Любовь до гроба - Анна Орлова

В огненных глазах полыхнуло опасное пламя, а черты слегка заострились, выдавая внутреннее напряжение.

– Что ж, благодарю! – проговорил он сквозь зубы. – Это все?

– Нет, – пробормотал тот, чуть попятившись. Демонстрация драконьего гнева его явно испугала, хотя господин Шоров был не робкого десятка. Слегка оправившись, он решительно выпалил: – Уезжайте поскорее! Пока вы здесь, госпоже Черновой не будет покоя, это точно, а она заслуживает доброго отношения.

– Даже не надейтесь, – процедил дракон и так нехорошо оскалился, что гость сразу вспомнил о неотложных делах.

«Кажется, все вокруг хотят, чтобы я поскорее уехал!» – желчно подумал Шеранн, раскланиваясь с господином Шоровым, который поспешил спастись бегством. Точнее, как истинный военный, произвел ретираду.

А ведь он уже почти совсем уверился в ее невиновности! Госпожа Чернова определенно была незаурядной особой, раз сумела обвести его вокруг пальца!

«Что ж, поиграем в кошки-мышки!» – решил он, недобро улыбаясь…

Глава 15

Следующее утро для господина Рельского началось куда приятнее предыдущего. Проклятая головная боль наконец отступила, точнее, затаилась в одной точке у левого виска, сделавшись почти неощутимой. Несомненно, она терпеливо ожидала своего часа, словно кошка у мышиной норы, чтобы сцапать зазевавшуюся добычу и торжествующе вонзить в нее острые когти. Но сейчас она не мешала мыслить и заниматься делами, и мировой судья был несказанно рад этому, уже сжившись с постоянным присутствием мучительной мигрени. Он был деятелен и бодр.

Дворецкий более не докладывал ни о каких происшествиях и новых рунах на двери, а слуги перестали прятаться. Казалось, бодрость хозяина перекинулась и на них, отчего полы сверкали свежим воском, окна были отмыты до блеска, а горничные порхали мимо пришибленных их улыбками лакеев.

Матушка с сестрами за завтраком упоенно разбирали на взгляды и фразы предыдущий вечер, тщательно подсчитывали все танцы и комплименты, коими одарили барышень. Поскольку госпоже Рельской не довелось присутствовать на обеде, она выпытывала у дочерей все подробности.

Словом, этот день разительно отличался от предыдущего. Казалось, даже дом улыбался и светился особенной аурой радости. Тучи на небосводе Эйвинда развеялись, и теперь снова торжествующе сияло апрельское солнце.

После завтрака господин Рельский отправился в кабинет со своим неизменным секретарем, но не успели они приступить к разбору почты, как в дверь постучали.

Почтительный слуга доложил о приходе девушки с письмом от госпожи Черновой, и хозяин велел немедля ее пригласить.

Он нетерпеливо вскрыл послание и дважды прочитал – сначала торопливо пробежал глазами, проглатывая слова, а затем перечитал вдумчиво. Записка начиналась с изъявлений благодарности, при виде которых господин Рельский иронично усмехнулся, а затем следовала просьба совершить еще одно благодеяние. Как уже упоминалось, мировой судья был вовсе не склонен сочувствовать неудачникам. Совершенно безжалостный к себе, он не ведал жалости и к другим. В иных обстоятельствах вряд ли он помог бы оступившейся горничной, но просьба исходила от Софии, а потому он охотно ее исполнил.

– Ступай на кухню, найди Зартессона и скажи, что я велел принять тебя на службу, – обратился Ярослав к девушке, стоящей перед ним. Она была похожа на жертвенную телку, пышущую здоровьем, но недалекую умом, и особого сочувствия не вызывала.

Девушка недоуменно захлопала глазами, сделавшись еще глупее на вид, и переспросила:

– На службу?

– Да! – уже слегка раздраженно подтвердил господин Рельский, а потом, догадавшись, спросил: – Госпожа Чернова не сказала тебе, о чем меня просила?

Та лишь молча покачала головой, и ее глаза подозрительно заблестели. Она прижала руку ко рту, видимо, силясь удержать слезы, но те были сильнее ее и покатились из глаз крупными каплями.

– Госпожа Чернова просила тебя приютить и взять на работу, – пояснил мировой судья нетерпеливо и повелительно махнул рукой. – А теперь ступай!

Ему не терпелось наконец прочитать долгожданное послание из столицы, доставленное поутру курьером.

Девушка, словно сомнамбула, двинулась к выходу, а господин Рельский схватил письмо и только вскрыл печать, как его снова прервали.

В дверь постучали, и не успел дворецкий доложить о приходе очередного посетителя, как створки распахнулись, и в кабинет влетел инспектор Жаров.

На пороге он столкнулся с девушкой, на мгновение остолбенел и даже слегка побледнел. Та несколько мгновений всматривалась в его лицо, затем молча прошмыгнула мимо.

Полицейский проводил ее взглядом, смутно понимая, что в чем-то определенно просчитался…

– Вам следует назначить ей содержание, – холодно и повелительно обратился мировой судья к инспектору, обрывая размышления Жарова.

Тот пришибленно кивнул, хотя такое отношение к обычной служанке было ему в новинку. Одной больше, одной меньше…

Господин Рельский внимательно наблюдал за ним.

А ведь господин Жаров сочинял такие трогательные истории о всепобеждающем чувстве, перед которым пасуют и сословные предрассудки, и жизненные обстоятельства!

Сладкие сказки о любви неизмеримо далеки от действительности, но молоденькие глупышки охотно в них верят и расплачиваются за такую «любовь» разбитыми судьбами…

Не слишком ли велика цена?

Реальность куда жестче и непригляднее.

Господин Рельский мотнул головой, отгоняя тяжелые мысли, посмотрел на свои сцепленные в замок пальцы и, откинувшись на спинку кресла, заставил себя расслабиться.

– Итак, вернемся к нашей загадке. – Голос мирового судьи звучал спокойно и уверенно. – Вы выяснили то, что я вам поручил?

– Конечно! – кивнул полицейский. Он как будто встряхнулся и продолжил деловито: – Итак, из перечисленных вами подозреваемых город покидали только госпожа Дарлассон – по таинственным делам библиотеки, и господа Шоровы, которые ездили на воды. Затруднительно выяснить, где были в указанное время господин Щеглов и дракон.

– Понятно, – Рельский принялся крутить в руках перо, не замечая, что пачкает руки чернилами. Он был полностью поглощен решением логической загадки, коей ему представлялось убийство. – Я верю, что господин Нергассон сказал правду – он не делал ключи. Полагаю, в таком случае раздобыть комплект ключей не так-то просто, и это наводит на размышления. Однако куда больше меня интересует другой вопрос…

Он замолк, а инспектор Жаров понятливо закончил:

– Как убийца выбрался из дома?