Новая царица гарема - Георг Борн

– Ну что же? – заметил Гассан.

– Очень просто, мы отправимся, – отвечал Зора-бей.

– Я думаю, что мы этим приглашением обязаны тебе, Гассан, или, скорее, твоему званию – адъютанта принца, – сказал Сади, – это мне кажется единственным объяснением.

– Нет, нет! Мне сдается, здесь нечто совсем другое! – воскликнул вдруг Гассан, погрозив, смеясь, своему товарищу Зора. – Помнишь ли ты еще прекрасную англичанку, которую ты видел недавно вечером?

– Какую англичанку? – спросил Зора.

– Что за дурную память имеет этот Зора относительно любовных похождений, – продолжал Гассан, – или, может, это одно только притворство?

– Но что же было с этой прекрасной англичанкой, о которой ты говоришь? – спросил Сади.

– Я тебе это сейчас расскажу, может быть, это напомнит Зора его любовное похождение, – отвечал Гассан, бросив таинственный взгляд на своего дипломатически улыбающегося товарища. – Мы возвращались последним пароходом из Тимирагана. На пароходе в числе иностранцев находилась поразительно красивая англичанка. При ней были лакей и горничная; она казалась знатного рода. Когда мы с другой стороны приблизились к пристани у моста, то заметили перед выходом, что дамой и ее служанкой овладело большое беспокойство, и скоро мы услышали, что в дороге у нее затерялась дорожная сумка с драгоценностями. Как светский кавалер, Зора-бей, сидевший вблизи прекрасной англичанки, счел долгом предложить свои услуги беспомощной иностранке, предварительно представившись ей. Она приняла это очень любезно, сказала, что приехала из Англии в гости к английскому посланнику и назвала себя мисс Сарой Страдфорд!

– Однако же у тебя хорошая память, Гассан, – сказал Зора.

– Офицерский мундир возбудил в ней доверие, – продолжал Гассан, – и она сообщила нам с улыбкой на устах, что у нее, должно быть, в дороге украли сумку. Хотя в сумке находились ценные вещи, однако, казалось, потеря эта не была особенно для нее чувствительна, но как только она вспомнила, что в сумке этой находились некоторые бумаги, она побледнела и, казалось, была сильно встревожена этой потерей. Я должен вам признаться, что я считаю эту мисс Страдфорд дипломатическим агентом, которая прислана сюда английскими министрами для секретных дел.

– Гассан вывел целый роман, – заметил Зора улыбаясь.

– Полно, пожалуйста, друг мой, хотя Гассан и может ошибаться, однако нередко глаз его очень верен, – отвечал Гассан.

– Ну, что же случилось дальше? – спросил Сади.

– Мисс Сара Страдфорд обратилась к Зора с просьбой помочь отыскать ей дорожную сумку, и он тотчас же отправился к капитану. В это время пароход уже подошел к берегу. Капитан приказал задержать пассажиров и произвести обыск всего судна. Это привело к желаемому результату. Сумка была найдена в углу одной каюты в целости, и прекрасная англичанка получила из рук Зора свою утерянную собственность, наделавшую столько беспокойства. Она поблагодарила его и позволила нам проводить ее с парохода. Напрасно искал слуга у пристани карету английского посланника, которая должна была отвезти ее в отель в Пере. Кареты не было! Из этого нового затруднения опять ее выручил Зора. Он предложил ей свою прелестную коляску, а мисс Страдфорд приняла эту рыцарскую услугу нашего светского товарища. Она дала кучеру несколько золотых монет. С тех пор мы ее уже более не видали!

– Когда же это было? – спросил Сади.

– Около восьми дней тому назад. Ты отправился тогда в Скутари, чтобы отыскать след твоей Реции.

– Англичанка знала только вас двоих, меня же – нет; приглашение должно иметь другое основание, – сказал Сади.

– Будь что будет! – воскликнул Зора-бей. – Мы же последуем приглашению! Представляться предварительно посольству в данном случае нет нужды; по моему мнению, здесь дело идет только о списке приглашений новых офицеров, и если бы все вздумали осаждать семейство посланника своими визитами, бедняга был бы достоин сожаления. Мы сегодня отдадим наши визитные карточки здесь, в городе, в здании посольства в Пере, этого достаточно, и это означает принятие приглашения.

Гассан и Сади согласились и сделали так, как им советовал Зора.

Наконец настал день, вечером и в ночь которого должен был состояться летний праздник в Буюк-Дере. Во дворце и парке были сделаны блестящие приготовления к принятию многочисленных гостей, и посланник приказал устроить все с величайшею пышностью, чего бы это ни стоило. Прохладные покои дворца были снабжены фонтанами с бьющими вверх струями ароматизированной воды. Эти покои предназначались для приема принцесс и принцев, если бы им вздумалось уединиться; в отдельных комнатах возле парка устроен был буфет; точно так же в разных местах парка находились открытые киоски и павильоны, где в золотых кружках и дорогих сосудах подавались всевозможные напитки и прохладительное, а на подносах лежали разнообразные лакомства. В самом парке все было приготовлено для того, чтобы сделать этот ночной пир по-восточному пышным.

На стенах дворца развевались флаги Англии и Турции, и в отдельных местах были с большим вкусом сделаны декорации из флагов с цветами всех европейских государств. Сам сад был убран одним французским садовником совершенно во вкусе знаменитого версальского сада. Огромные стены из подстриженной зелени, величественные бассейны с мраморными статуями и фонтанами, наполовину скрытые в тени деревьев, террасы с оранжереями, всегда прохладные благодаря высоким зеленым стенам, – все это здесь было выполнено в миниатюре, и так как здесь были поросшие травою места, обыкновенно называемые английским дерновым ковром, а с некоторых мест сада открывался восхитительный вид на Босфор, на живописный берег и на слегка волнуемую ветром воду, то в самом деле этот парк благодаря его местоположению можно было бы предпочесть версальскому, хотя по величине и роскоши он уступал последнему.

С наступлением вечера в ожидании начала праздника сад вдруг был залит морем разноцветных огней, что придавало ему волшебный вид. Огненные цветы, которые были так верны природе, что с наслаждением и удивлением заставляли останавливаться перед ними, окаймляли куртины; великолепные, отливающие всевозможными огнями триумфальные арки возвышались в аллеях; маленькие огоньки змейками вились вокруг старых столетних деревьев до самых вершин, блистая, как светляки или как миллиарды звезд; фонтаны выбрасывали отливающие всевозможными цветами огненные столбы воды, а беседки и киоски были украшены разноцветными фонарями.

Неотразимо было действие этого волшебного освещения, и когда султан в сопровождении великого визиря и остальных министров показался в саду, он был в таком восхищении от этого зрелища, что приказал провести себя по всему обширному парку, вторично смутил всех своим внезапным появлением и несколько часов пробыл на летнем празднике посланника. После того как посланник ввел султана, его видели потом в обществе одной дамы. Прекрасная англичанка имела сильное желание быть представленной султану, и Абдул-Азис, несколько времени разговаривавший благосклонно с супругой посланника, дал свое согласие на то, чтобы английская дама была ему представлена. Эта дама была поразительной красоты, хотя, вглядевшись в нее пристальнее, можно было заметить, что она уже не первой молодости. Мисс Сара Страдфорд обладала станом Юноны, при этом фигура ее была в высшей степени изящна. К тому же она умела одеваться с той изящной простотой, с какой умеет одеваться только настоящая аристократия. Ее платья и украшения были огромной цены, но в то же время не бросались в глаза. В поведении ее и манерах сквозило очарование, которым она отлично умела пользоваться, когда ей приходило в голову понравиться кому-нибудь.