Поймать ночь - Шеррелин Кеньон

- Я на земле, - сердито проворчал Зарек ей на ухо. - А Валериус - тот, кто безжалостно бьёт меня, а ты с ним трахаешься.

Не в силах смотреть на эту жестокость, Табита развернулась и натолкнулась на кого-то еще.

Она начала вырываться, но, подняв голову, увидела Эша, чей вид не предвещал ничего хорошего.

- Что ты делаешь, Зи?

- Показываю ей правду.

Ашерон покачал головой, глядя на бывшего Темного Охотника.

- Не могу поверить, что ты женат на нимфе правосудия и ничему от нее не научился. Зи, в любых воспоминаниях всегда есть три стороны. Твоя, их, и истина, находящаяся где-то между вами. Ты показываешь ей отдельные фрагменты, чтобы доказать свою точку зрения. Почему бы тебе не показать Табите полную картину?

Эш подвёл её к зеркалу.

- Табби, я не собираюсь лгать тебе или пытаться изменить твоё мнение. Это воспоминания не Зарека или Валериуса, а только подлинная, объективная реальность.

Она снова увидела Валериуса ребёнком и мужчину в тоге, удивительно похожего на Зарека, подходящего к нему. Должно быть, это их отец.

Смеясь, он похлопал Валериуса по плечу.

- Вот так, сын мой. Всегда бей по самому уязвимому месту. Когда-нибудь ты станешь хорошим полководцем.

Маленький Зарек так свирепо смотрел на них, словно готов был убить их прямо на месте. Отец выхватил плеть из рук Валериуса и снова приступил к избиению.

Выражение его лица ужаснуло Валериуса, и он выбежал из комнаты, задыхаясь от рыданий. Казалось, что его сейчас стошнит. Пробежав через римский внутренний дворик, он упал у огромного фонтана в центре атриума. Скрестив руки и прислонившись к краю фонтана, он опустил на них голову.

- Извини меня, извини, извини, - повторял он вновь и вновь, сквозь рыдания.

Его отец выбежал из дома, приближаясь к нему.

- Валериус! - прокричал отец, подойдя к ребёнку. - Что ты делаешь?

Валериус не ответил. Тогда отец схватил мальчика за волосы, подняв с земли.

Ужас на лице мальчика ожег Табиту.

- Ты жалкий маленький слизняк, - глумился он. - Мне стоило назвать тебя Валерией. Ты больше похож на женщину, чем на мужчину.

И тогда отец занес руку и ударил наотмашь с такой силой, что от прокатившегося эха несколько птиц в испуге взметнулись ввысь. Потеряв равновесие, Валериус упал на землю.

Нос и щека были в крови. Валериус попытался подняться на ноги, но отец хлестнул плетью поперек спины. Мальчик моментально упал.

Но отец продолжал стегать его.

Валериус прикрывал голову, пока удар за ударом осыпали его маленькое тельце.

- Вставай, - прорычал отец после двадцати ударов плетью.

Валериус плакал так сильно, что не мог говорить.

Отец пнул его по ребрам.

- Вставай, черт тебя дери, иначе дам ещё столько же.

Табита не могла представить, как ему удалось справиться, но он, дрожа и шатаясь, встал на ноги. Его одежда была изорвана в клочья, лицо в грязи и крови.

Отец схватил сына за горло и прижал разодранной спиной к шершавой, каменной стене так, чтобы ещё больше ободрать плоть.

Табита съежилась от боли и сочувствия, пытаясь представить, как мог такой юный ребенок, держаться на ногах и не падать.

- Ты будешь стоять здесь до наступления ночи и, если хотя бы согнешь колени, я прикажу бить тебя каждый день, пока не научишься терпеть боль. Ты понял меня?

Валериус кивнул.

- Маркус! - закричал отец.

Из дома выбежал другой мальчик, чуть постарше и похожий на Валериуса.

- Да, отец?

- Следи за братом. И зови меня, если он присядет или хотя бы пошевелится.

Маркус улыбнулся в ответ, как будто ему только что преподнесли подарок.

- Да, господин.

Отец развернулся и ушел. Едва он скрылся с глаз, брат со смехом повернулся к Валериусу.

- Бедный маленький Вал, - сказал он с издевкой. - Интересно, что отец сделает с тобой, если ты упадёшь.

Маркус ударил ему прямо в живот.

Валериус застонал от боли, но не сдвинулся с места.

Маркус только сильнее разозлился.

Рыкнув на Валериуса, он начал избивать его. Валериус пытался сопротивляться, но без толку. Маркус в два счета повалил его опять на землю.

- Отец! - позвал Маркус и побежал к двери, за которой скрылся их отец. - Он упал!

Табита отвернулась, боясь очередного наказания. Она уже видела живьем его спину. Проводила руками по этим шрамам, которые он сносил с достоинством и грацией.

Этот мужчина должен люто ненавидеть своего отца, но всё же Табита ни разу не слышала от него ни одного плохого слова. Он просто продолжал жить, выдержав все испытания и держа при себе эти мучительные воспоминания.

Для нее он был исключительным.

Зеркало померкло.

- Это ничего не меняет, - сказал Зарек, скривив губы. - Да, его тоже избили, но это не отменяет тот факт, что он пытал…

- Греческого солдата, чья армия напала на римское поселение, - перебил его Эш. - Всех женщин и детей заперли в храме Минервы и сожгли дотла. Валериус явился с армией, чтобы остановить их, пока те не убили еще больше невиновных людей.

Зарек презрительно усмехнулся.

- Не все были невиновными.

- Нет, - произнесла Табита, её горло сжалось. - Но он был военачальником в жестокое время.

- Да, - спокойно подтвердил Эш. - И делал то, что должен был.

Зарек фыркнул.

- Да, конечно. Валериус всю свою смертную жизнь пытался угодить своему отцу, пытался вызвать за себя гордость у этого животного.

- И когда вы были детьми, он настолько боялся вашего отца, что каждый раз в его присутствии заикался, - ответил Эш, опровергая слова Зарека.

- Чтобы понравиться семье, он никогда не противостоял их жестокости.

- Никогда?

Табита опять посмотрела в зеркало, отображающее спящего маленького Валериуса, примерно восьми лет. Ее сердце учащённо забилось от вида мирно посапывающего ребёнка.

Но потом дверь его спальни распахнулась.

Валериус подпрыгнул, когда свет от лампы упал на него.

Отец стащил его с кровати и буквально швырнул на пол. Валериус взглянул на отца и затем на того, кто держал лампу.

Это был Маркус.

- Что это? - спросил отец, кидая в него попону.

Валериус побледнел.

- Что это за покрывало, Зарек? - спросил Эш.

Синие глаза Зарека похолодели.

- Это дерьмовая попона для старой лошади, которую одной зимней ночью мне дал этот маленький ублюдок и за это меня избили.

- Валериус! - выкрикнул отец, дав пощёчину сыну. - Отвечай мне.

- П-п-попона.

- Я видел, как он дал её рабу, отец, - сказал Маркус. - Так делал Мариус. Он не хотел, чтобы раб замёрз.

- Это правда?

Валериус казался испуганным.

- Это правда!

- Ему было х-х-холодно, - он сглотнул.

- А как ему теперь? - ухмыльнулся отец. - Что же, пусть лучше страдает раб, а не ты, не так ли? Возможно, пришло время выучить этот урок, мальчик.

Не успел Валериус пошевелиться, как отец сорвал с него одежду и, схватив за тонкую руку, вытащил из комнаты. Совсем голого Валериуса крепко привязали к столбу на улице. Было настолько холодно, что от их дыхания исходил пар.

- П-п-по…

Мольбу Валериуса оборвал еще один беспощадный удар наотмашь.

- Мы римляне, мальчик. Мы ни у кого не просим пощады. За это тебя изобьют утром. Если ты переживёшь эту ночь.

Дрожа от холода, Валериус прикусил губу, чтобы зубы так сильно не стучали.

Маркус засмеялся над ним.

- Я думаю, что вы слишком добры, отец.

- Не подвергай сомнению мои решения, Маркус, если не желаешь присоединиться к нему.

Смех моментально прекратился. Не говоря ни слова и не оглядываясь, они вернулись в дом, оставив Валериуса одного на улице.

Маленький мальчик упал на колени, пытаясь развязать руки, но без толку.

- Я клянусь, что буду хорошим римлянином, - тихо прошептал он. - Клянусь.

Изображение померкло.

- Ты не переубедишь меня, Ашерон. - холодно сказал Зарек. - Я все еще считаю, что он - безжалостный ублюдок, который ничего не достоин.

- А как насчёт этого?

На этот раз, когда зеркало просветлело, Табита увидела весьма искаженную версию преследования своего отца повзрослевшим Зареком в их древнем римском доме.

Мужчина средних лет истекал кровью, лицо выглядело избитым.

Он ворвался в комнату, похожую на обеденный зал, где за столом сидел одетый в доспехи Валериус и писал письмо. Он хмуро поднялся с места, как только увидел обезумевшего отца.

Он упал возле сына, хватаясь за металлические ремни его кирасы.

- Ради Юпитера, помоги мне, мальчик. Спаси меня!

Зайдя в комнату, Зарек резко остановился, увидев Валериуса в полном воинском обмундировании. Свет горящих свечей сиял на его золотой броне, контрастируя с кроваво-красным плащом.

Валериус с грозным видом оттолкнул отца в сторону и медленно вытащил меч из бордовых кожаных ножен, словно готовясь к схватке с Зареком.