крыше. Все мы смотрели, как колесо поднимает Джоди и Скотта вместе с шафером и девочкой с цветами — выше, выше, выше, в чистое голубое небо, куда упорхнули бабочки из конвертов.

В письме, которое Джоди прислала мне после медового месяца, так и говорилось: «Спасибо тебе, мама. Это была прекрасная свадьба». Никакие иные семь слов не могли бы принести мне больше счастья.

Если бы только жизнь была столь легкой. Если бы только Дьюи, Джоди и вся семья Джипсон могли навсегда остаться в том лете 2003 года. Но пусть даже колесо обозрения поднималось все выше, пусть Дьюи стал звездой в Японии, кое-что уже портило эту картину. Всего несколько месяцев спустя у мамы обнаружили лейкемию, последнюю в долгом списке болезней, которые пытались покончить с ней. Говорят, что рак, как и удача, преследует семью. К сожалению, рак глубоко угнездился в роду Джипсонов.

Глава 23

Воспоминания о маме

В 1976 году моему брату Стивену поставили диагноз: неходжкинская лимфома в четвертой стадии — последняя форма убийственного рака. Доктор дал ему два месяца жизни. Стивену было девятнадцать лет. Стивен относился к своему раку с таким достоинством, о котором мне не приходилось и слышать. Он не просто сражался с ним. Он жил своей жизнью и никогда не терял чувства собственного достоинства. Но справиться с раком было невозможно. Его давили, но он возвращался. Лечение было болезненным и грызло почки Стивена. Мой брат Майк, лучший друг Стивена, предложил ему одну из своих почек, но Стивен сказал: «Не трудись. Я просто разрушу и ее».

Пока я вела борьбу, чтобы получить развод, встать на ноги, Стивен сражался с раком. К 1979 году он прожил дальше, чем кто-либо в Айове с четвертой стадией этой формы лимфомы. Врачи подвергли его такой химиотерапии, что в его венах почти не осталось крови. Поскольку все надежды на химию уже были исчерпаны, Стивен записался в центр экспериментального лечения в Хьюстоне. Начинать лечение предполагалось в январе, но до отъезда он захотел присутствовать на настоящем полнокровном Рождестве Джипсонов. Попробовать густую похлебку из моллюсков, которую отец всегда варил под Рождество. Попросил меня сделать его любимый попкорн с карамелью. Он сидел под одеялом и улыбался, пока мы играли на доморощенных инструментах в семейном оркестре Джипсонов. В канун Рождества было восемнадцать градусов ниже нуля. Стивен так ослаб, что не мог удержаться на ногах, но настоял, чтобы все мы пошли на полуночную мессу. В свою последнюю ночь в родительском доме он заставил меня в два часа отвезти его к тете Марлен, чтобы попрощаться. Затем попросил, чтобы я осталась с ним смотреть «Песнь Брайана» — фильм о футболисте, больном раком.