Ребенок от магната, или Цена запретной страсти - Елена Сотникова

Встретился с ней взглядом и замер, покачав головой. Или мне, озабоченному самцу, кажется то, чего нет, или Злата со мной на одной волне.

Но она не дала развить мысль, потянувшись ко мне, и ласково, едва касаясь, провела ладошкой по моему паху, задевая даже сквозь грубую ткань нервные окончания.

— Уверен, что хватит сил и не нарушишь обещание?! — прошептала с вызовом и резко сжала руку, заставив выдохнуть сквозь зубы и закатить глаза.

— Играешь с огнем, маленькая!

Она убрала руку, оставив меня еще более возбужденным.

— Я соглашусь. При одном условии.

— Говори? — уверенный, что смогу исполнить любую ее просьбу, распахнул веки.

— Ты ведь хотел надежный тыл, любящую семью и никакой огласки. Чтобы это было только между нами, насколько это возможно. Я правильно тебя поняла? — Она пытливо уставилась на меня.

— Все так.

— Но ты ничего не сказал о верности.

Глава 23

— Тоха, мне насрать, как ты это сделаешь, но разгони толпу гиен у здания. Хоть автоматной очередью. У меня нет сейчас ни сил, ни настроения отвечать на их вопросы! — рявкнул, отмахиваясь от безопасника. — И стоянку проверь обязательно. Чтоб ни одной души не просочилось!

— Если ты не пообщаешься с журналистами, они скоро из вентиляционных отверстий просачиваться начнут! Я разгоню их сейчас, но они хвостом до дома сидеть будут. Это не выход. Выйди один раз и поговори с народом!

— С ними уже Кристина говорила. И ты.

— Это не то. Им нужен Артур Алябьев!

— Меня не волнует, что им нужно. Мне вообще фиолетово на их запросы! Или ты думаешь, я дам интервью и завтра они его выложат вот как есть, правду?! Тоха, я начинаю сомневаться в твоих умственных способностях! Еще ни разу журналюги не писали статьи обо мне или о моем бизнесе так, как есть! Если только это не было проплаченным пиаром. Или ты забыл? Каждое интервью в итоге печаталось извращенным бредом, выдернутыми из контекста фразами, которые полностью меняли смысл сказанного. И сейчас им не нужна правда. Они ее сами додумают! — В зажатом кулаке хрустнула дизайнерская ручка.

Я швырнул два ненужных теперь уже обломка в корзину для мусора.

С момента моего "чудесного воскрешения" прошло достаточно времени, а я все никак не мог влиться в окружающую реальность. Туда, где еще совсем недавно чувствовал себя как рыба в воде.

Вещи, которыми окружал себя в течение последних лет: интерьер, детали, да даже люди, — не вызывали ничего, кроме раздражения. Вся эта дорогая мишура, коллекционные мелочи, сделанные на заказ, с логотипами, с дизайнерскими узнаваемыми штрихами.

Жизнь резко поделилась на две краеугольные половины. На одной было почти все, чего человек может достичь в жизни из материальных благ, была власть, была уверенность в завтрашнем дне, уважение и почет. На другой — смысл, ради которого хотелось жить. Не просто монотонно существовать, продолжая текущие дела, контролируя, чтобы ничего не сорвалось, не утекло сквозь пальцы, а настоящее желание жить!

И сейчас мне дико не хватало именно его, потому что в жизни миллиардера Артура Алябьева отсутствовало такое понятие, как счастье. А размытые синонимы подменялись бездушными деньгами, удачными сделками и валютными счетами. Но все это было каким-то ненатуральным, вывернутым наизнанку, не дававшим ощущения духовного тепла и какого-то внутреннего удовлетворения.

— Я не забыл. Но сейчас не тот случай. Кстати, сегодня еще один запланированный визит к следователю, — напомнил безопасник.

Я поморщился, вспомнив всю эту бюрократию и бумажную волокиту. Мне повезло, что Тоха заранее поставил в известность внутренние органы. Благо хорошие связи позволяли вырулить с наименьшими потерями, но даже так нервотрепки хватало.

— Помню. Надо Диму предупредить, что во второй половине дня меня не будет.

— Зять у тебя молоток, кстати. Толковый парень. За время твоего отсутствия успел не просто посидеть в руководящем кресле, а, воспользовавшись ситуацией, укрепить позиции концерна. Я, честно, даже не ожидал. Изначально принял его за очередного умника-сопляка.

Усмехнулся, молча соглашаясь с его мнением. Перестановка кадров после моей "смерти" вызвала бурный переполох. Никто не ожидал, что в завещании окажется упомянута моя незаконнорожденная совершеннолетняя дочь, о которой я сам узнал сравнительно недавно. Привет из далекого студенческого прошлого.

Эта информация была доступна только мне. Я даже дочери не решился раскрыть правду, хоть и опекал, заботился как мог со стороны.

Ее воспитывал другой мужчина. Воспитал достойно, как родную. Впрочем, она и не знала об этом факте до моего исчезновения. Дураку было ясно, что я не имею права вмешиваться в их жизнь и рушить устоявшиеся родственные отношения. Пытался подружиться, войти в доверие как старший товарищ, но то ли хреново пытался, то ли поздно спохватился. Затея с треском провалилась.

В итоге просто тихо переписал все активы, счета, недвижимость на ее имя, не оповещая об этом никого. Только для жены выделил небольшой заслуженный кусок.

Понимаю, что вряд ли таким образом выполнил свой отцовский долг, но других идей в голову не приходило. Да и времени при моем ритме жизни на прочие аспекты не оставалось, поэтому наладить полноценный контакт с дочерью у меня не получилось.

Тогда. Сейчас мне судьба дала новый шанс, снова подарила возможность стать отцом и пройти весь этот путь с самого начала. Оставалось надеяться, что у меня хватит в этот раз мозгов не просрать ее.

Но кто сказал, что мы боимся трудностей? Или это черта характера — выбирать самый тернистый путь?

— Как дела у твоих ребят? Какие новости? — кивнул безопаснику, давая понять, о ком речь.

Злата по-прежнему игнорировала мои звонки и любые попытки с ней связаться. Последняя наша встреча и финальный разговор только отдалили ее, причем не в плане расстояния.

Ее упорство злило.

Изводило.

Доводило до бешенства.

Я мог бы сломать его одним щелчком пальцев, надавив на нужные точки, и только нажитая с годами мудрость подсказывала, что не стоит перегибать палку. Злате нужно дать время принять ситуацию, понять, и она сама сделает