Бегущие по ветрам - Илья Цибиков

VII

Земель в одиночестве сидел в небольшой комнате и размышлял. На старческом лице его почти ничего не выражалось, но в голове все вращалось, кружилось, мысли бегали туда-сюда, сталкивались, разбивались. Идеи то пропадали, то появлялись снова, он думал о том, что теперь делать, когда ему объявлена война. Что делать, когда выход только один - бежать. Но куда? Племя армов огромно, огромно по численности и мощи и армийское войско. А что у ирбов? Полторы сотни плохо экипированных бойцов и сотня земледельцев, а остальное женщины, старики, да малые дети. Что же нужно армам от их крохотного государства? Неужто видят опасных соперников в будущем? Но ирбы ни на что не претендуют и претендовать никогда не собираются. В чем же дело? Это просто воинская бравада, или им необходимы рабы? Или же, на самом деле, все дело в армийском народе? Армы просто хотят внушить своему народу уверенность?.. Ответы на все эти вопросы отыскать очень сложно. Сейчас невозможно. У всех захватнических войн, как правило, настоящие причины для начала тщательно скрываются. Мир не так прост, особенно сложны люди - творцы мыслей, мыслей, которые служит пищей богам. Обычно маленькие неурядицы, что служат поводом, это лишь отговорки, а на самом деле причина кроется в другом. В любом случае думать и гадать теперь поздно. Наутро надо уходить в леса и молиться богам, чтобы враги не нашли, не изничтожили ничтожное ирбийское братство под корень. Неожиданно дверь в комнату приоткрылась, вошел главный волхв Мунн. - Завтра отправляемся? - спросил он печально. - Да, - кивнул Земель. - Иного выхода нет. Они раздавят нас, как лапа медведя давит навозную муху. Мунн недовольно сощурился, проговорил: - Ну-ну. Я себя навозной мухой не считаю, не знаю уж, как там ты. - Зато они нас считают. И не без оснований. Чародей сел в кресло, взял в руки кувшин с вином. - Как думаешь, Земель, когда они будут здесь? - Дня через три, не меньше. - Мы можем успеть. - Мунн сделал несколько больших глотков. - А можем и не успеть. Вождь поднялся со стула, подошел к окну. - Вечер, - буркнул маг. - Моего сына нашли? - Нет. Ищут. Но он уходит далеко, ты же сам знаешь. Мерко любит лес, это для него родной дом! - Знаю. Что будет, если не вернется к утру? - М-м... - Мунн смутился. - Уйдем без него. Ждать мы не можем, жизнь людей в опасности. Главный волхв сделал озабоченное лицо, поставил кувшин на место. - Думаешь, он найдет следы? - спросил он затихающим голосом. - Следы будем заметать, а то найдет не только он. - Может оставить послание? - Могут найти армы... вместо него. - Что же делать? Возможно, нам стоит оставить здесь человека. Если армы появятся раньше, чем Мерко, наш человек сумеет скрыться в лесу. Я мог бы остаться. Земель посмотрел на чародея гневно, сказал: - Без тебя нам не пройти и трех дней. - Отчего же? - Погибнем в первой же схватке. - Но твой сын - наследник. Что будет, если он не найдет нас? Вождь вздохнул. Лицо приняло опечаленный вид. - Все как снег на голову... - Ты согласен на человека, Земель? - спросил еще раз Мунн. - Да, - ответил вождь - Но только это будешь не ты, - сказал он, делая ударение на "не ты". - Я понимаю, однажды ты уже сделал из одного бедного земледельца, потерявшего свою семью, вождя молодого братства... Мунн кивнул и перебил: - И семью тоже вернул. - Правильно. Так и будь с этим земледельцем рядом и знай, что он без тебя далеко не уйдет, даже если и называется вождем! Мунн в ответ долго молчал. В голове вертелись странные далекие полузабытые мысли. Нахлынули старые воспоминания. Он вспоминал, как он привел сюда еще молодого Земеля, как они вместе победили страшных ергисов, что собирали всех бродяг и нищих и заключали в рабство. Как освободили из плена Мерко, сына будущего вождя свободных узников - вождя ирбов - Земеля, обычного земледельца, в чьих жилах текла и течет кровь Великих правителей. Сам Земель тогда и знать ничего не знал о своих великих предках. - Кого бы ты хотел оставить? - спросил вождь, заставляя Мунна вынырнуть из пелены старых воспоминаний. - Я предлагаю оставить Арана!

VIII

В лесу, как и всегда, темнело быстро. Мерко и Тора остановились у корневища большого дуба, поваленного, по-видимому, когда-то сильно буйствующим здесь ветром. Девушка натаскала сухого хвороста, ирб выудил из котомки огниво и труть. Скоро запылал небольшой костерок, путники вытянули к нему руки, ладони ожгло приятным теплом. - Люблю глядеть в огонь, - прошептала Тора, улыбаясь. - Это так завораживает. Мерко надменно вскинул голову: - Есть две причины, за которые я не люблю костер ночью. Первая, это то, что если вечером смотреть в огонь, а потом по сторонам, ничего не видно. Костоправ, наш лекарь, говорит, что это очень вредит зрению. Огонь слепит. Это первое. А второе - это то, что нас сейчас видно со всей округи, как на ладони. Девушка слушала, слушала, а потом вдруг отвернулась, недовольно хмыкнув. Искоса поглядела на Мерко, серые глаза на мгновение показали обиду. - Ну и зануда ты. Есть две причины, за которые я люблю огонь, проговорила она. - Первое - это то, что он дает мне возможность согреться самой и приготовить пищу... - Ну понятно, ты же женщина, хранительница очага. Это дано тебе в той капельке Рода, что получаем мы при рождении. - Не перебивай! Так вот, это было первое. Второе же в том, что огонь, как ничто на свете, гонит прочь хищников и всякую нечисть! Мерко подложил еще хворосту. - Меня по ночам никто не трогает, - произнес он. Тора вгляделась в него с интересом и изумлением. Их взгляды встретились, оба долго в молчании держались, не моргая. Наконец Тора опустила глаза, лицо ее заметно потеплело, она спросила: - Ты что же совсем не жжешь костер? Молодой ирб улыбнулся: - Нет. А зачем? - Разве не боишься волков, леших, оборотней, навий, берегинь и прочих лесных жителей? - Нет конечно. С детства не боялся. Возможно, поэтому меня не трогают. Я боюсь другого мира, с большими городами, селами, деревнями, весями, странными людьми... Там меня даже петухи клюют, а уж дворовые собаки подавно готовы разорвать на части! - Дурные псы нападают на все, чего не понимают... Но как же ты, ночью, в лесу, один, и без костра? Мерко медленно перевел дыхание, вгляделся во тьму. Из-за кустов и стволов выглядывают сотни любопытных глаз, но никто не решается подойти, боятся костра... или его. - Не знаю я как. Просто здесь чувствую себя в безопасности. Нечисть меня сторожится, обходит... вот прямо как этот костер. Ложусь спать под дерево, даже муравьи по мне не ползают, а когда просыпаюсь - ни одного комариного укуса. - Ну это у тебя кожа такая, ни один комар не прокусит. - Да при чем тут кожа... Тора обвила колени руками, притянула к груди. - Ты что спишь прямо под деревом? Разве не на дереве? - Да, - подтвердил Мерко, - прямо под деревом. Зачем мне на дереве? Надо таскать с собой веревки, привязываться каждый раз, а то еще грохнешься, шею сломаешь. А так внизу хорошо, свернусь клубочком и так до самого утра, пока теплый солнечный луч не разбудит. - Здорово. Только вот мне не вериться. - Чего тебе не вериться? Не врать же мне. Девушка засмеялась. Смех был приятный и ласковый, так обычно смеются маленькие прекрасные лесные феи. - Странный ты. Не такой, как другие. Им всем огонь, тепло, города, драки, войны, корчма. А тебе все это противно? Мерко пошевелил угли в костре, вверх взвились тысячи искр, их чуть повело ветром, они тут же потухли. - Да не противно мне. Я могу быть, как все, но... понимаешь, мне страшно. Мне кажется, что в большом городе, среди людей, я не смогу драться так, как здесь, в лесу. Там мне все чуждо, а здесь как дом, а дома вроде всегда стены помогают. Тора кинула на угли большую охапку сучьев, пламя появилось почти сразу, вспыхнуло ярко, осветив ближайшие деревья, обдав лица жаром. - Комариков гоняешь. - Мерко забросил руки за голову, облокотился на корень дуба. - И все-таки огонь наводит на мысли о прекрасном... - О постоянном, - кивнул ирб. - Это странно, да? - Еще бы. Ведь раньше люди не знали огня, а когда научились подчинять себе, боги очень разгневались. Еще странно потому, что сам-то огонь явление кратковременное. Но когда мы смотрим в огонь, это заставляет нас размышлять о постоянном, а размышление о постоянном, в свою очередь, приближает к богам. Удивительно, может быть боги не хотели, чтобы простые люди могли так просто подступать к ним? Тора вглядывалась в ирба с неподдельным интересом. В красивых глазах даже появилось немного женского восхищения. - Ты говоришь... очень умно. Как будто всю жизнь учился, а не просидел в лесу. Мерко засмеялся, покачал головой: - Я же не всю жизнь просидел в лесу, как выражаешься ты. Хотя уверен, что большинство знаний почерпнул именно здесь. - Ты это здорово сказал, про костер и богов, ты знаешь историю о том, как Прометей даровал людям огонь. - Мунн что-то говаривал, но я не помню. Это очень старая история. Очень старая. - Кто такой Мунн? - Наш главный волхв. - Он очень умен. Эта история древняя, мало кто знает ее. Тот, кто рассказал ее мне, говорил, что она произошла даже не нашей земле. Странно, откуда ее знает ваш волхв? - Он старый друг моего отца. Так вот, Мунн рассказывал что-то о том, как боги разозлились на Прометея... дальше не помню. - Непокорный Прометей был наказан богами за то, что подарил людям огонь, искусство читать по звездам, а также научил земледелию, строительству кораблей с парусами, складыванию букв. За все это боги приковали Прометея к высокой горе, что на Краю Света, далеко на севере, где раньше обитали дикие варвары. Там Прометей томился очень долго, терзаемый страшным змеем, пока не пришел Геракл и не освободил его. - Кто это, Геракл? - Некоторые называют его - Таргитай! - Таргитай? - Да. Старый бог. Ирб посмотрел на ламулийку с сомнением, спросил: - Ты веришь в легенду о другой земле? Тора вспыхнула от удивления: - Откуда ты знаешь эту легенду? - Оттуда же, откуда и Прометея. Так ты веришь? Девушка пожала плечами: - Не знаю. Скорее нет, чем да. Кажется, что наши предки всегда жили здесь. А эта история, что люди приплыли сюда откуда-то еще, всего лишь выдумка. Мерко поднялся на ноги, шагнул в сторону от костра. - Ты куда? - спросила Тора, голос чуть дрогнул. - Не люблю ложиться спать на голодный желудок. Иногда кажется, что вот-вот унесет ветром, а веревки-то нет, чтобы привязаться. - На охоту? - За пищей. Ты разве не хочешь есть? - Хочу... но... Мерко посмотрел на нее довольными глазами, сама призналась, что боится ночью одна, а для него это была хоть маленькая, но победа. - Не бойся. Я скоро вернусь. Главное, гляди за костром, и никто тебя не тронет. - Ты сумасшедший! Что ты поймаешь во тьме? - Посмотрим. - Молодой ирб сделал несколько шагов, прыгнул и... пропал. Ни звука, ни тени, просто исчез. Девушка сразу добавила в огонь еще дров, поплотней закуталась в плащ. Сжалась, словно озябший котенок. Она всем телом ощущала, как протянул к ней свои руки леденящий кровь ужас. Ламулийка вспомнила слова Мерко, перестала смотреть в огонь. Пригляделась. Вокруг все шевелится, шуршит. Листья на деревья и кустарниках колышутся, бросают на землю устрашающие тени, что-то скрипит, скребется, мелькают быстрые тени. Мрачные холодные тусклые и быстрые, они появляются то тут, то там, хотят чего-то и того гляди победят огонь, ворвутся сюда и заберут ее в свое темное мертвое царство ночи. А листья так и будут злорадно посмеиваться, шелестеть, перешептываясь друг с другом.