Рискованный флирт - Лоретта Чейз

Он отделался коротким кивком.

– Эйнсвуд, какой сюрприз.

– Не то слово! – Эйнсвуд потопал до подножия лестницы. – У меня мозги набекрень! Последний раз, когда я тебя видел, ты сказал, что не вернешься в Англию ни ради кого, а если кто-то хочет, чтобы ты был на его похоронах, пускай приезжает околевать в Париж. – Налитые кровью глаза остановились на Джессике, он непристойно осклабился. – Э, разрази меня гром, в аду стало холодно? Дейн не только в Англии, но и разъезжает с пучком муслина в придачу.

Нити, сдерживавшие Дейна, начали лопаться.

– Я не спрашиваю тебя, в какой пещере ты живешь, если не знаешь, что я здесь уже месяц и сегодня женился, – холодно сказал он, сдержав раздражение. – Дело в том, что эта леди – миледи. – Он обратился к Джессике. – Мадам, имею сомнительную честь представить вам…

Его прервал грубый хохот герцога.

– Женился? Скорее поправься. Может, эта райская птичка – твоя сестра? Нет, скорее твоя двоюродная бабушка Матильда.

Каждая школьница знала, что «райская птичка» – синоним слова «потаскуха», и Дейн не сомневался – жена понимает, что ее оскорбили.

– Эйнсвуд, ты только что назвал меня лжецом, – сказал он угрожающе спокойно. – Ты оклеветал мою леди. Дважды. Даю десять секунд, чтобы попросить прощения.

Секунду Эйнсвуд смотрел на него, потом усмехнулся.

– Ты всегда был мастер запугивать, но этот наскок у тебя не пройдет. Я всегда распознаю мистификацию. Где ты в последний раз выступала, голубка? – спросил он Джессику. – В «Театре ее величества» на Хеймаркете? Видишь, я на тебя не клевещу. Я говорю, что ты выше его обычных штучек «Ковент-Гардена».

– Три раза, – сказал Дейн… – Хозяин…

Хозяин гостиницы, забившийся в темный угол холла, выполз наружу:

– Милорд?

– Будьте добры, проводите леди в ее комнату.

Джессика вцепилась в его руку:

– Дейн, твой приятель в подпитии. Ты ведь не можешь…

– Наверх, – сказал он. Она вздохнула и сделала как было приказано. Он проводил ее глазами до лестничной площадки, потом повернулся к герцогу, который тоже смотрел вверх. На его лице отражались похотливые мысли.

– Высший класс, – сказал его светлость и подмигнул Дейну. – Где ты ее нашел?

Дейн схватил его за галстук и припер к стене.

– Тупица, вонючий кусок лошадиного дерьма, я давал тебе шанс, кретин. Теперь придется свернуть тебе шею.

– Трясусь от страха, – сказал Эйнсвуд, загораясь воcторгом от перспективы подраться. – Если победа за мной, я получу эту крошку?

Немного позже Джессика, не слушая возражений горничной, стояла на балконе и смотрела на двор гостиницы. – Миледи, умоляю вас, отойдите, – ныла Бриджет. – Это зрелище не для вашей светлости. Вам станет плохо, я знаю, и в брачную ночь будет плохо.

– Я уже видела драки, но никогда в мою честь, – сказала Джессика. – Не то чтобы я ждала больших повреждений, я прикинула, соперники примерно равны. Дейн, конечно, больше, но он может драться только одной рукой. А Эйнсвуд не слишком силен, да к тому же изрядно пьян.

Булыжный двор внизу быстро заполнялся мужчинами, некоторые были в халатах и ночных колпаках. Известие о драке быстро распространилось, и, несмотря на поздний час, мало кто из мужчин устоял перед соблазном посмотреть. Не простую драку – соперники были королевскими пэрами. Редкое удовольствие для любителей бокса.

Каждый имел группу поддержки. Полдюжины хорошо одетых джентльменов были за Дейна. Пока камердинер Дейна Эндрюс помогал хозяину раздеться, они высказывали обычные громкие и противоречивые советы. Бриджет взвизгнула и удрала с балкона.

– Боже сохрани, они голые!

Джессику не интересовали «они», ее глаза были прикованы к одному мужчине, а он с обнаженным торсом был потрясающ.

Под светом факела блестела гладкая оливковая кожа, широкие плечи, сильные мускулы; свет любовно заливал твердые углы и гибкие полукружия грудных мышц. Он повернулся, и ей стали видны ослепительные глаза, блестящие, как черный мрамор, и скульптурные линии фигуры. Дейн вполне мог быть мраморным римским атлетом, воз родившимся к жизни.

Внутри все сжалось, ее охватила знакомая гремучая смесь томления и гордости.

«Мой!» – подумала она. Эта мысль была горько-сладкой, она несла с собой надежду и отчаяние. Он был ее по имени, по закону, церковному и светскому. Но не было такого закона, чтобы он стал ее по-настоящему, полностью ее. Для этого потребуется долгая и упорная борьба.

Джессика с жалостью подумала, что пьяный Эйнсвуд имеет больше шансов на победу, чем она. С другой стороны, он кажется не слишком умным, а для ее борьбы нужно не столько упорство, сколько ум.

Джессика не страдала нехваткой ума, а соблазнительное зрелище внизу давало более чем вескую мотивацию.

О на увидела, как один из мужчин вложил левую руку Дейна в самодельную перевязь. Соперники встали лицом друг к другу, чуть не соприкасаясь носами сапог.

Подали сигнал. Эйнсвуд мгновенно кинулся на противника, опустив голову и молотя кулаками. Дейн с улыбкой отступил, беззаботно уклоняясь от шквала ударов, давая герцогу наступать, Сколько хватало сил.

Но сколько бы ни было у того сил, он ничего не достиг, Дейн был легок на ногу, рефлексы у него были молниеносные, как и следовало, потому что Эйнсвуд был удивительно быстрым, несмотря на подпитие. Дейн вовлек его в веселую гонку. Удар за ударом сыпались, но били, кажется, только по воздуху, что приводило герцога в ярость.

Но он продолжал, вкладывая еще больше силы в нападение, пробуя под разными углами. Один удар пришелся Дейну по руке. Последовало стремительное движение – и Эйнсвуд пошатнулся, из носа потекла кровь.

– Боже мой, удар в нос, – пробормотала Джессика. – Никогда такого не получала. Его светлость тоже, можете быть уверены.

Эйнсвуд засмеялся и настырно ринулся в следующую атаку.

К этому времени Бриджет уже вернулась к новой хозяйке.

– Помилуй Бог, разве ему мало, что его ударили? – Она с отвращением сморщила нос.

– Они не чувствуют, пока все не кончится. О, отлично, Дейн! – закричала Джессика, когда мощный удар правой руки ее лорда обрушился герцогу в бок. – Так ему! Бей по корпусу, дорогой! Голова у этого олуха твердая, как наковальня!

К счастью, ее крик был не слышен за воплями собравшихся зрителей, иначе Дейн отвлекся бы на кровожадные советы жены – с печальным для себя результатом.

Во всяком случае, он выработал собственную манеру, и один – два – три жестоких удара по корпусу, наконец, повалили Эйнсвуда на колени.

Двое кинулись поднимать его светлость. Дейн отошел.

– Сдавайся, Эйнсвуд! – крикнул кто-то из кружка Дейна.

– Ага, пока он тебя не доконал.