Бог калибра 58 - Макс Острогин

— Там все мертвые.

Неприятно. Глупо. Думал найти невесту, а там все мертвые. Мертвая невеста. Повезло. Как всегда. Дурацкий поход, надо было дома оставаться, все бы жили, Гомер…

— Мертвые?

Алиса кивнула. Я опустил оружие.

— Мертвые… — прошептала Алиса. — Я боялась… Я вернулась, а они все…

Она вернулась, а они уже мертвые. Бывает.

— Они там… — Алиса кивнула на дверь. — Сидят… И лежат… Как живые. Я испугалась…

Ну да, она испугалась. Они здесь все пугливые. В Москве. От ветерка трепещут. Хотя если умерли уже давно, то есть чего опасаться, конечно.

— Я зачем нужен?

Алиса подняла глаза. И вправду напугана, такое трудно подделать.

— Посмотреть…

— На что посмотреть? — продолжал я строжничать, хотя мне ее уже жалко сделалось, понимал я ее. — Я что, мертвечины мало видел?

— Понимаешь…

— Не понимаю.

— Мне показалось… — лицо у Алисы как-то неприятно задергалось. — Мне показалось, что…

— Что?! Что там тебе показалось?!

— Что я тоже… — всхлипнула Алиса. — Что там и я есть…

Она поглядела на дверь.

— Как это?

Я уже ничего не понимал.

— Ну, там, тоже. Мертвая. Как призрак Про призраков знаешь?

— Ага. Их из огнемета надо…

— Да нет, про настоящих.

Алиса говорила шепотом, она уже успокоилась, плечи расправила.

— Призраки, они ведь не знают, что они призраки, пытаются жить…

— Ты испугалась, что стала призраком? — перебил я.

Алиса кивнула.

— Понимаешь… — она стала в сторону смотреть. — Что-то такое… С памятью. Провалы какие-то…

Алиса потрогала голову.

— Помню, как уходила, помню поверхность, потом… Очнулась, а в руке игрушка. Мишка плюшевый. Откуда?

Видел я такое. Если башкой хорошенько стукнешься, память вываливается. Но чтобы призраком себя при этом считать… Москва, ничего не поделаешь.

— И еще многое не помню… — Алиса потерла виски, на пальцы поглядела. — Домой полезла, а тут все… Вот я и решила… Очень похоже. Страшно.

Действительно, страшно. Одно дело погань всякая, с ней все понятно. А вот когда так…

— Я там, — Алиса указала в потолок, — я там бродила-бродила, а никого, все как вымерли будто, ни одного человека, как назло. А потом тебя в пади увидела.

Алиса улыбнулась.

— Обрадовалась очень. Очень.

Посмеяться бы, честное слово, посмеяться. Психи они тут, в Москве, совсем свиханутые. Ей показалось, что она умерла. Чтобы убедиться в обратном, она нашла меня. Вдох-выдох.

— А если бы я тоже призраком оказался?

— Какой призрак будет с котом ходить? — Алиса кивнула на Папу.

— Почему они умерли? — спросил я.

Алиса пожала плечами.

— А я-то здесь зачем нужен? — я указал стволом на дверь. — Там же все… трупы?

Алиса промолчала.

— Понятно. Ладно, разберемся.

Дикая история. Хотя что в наше время не дикое? Девчонка возвращается домой, а там все умерли. Бамц. Скорее всего провалы в памяти у нее после этого возникли, а не до. Алиса — сумасшедшая. А не скажешь. Никогда бы не подумал, вполне нормально выглядит.

А невест точно нет, только Алиса…

С другой стороны, это и не сумасшествие вовсе, так, сотрясение легкое. Быстро пройдет. Во всем остальном…

— Код какой? — спросил я.

— Что?

— Код? Зря, что ли, сюда приперлись? Посмотрим. Код?

Алиса назвала код. Я набрал.

— Задерживаем дыхание, — сказал я и потянул дверь на себя.

Папа сразу зашипел.

Надо подождать. Сидят как живые, сказала Алиса. Значит, газ. Любой быстробойный газ выветривается тоже быстро, а здесь наверняка вентиляция. Так что можно дыхание и не задерживать, это я так, на всякий случай.

Папа шипел, но не корчился и не задыхался. Отравы нет.

Я вдохнул.

Ясно. Запах этот ни с чем не спутать. Мертвечины. Плотный, тошный, сладкий, так может пахнуть только мертвый человек.

За дверями лежали двое, лицом вниз. Мертвые, конечно.

— Они сидели раньше… — прошептала Алиса.

Скорее всего, упали от распухания. На всякий случай пнул ботинком. Дохлые.

Оружие стояло у стены. Скорострельные винтовки. И полки для патронов. Винтовка. Неприятное оружие, но мне вдруг захотелось его взять. На всякий случай. Первый раз со мной такое…

Вспомнил про огнемет. Пустые баллоны. Непроверенное оружие лучше не использовать, жизнью можно расплатиться. Вернул винтовку к стене.

Алиса всхлипнула. Я обернулся. Слезы. Забавно, слезы я редко видел.

Двинулись дальше. Коридор разошелся на несколько ответвлений.

— Жилая зона… — указала Алиса. — Там…

Стали проверять жилую зону. Почти везде мертвецы. Большинство лежало в своих кроватях. Как спали, так и умерли. Некоторые улыбались, видно даже сквозь распухание.

Газ. Всех разом можно только газом. Или в воду чего подсыпали. Но газ надежнее, распылить в вентиляции — и все. Мирная смерть. Я почему-то ожидал кровавой резни, а все оказалось спокойно. Но от этого было только страшней.

Проверяли все комнаты. Я подобрал палку и тыкал в каждого, так, на всякий случай. Алиса всхлипывала. В жилом отсеке никого живого.

— Дальше куда? — спросил я.

Алиса кивнула. Зал для общих собраний, для вече. Как мы собирались на крыше, так они в этом зале. Он был пуст, все произошло ночью. Под ногами хрустнуло стекло, зеркало. Два зеркала на стенах разбиты, я испугался, что это зеркальная болезнь, но остальные все были целы, я увидел в них свое отражение.

— Научный сектор, — указала Алиса.

Научный сектор состоял из нескольких комнат. В третьей мы встретили человека. Вполне мертвого. Он чинил что-то электрическое, да так в него и упал лицом. Обгорел. Алиса смотрела на этого особенно долго, пришлось ее вытолкнуть даже. Бытовой сектор. Туалеты и помывочные, пусто. Зато в дежурке…

Троих увидели. Все без оружия, следили за электричеством, водой и отоплением по приборам. Приборы до сих пор мигали, стрелки дергались, и по экранам бежали непонятные цифры.

И эти, зажатые в спинки вращающихся стульев. Распухшие. Как везде. Бессмысленная какая-то смерть — их ведь не сожрали, как сделал бы волкер, или мрец, или вот та погань, коей я много перебил на поверхности. Просто убили. Без причины… Причину мы нашли.

Детский сад, на двери зайчик. Мне туда совсем не хотелось, да и Алисе тоже, но мы вошли. Я вошел. Первым. Ничего. То есть никого. К счастью.

— Дети где? — спросил я.

— Не знаю… Их не было. Ты видишь?

Я видел. Шприцы. Пластмассовые, оранжевого цвета. Разбросаны по полу. Восемь штук.

— Сколько ребятишек? — спросил я.

— Восемь…

— Все понятно.

— Что понятно? Я поднял шприц.

— Противоядие, — сказал я. — От газа. Выпустили газ, все потеряли сознание разом. Он прошел сюда, и сделал уколы детям. Им нужны были дети. Живые.

— Зачем?

— Не знаю.

Я разглядывал комнату. Двухъярусные кровати, одежда, книжки. Забавные такие, разноцветные, звери смешные. Рисунки на стене, карандашом нарисовано. Человечки. Цветочки.

Игрушек нет.

— Игрушек нет, — сказал я. — Дети забрали игрушки с собой. Значит, они ушли сами…

— Или их увели.

Я поднял книжку. Про рыбку. Рыбка поплыла искать своего братика.

— Все это из-за детей, — сказал я. — Им нужны были дети, они их забрали. Остальных убили.

— Зачем?

— Чтобы не мешали.

— Кто?

Спросила тихо-тихо Алиса.

— Кто убил?

— Я почем знаю? — я осторожно положил книжку на стол. — Кому дети нужны?

— Кому дети нужны? — спросила в ответ Алиса.

— Кому хочешь. Дети — это будущее. Из тебя вот никого уже не воспитаешь, а из детей что угодно. Самая что ни на есть дети ценность. И не погань это, понятно, с умом сделано. Человеком.

Ну да, погань людей только жрет. В крайнем случае только убивает, для того ее нечистый и создал. Я взял стул и сел. Ясно было, что того, кто это совершил, здесь нет. Что здесь безопасно. Но сами стены…

Нет, человек должен жить на поверхности. Пусть даже Нижнее Метро и спокойное место, но к черту такое спокойствие…

Алиса всхлипнула.

— Что там? — я указал на дверь в конце коридора.

— Ферма… Там ферма…

— Ясно. Тухло тут у вас… Но ты не переживай, ты не умерла. Я все это тоже вижу, к сожалению…

Алиса утерла нос.

— Слушай, Дэв… — она поглядела на меня. — Я…

— Не убедилась еще?

— Да нет… Там моя комната, я хочу…

Москва.

— Ладно, — сказал я. — Где?

Оказалось недалеко, там же, где ферма, рядом. На двери «23», под лестницей.

— И что ты там увидеть думаешь? — спросил я.

— Ничего… Посмотри просто.

Я толкнул дверь. Темно.

— Автоматически свет включается… — сообщила Алиса.

Я шагнул внутрь, стало светло.

Комната. Сразу видно, что девчачья. Аккуратно очень. Постель заправлена. Баночки.