Женское счастье (СИ) - Лав Натали

Она бегает по кухне Германа от одной стены к другой.

Услышав мой вопрос, резко останавливается и произносит:

- Я переспала с Антоном.

Я нашариваю ногой позади себя стул и говорю:

- Фух! Напугала, дура, - я уже чего только не придумала.

Она замирает напротив меня со скорбным выражением лица.

- И это всё, что ты мне скажешь? - вот сейчас я вспоминаю своё поведение, когда директор показал мне то видео. И вселенская трагедия, которую я тогда пережила, кажется мне глупой. У людей ежедневно случаются такие беды, которые ничем невозможно исправить. А тут... Просто нужно уметь смотреть на вещи под правильным углом и не преувеличивать их значимость.

- Нет. Не всё. Тебе понравилось? - Антон - взрослый, состоявшийся человек и, возможно, он именно тот, кто нужен Жасмин.

Её лицо приобретает еще более озадаченное выражение.

- Да... - звучит как-то совсем нерешительно.

И дальше уже с большей силой:

- Но он отец Влада! И это неправильно!

Как же хорошо, что мы друг у друга есть.

- Кто сказал? Влад - мертв. И прости меня, пожалуйста, был редким мудаком, который раз за разом разрушал твою жизнь. А Антон - он умеет заботиться. И любить, я надеюсь, тоже умеет. Почему не попробовать?

Теперь уже Жасмин похожим жестом нащупывает стул и опускается на него.

- А ребенок? Как ему это всё объяснять?

- Пока маленький - никак. Вырастет, можно рассказать. С чего такая паника, Жасмин? Ты же всегда мне говорила, что нужно сохранять хладнокровие...

- Советовать оказалось проще, - выдыхает она.

И тут же вздрагивает. У нее в сумочке звонит сотовый. Только она не достает его.

- Ты почему не ответила?

- Это Антон.

- И?

- Что я ему скажу? Он уже несколько раз позвонил...

- И ты не отвечаешь? Ты человека до сердечного приступа сейчас доведешь, Жас.

Из ее сумочки снова раздается мелодия.

- Ответь уже, - укоризненно качаю я головой.

Она секунду смотрит на меня, потом лезет в сумку и достает сотовый со словами:

- Я - такая дура!

Дотрагивается до экрана:

- Алло! - раздается в кухне ее ставший внезапно высоким голос.

Непрошибаемая Жасмин Генриховна нервничает. Оказывается, ничто человеческое ей тоже не чуждо.

- Я - у Дани. Нет, не у нее дома. Да, у Леднева. Я... Антон...

Но тот уже отключается.

- Он сюда едет? - догадываюсь я.

- Да.

Через секунду добавляет:

- Я, наверное, домой поеду.

И правда все умные, пока со стороны смотрят на чужие проблемы.

- Нет, никуда ты не поедешь, - прекращаю я этот цирк, - Дождешься Антона, поговоришь с ним. И только потом - поедешь домой. Если захочешь.

Сестра какое-то время смотрит на меня, как на врага.

После уже спокойнее интересуется:

- Валерьянка есть?

- Есть.

- Давай.

Сестра пьет желтенькие, маленькие таблеточки. Ей их гинеколог назначал. Ото всего, по-моему.

И то ли они действуют, то ли шок прошел, говорит.

- А правда - что это я? Антон мне нравится. Обо мне так вообще никто не заботился, как он. Секс у нас был улетный. Так что со всем остальным я разберусь.

Еще через пару минут просит сделать ей чай с лимоном - вредные доктора запретили Жас кофе (беременным не рекомендуют, да и давление у нее повышается).

Еще через несколько минут с интересом смотрит на холодильник:

- Слушай, поищи мне там что-нибудь поесть...

- А сама чего?

- Как-то рано Германа самой обжирать. А тебе уже можно.

- Железная логика, - лезу в холодильник.

Там есть молоко. Хочу манной каши.

- Кашу манную со мной будешь?

- Буду, - сестра теперь не привередничает, - И рыбы нет? А то бы бутербродик...

Когда я открываю дверь Антону, то провожаю его на кухню. Жас за столом уминает манную кашу и бутерброды с красной рыбой.

Антон тоже нашаривает стул позади себя и выдыхает:

- Фух! Напугала... - правда, как настоящий джентельмен, обидный эпитет не употребляет. Может, думает, конечно. Но при этом так на Жасмин смотрит, что у меня делается спокойно на душе за сестру. Впервые за очень долгое время.

- Будешь завтракать? - спрашиваю у мужчины.

Он соглашается. Время мы проводим очень тепло и приятно. После он незаметно убеждает Жас поехать с ним и дать мне отдохнуть.

А я решаю чем себя занять до возвращения Германа. Выбираю мирный вариант.

Пишу Герману:"Будешь домашний борщ с салом и чесноком?"

Сначала мне в ответ приходит знак вопроса, а потом короткое: "Буду".

Возвращается Леднев поздно. На скуле у него фингал. Бровь я ему всё-таки залепила.

Я молча наливаю ему тарелку борща. Подаю нарезанные сало, хлеб и чеснок.

Немного подумав, наливаю в рюмку водки.

Пожалуй, себе бы тоже налила. Но мне нельзя.

- Вживаешься в роль жены? - спрашивает, устало улыбаясь.

- А возьмешь? - интересуюсь, зачерпывая ложкой борщ.

- Могла бы и не спрашивать. Разумеется, возьму.

Кажется, я только что напросилась замуж.

Глава 46

Даниэла

Герман отвез меня к врачу. Меня поставили на учет, а Леднев выглядел таким довольным, как будто заключил самый выгодный контракт в своей жизни.

Вечером он пригласил меня на ужин и сделал полноценное предложение. Под красивую, живую музыку. С кольцом, за которое ему не один раз доставалось от Жасмин. И я - растерялась. В моем понимании брак - это навсегда, и в горе, и в радости. Во всяком случае к этому надо стремиться.

Готова ли я к этому? Готов ли Герман? Не попытка ли это доказать что-то кому-то?

- Гер, - я редко сокращала его имя, сам не знаю почему, - Зачем тебе это? Жениться на мне? Это какая-то игра?

- Дань, ты всё ёще не веришь мне?

- Я и верю. И не верю.

- Хорошо. Мы не говорили на эту тему с тобой. Потеряв свою семью, я всегда хотел ее обрести. И Алина показалась мне... Идеальной. Нежной...

Мою грудную клетку сдавливает на этих словах. Мне до того неприятно это слышать... Я ревную?

Но я заставляю себя слушать.

- Хм. Я влюбился. Дань. Я рассказываю тебе это, потому что только так могу объяснить, почему я решил на тебе жениться. Так вот... И даже был счастлив, наверное... Чтобы понять, какой я идиот, у меня ушло много времени. Но я это понял. Переломным моментом стало то, что Алина сделала аборт. Даже не сказав мне, что она беременна.

Я перестаю что-то понимать в их отношениях.

- Я рвался остановить её. Не успел. Слишком поздно узнал. Потом рвался к ней. Меня не пустили. Дома... Разбил всё, что можно и нельзя. Случайно наткнулся на тест ДНК, который делала Алина. Ребенок был не моим...Но тогда я не мог противостоять тестю. Поэтому проглотил и начал собирать информацию. Ангел оказался... Я так понял, она даже не знала, от кого этот ребенок. Там было много грязи, Дань. Я не буду тебе об этом рассказывать. Но погружаясь во всё это, я терял веру в то, что бывает по-другому. Поэтому так вышло и с тобой. Если бы не мои тараканы, я бы увел тебя у него. И всё. Эксперименты не для тебя. Так ведь?

- Я... - я прочищаю горло, - Нет. Оказалось, что острота ощущений не стоит того, что может быть после.

- Но я взрослый человек, который вполне себе представляет, что такое реальная жизнь. И в ней я хочу, чтобы по моему дому бегали мои дети, чтобы меня встречала моя жена, которая переживает, как у меня прошел день. И к которой я хочу вернуться. Каким паршивым бы он ни вышел. К тебе я хочу возвращаться, Дань. Вопрос в том, чего хочешь ты.

Герман говорит очень серьезно. И меня отпускает. Если вместе идти в одну сторону, то можно осилить любую дорогу.

- Я же тебе сказала, - встаю, подхожу к Ледневу, кладу руки ему на плечи, - Я хочу сына с кудряшками. И чтобы он был на тебя похож. И ждать тебя тоже хочу. И я всегда переживаю, как прошел твой день...

Слегка прикасаюсь к его губам. Он усаживает меня к себе на колени.