«Если», 1997 № 08 - Лоуренс Дженифер

Земляне остались в чем были, разве что успели распихать по карманам кое-какую мелочь из заказанного. Кипяток больше всего расстраивался из-за того, что выдворение свершилось слишком стремительно и он не успел украсть из номера полотенце.

Кервин горевал по иному поводу: вместо того, чтобы поддаться заразе бессмысленного приобретательства, ему следовало бы принять душ и почистить зубы. Чувствуя себя грязным и потерянным, он уселся на гладкий тротуар, напоминавший розовый пенопласт. Кипяток прислонился к стене и, стоя на одной ноге, глазел на толпу. Миранда по своему обыкновению сложила руки на груди.

— Не очень-то вежливо с их стороны. Что за обращение! В Хьюстоне у такого отеля отобрали бы все звезды. — Она вздохнула. — А сколько чудесной одежды! Неужели они решили, что мы не собираемся платить? Никогда в жизни меня так не оскорбляли!

— А мне больше всего хочется снова увидеться с нашим приятелем, — проговорил Кипяток, постукивая кулаком по ладони. — С ненаглядным другом Артвитом Рейлом. Придется заколотить ему зубки поглубже в горлышко.

Измир Астарах являл собой сейчас грубую пародию на Кипятка: он тоже опирался о стену, отрастив для этой цели две длинные голубые ножки, и тоже поколачивал голубым кулачком по голубой ладошке. По всем четырем конечностям скользили вверх-вниз желтые кольца. При каждом соприкосновении кулака с ладошкой вспыхивала молния и раздавался гром, резонировавший от стены и смущавший клиентов гостиницы.

— Он вернется, — напомнил Кервин спутникам. — Не забывайте, что с нами Измир.

При упоминании своего имени Астарах покосился на Кервина, убрал с глаз долой свои эфемерные конечности и приобрел пирамидальные очертания, чтобы, перекувырнувшись, резко вытянуться.

— Ну и дубина же ты!

Кервин удивился.

— Ты это о ком?

— О тебе. Представляешь, если он все-таки не вернется, и мы застрянем здесь с этим Измиром? Вдруг наш приятель Рейл пришел к выводу, что Измир ему не нужен? Не забывай, что мы не знаем, какая часть из того, что нам наговорили, правда, а какая родилась в его травянистой башке. Возможно, он вообще все выдумал, чтобы спасти шкуру. Вдруг Измир — всего-навсего амулет или тому подобная дрянь? А что если Измира можно выследить? Он вырабатывает уйму энергии. Оомемианы каким-то образом шли по его следу. Недаром он все время взрывается. А Рейл хорош: приволок нас на этот Недсплен, запер без гроша, да еще навязал на нашу голову Измира! Сейчас он наверняка летит себе на Пруфиллию и хохочет во все горло: ведь оомемианы примутся теперь за нас. Скажи, что будет, когда оомемианы нас найдут? Думаешь, они станут слушать объяснения и извинения каких-то первобытных приматов? Раз они не пожелали выслушать нас в Альбукерке, то здесь и подавно не будут нянчиться с нами. Я уже знаю, как они поступят: оставят от нас мокрое место, а эту пакость заберут на свою ненаглядную Оомемию. Там их увешают медалями, а от нас только и останется, что заметка в утренней газете: «Студенты из Нью-Мексико и блестящий местный музыкант пропали ночью в горах».

— Может, Барсук поднимет тревогу?

Кипяток фыркнул.

— Ты сбрендил? Когда он прочухается, то обвинит нас в краже машины. Вряд ли он расскажет кому-нибудь об оомемианах и о нашем ненаглядном Артвите. Полиция сочтет, что мы расколотили машину или загнали ее, чтобы подкупить наркоты. — Он врезал каблуком по розовому пенопласту, но поцарапать тротуар не сумел. — Гибель сенсационной музыкальной карьеры.

— Какая еще музыкальная карьера? — спросил Кервин, утомившись от речей панка.

— Моя, парень. Я хорошо играю на клавишных и ударных. Могу и на бас-гитаре.

— Хочу есть, — сообщила прозаическая Миранда. — Угости-ка меня шоколадкой, которую ты стянул.

— Сколько угодно, дорогуша. — Кипяток протянул ей квадратик в фольге. Стоило ей прикоснуться к плитке, как та, реагируя на тепло, развернулась сама. Миранда мрачно откусила половину и принялась жевать.

Спустя два часа троица забилась под карниз, спасаясь от дождевой воды, просочившейся сквозь верхние уровни. Дождь оказался холодным.

— Уже поздно, — проговорил Кипяток. — Дождь скоро кончится. Не могли же они отвернуть краны на всю ночь.

Продрогшая Миранда безутешно пробормотала:

— Я по-прежнему голодна.

— Что я слышу! — с горечью воскликнул Кервин. — Выходит, в жизни все же есть кое-что поважнее покупок?

— Не лови меня на слове. Мне бы хотелось иметь все, что я назаказывала. Но прожить без этого можно. Удовольствие получаешь от выбора, а не от обладания.

— Иногда я жалею, что не выбрал своей специальностью антропологию. Мертвых легче понять, чем живых.

— Не говоря уже о том, что они более предсказуемы, — подхватил Кипяток. — Надо нам поесть или нет? Значит, придется как-нибудь добывать бабки.

Он поманил пальцем Измира. Астарах расплющился и изобразил над ними козырек.

— Никто не предложил нам сокровищ в обмен на это чудо света. Значит, надо пошевелиться самим. Я специалист по выживанию, недаром как-то провел целое лето в специальном лагере. Берите-ка!

Он вытащил из кармана три миниатюрных головных телефона. Правый наушник каждого был почему-то розовым.

— Это что еще такое? Откуда? — не понял Кервин.

— Ты и вправду считаешь, что у меня опилки вместо мозгов? Они лежали рядом с блоком связи у нас в номере. Я их прикарманил, пока вы препирались с этой крысой.

Кервин засунул принимающий конец переводчика себе в ухо.

— До чего миниатюрные! — Он испуганно оглянулся. — Должно быть, страшно дорогие. Служба безопасности отеля наверняка уже разыскивает нас. — Он припомнил чудищ, выбросивших их на улицу. Встречаться с ними у него не было ни малейшего желания.

— Вряд ли они тут много потянут, — возразил Кипяток. — Вокруг ошиваются существа самых разных рас, поэтому такое устройство здесь жизненно необходимо и широко распространено. Без него просто не поболтаешь с соседом! Это, скорее всего, одноразовая дешевка.

Миранда тоже надела наушники, которые смотрелись на ней превосходно.

— Жаль, что они не под золото.

Кипяток усмехнулся.

— У меня в карманах водится еще кое-что. Внимание! — Он гордо достал из кожаных недр два приспособления. Одно походило на гибрид антенны и флейты, было усеяно кнопками и имело три мундштука. Второе напоминало нераскрывшийся цветок, но только до тех пор, пока Кипяток не прикоснулся к кнопке. Цветок поспешно раскрылся. На каждом из шести лепестков оказалось по четыре струны, уходящих к пестику.

— Что это такое? — спросила Миранда.