Бегущие по ветрам - Илья Цибиков

Рис20: Земель и Геррам на стене ирбийской крепости. Вдали, на фоне серебристой ленты реки, вырисовывается силуэт армийского конника.

II

Среди клубящегося пара трудно было разглядеть человеческие фигуры. Здесь пахло мылом, душистыми травами, воском и прочими причудливыми снадобьями. Несколько девушек растирали пахучими мазями старика с белой бородой и белыми волосами. Терли его мыльными мочалами, брызгали ароматной водой, чистили ногти или просто гладили, мяли старческое тело. Старик сидел в широкой продолговатой купальне, блаженно улыбаясь. Казалось, что он спит и вот-вот захлебнется водой, но он держал голову чуть запрокинув назад, чтобы уровень воды не доходил дальше, чем до подбородка. Неожиданно дверь в мойку распахнулась и в проеме показался высоченный рыцарь в бронзовых доспехах. На голове его не было шлема, белые волосы торчали во все стороны, видно было, что очень торопился, поэтому запыхался и запарился. При виде рыцаря девушки истошно завопили и бросились в рассыпную. С пола хватали полотенца, кадушки, мочалки - в общем все, что угодно, лишь бы прикрыть от незнакомца бесстыдно голые тела. - Что надо!? - закричал старик яростно, глаза налились гневом. - Прости за вторжение, Мунн, - начал рыцарь сдавленно, - но Земель требует тебя на совет. Прибывает всадник армов, будут переговоры. Мне приказано доставить тебя. Мунн недовольно заворчал: - Ему, видите ли, приказано. Ишь ты, какой быстрый. Как смогу, так и буду. Вот скажи, ты бы смог отказаться от купанья с этими девушками, потому что там какой-то болван привез какие-то там вести? Светловолосый смотрел выпученными глазами. Судорожно сглотнул. - Ну смог бы? - допытывался Мунн. - М-м... конечно... - промямлил рыцарь. Теперь уже Мунн смотрел с выпученными глазами. - Ты же молод и уже... А ведь такие девушки, ах! А ты уже! Ладно я, мне ведь скоро восемьдесят, но ты... Хорошо. Шут с тобой, подай мне мою одежу!.. и поскорее!

III

Гонца в черном одеянии встретили почти безмолвно. Это был темноволосый мужичина, высокий, с широченными плечами. Стража, во главе с воеводой Геррамом, сразу же проводила всадника в бревенчатый терем, где его уже с нетерпением ждали вождь и прочая знать братства ирбов. - Приветствую правителя ирбов. - Прибывший гонец низко поклонился. Мое имя Огнестой, я послан к вам правителем племени армов. Вождь нахмурился, брови сбились на переносице. Он некоторое время рассматривал гостя, будто это могло что-то изменить. - Большая честь. Садись, Огнестой, - наконец молвил Земель. - Ешь, пей вволю, сколько влезет. Все, что на столе - твое. А в это время говори, с чем к нам прибыл, с добром ли, или же нет? Гость еще раз поклонился, уже не так низко, и не спеша проследовал к столу. Как только он сел, подбежали слуги, налили лучшего вина, положили на тарелку большой ломоть жареного мяса, засыпали мелкой птицей, запеченной в тесте. - Пей до дна, - сухо сказал кто-то. Не поднимая взгляда, Огнестой осушил кружку в несколько глотков, взмахом руки показал, чтобы налили еще. Ему налили. Он снова выпил. Потом еще раз... - Доброе вино, спасибо вам, - поблагодарил он. В комнате стояла тишина. Собравшиеся даже дышать старались как можно тише, лишь бы не упустить ни одного слова из тех, которые могут быть сказаны. - С чем прибыл? - прервал тишину Мунн. Он сидел красный, с растрепанными волосами, от него веяло смесью трав, мазей и мыл. Огнестой отставил вино, отодвинул поднос с яствами. Не торопясь дожевал, выплюнул кости, бросил их под стол. После всего этого наконец поднял глаза на вождя и подал голос: - Правитель армов вынужден выдвинуть тебе условие, Земель. Со всех сторон наши земли, а твои как бы посередине. Мы предлагаем тебе и всем ирбам стать частью племени армов. Твоя крепость останется такой как прежде, просто она станет одной из городов Мирийского княжества армов. В зале теперь все как будто бы умерли, а говорили только двое: - А что будет с моими людьми? - Ваши женщины достанутся достойным мужчинам, а ваши мужчины будут работать на полях, сажать и собирать урожаи. - Вы значит оставите только крепость? - Ты и твои люди останетесь здесь, станете купцами. - Мы будем рабы, а наши женщины станут развлечением для ваших солдат? - Но мы даруем вам жизнь и возможность продолжить свой род! - В рабстве. - У ваших людей будет общий дом и пища. - Но не будет свободы и права выбора? - Это все равно лучше, чем война, из-за которой прольется кровь невинных, нить многих поколений оборвется навсегда. С левой стороны стола послышалось недовольное шипение. Кто-то невольно забормотал, пошел шепот. Лица людей свирепели с каждой секундой, один только вождь хранил сравнительное спокойствие. - А ежели откажемся? - спросил он. - Нам понадобиться день, чтобы взять вашу крепость! Шепот уже перешел на громкие разговоры. Люди раскраснелись, глаза горели гневом, ногти скребли стол. - Это все, что ты хотел сказать? - Да, Земель. Это все. Мы даем вам день на обдумывание, завтра, к заходу солнца, я должен буду тронуться в путь. Вождь грустно улыбнулся: - Можешь отправляться прямо сейчас и сказать своему правителю, что мы не рабы, мы - ирбы! И нам нечего обдумывать, те, кто захочет уйти в рабство могут это сделать прямо сегодня, но я уверен, что таких людей будет крайне мало. Отправляйся. Мы - ирбы, без свободы мы ничто! Огнестой поднялся, в глаза озверевших от гнева людей старался не заглядывать, хотя каждый навязчиво ловил взгляд гонца. Развернувшись, он медленно двинулся к двери. - Стоять! - Мунн вскочил со стула, его трясло, глаза вылезали из орбит. В руках он держал свой чародейский посох, набалдашник которого уже засветился, чувствуя гнев хозяина. Огнестой развернулся. Сделал он это столь же неторопливо, после поднял обреченные глаза и посмотрел на Мунна. - Я уж думал отпустите, - произнес он со вздохом, вынул из-под плаща крепкую веревку, бросил себе под ноги. Мунн в это время запихнул посох за пояс, быстрым движением левой руки содрал лук со спины одного из стражей, что стоял в углу, другой страж подал стрелу. - Вы, все до одного, умрете спустя несколько дней... Война... проговорил Огнестой. Спустя какой-то миг в глазах его все застыло, изо рта хлынула струйка крови, и он рухнул на пол, обратив лицо к потолку. Из груди торчала крепкая стрела, бронзовый наконечник пробил кость, древко вошло так глубоко, что, казалось, должно было показаться со спины. - Война, - кивнул Мунн, нарочно выронив лук. Земель поднялся из-за стола, в глазах была глубокая задумчивость. Он проговорил: - Ждите до вечера, затем привяжите Огнестоя к коню его же веревкой, коня напугайте так, чтобы обязательно вернулся в родное стойло. На пухлом лице первого советника выразилось непонимание: - А не лучше ли оттянуть срок? - Оттягивать уже нечего, мы немедленно уходим в леса. Огнестой бросил веревку себе под ноги, этим хотел сказать, чтобы вернули его домой. Последнее желание мы обязаны выполнить, чтобы не обидеть богов. - Выполнять! - громко скомандовал Мунн. Стражники подхватили обмякшее тело гонца, унесли. - Еще вчера ведь были союзниками, - хмыкнул Мунн. Вождь в напряжении сжал кулаки. Мунн добавил: - Нет. Даже несколько мгновений назад мы ими еще оставались. Земель произнес со вздохом: - Ох, если бы все было так просто. Мы никогда не были союзниками, потому что наше братство, в сравнению с их племенем, маленькая соломинка супротив стога сена. - И все же. Вождь вдруг замер, в глазах мелькнула яркая тревога. Он спросил: - Где мой сын? - Все еще в лесах! - Срочно отыскать и донести новую весть!