Sing For Me, Cry For Me - famlia

- Ах, верно! И теперь я должен проваляться в постели целый день, зализывая свои раны вместе с верным другом под боком. Как трогательно.

- Совершенно верно. Итак, если никто тебя вчера не обижал, почему тогда твоё сердце так болит?

- А оно болит?

- Ещё как.

- Не беспокойся, Рон, эта боль совершенно иного свойства.

- Гарри, о ком мы говорим?

- Ты не захочешь знать, а я не имею ни малейшего желания об этом рассказывать.

- Гарри?

- Люциус Малфой, - пробормотал Гарри, вжимаясь головой в подушку.

Рон затряс головой.

- Гарри, мне только что послышалось, что ты сказал Люциус Малфой.

Гарри приподнял голову.

- Я и сказал.

- Но какое отношение ко всему происходящему с тобой имеет Люциус Малфой?

- Самое непосредственное.

- Ты что, пытаешься мне сказать, что провёл эту ночь с Люциусом Малфоем? - заорал Рон.

- Какой ты у нас догадливый. Так и знал, что всё этим закончится, - Гарри чувствовал такое разочарование, что готов был расплакаться. - Я знал, что ты начнешь орать и строить самые невероятные предположения. Я знал, что ты не дашь мне и шанса, чтобы всё объяснить. Я знал, что ты не поймешь, и я совершенно точно знал, что не найду у тебя ни поддержки, ни сострадания. Я знал, что ты не останешься моим лучшим другом надолго, - надувшись, сказал Гарри.

- Остынь, Гарри, я ведь обещал тебе, что буду твоим другом. Даже не просто другом, а лучшим другом. Я обещал, что всегда буду на твоей стороне. И будь я проклят, если не смогу доказать тебе этого, даже если дело будет касаться… Люциуса Малфоя.

- О, это звучит так… мило, - проворковал Гарри и даже пару раз хлопнул в ладоши.

- Неблагодарный ублюдок. Но прежде чем мы продолжим, я всё же хочу удостовериться, что мы говорим об одном и том же человеке. Люциус Малфой - это отец Драко Малфоя?

Гарри кивнул.

- Бывший Пожиратель смерти?

Гарри кивнул.

- Человек, который подсунул Джинни дневник Тома Риддла?

Гарри кивнул.

- Человек, который чуть не убил тебя за то, что ты освободил его домового эльфа?

Гарри кивнул.

- Человек, который добивался увольнения Дамблдора и Хагрида?

Гарри кивнул.

- Человек, который требовал казнить Клювокрыла?

Гарри кивнул.

- О, тогда ясно. Хорошо. Так что там за история?

Гарри в абсолютном потрясении вытаращился на Рона. Потом он потянулся и приложил ладонь ко лбу лучшего друга.

- Рон, с тобой всё в порядке? Может, нам стоит отвести тебя к мадам Помфри?

- Гарри, если это - то, что требуется для того, чтобы быть твоим лучшим другом, то пусть всё так и остаётся. Но я больше не позволю никому причинить тебе боль. А если вдруг я сам стану тем, кто ранит тебя, то я даю тебе полный карт-бланш на то, чтобы отплатить мне за это самым болезненным способом из всех, что только придут тебе в голову.

После продолжительной паузы Гарри наконец сказал:

- Я даже не знаю, что на это ответить. Я под впечатлением. Это твоё новое отношение меня, правда, немного нервирует, но я искренне благодарен тебе за то, что ты сейчас здесь, со мной, потому что, если говорить начистоту, то я в полном дерьме. И я не знаю, что мне делать. Как ты и сказал, я сейчас совсем как тот котёнок, у которого отняли блюдце с молоком, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь заполучить его обратно.

Гарри судорожно вздохнул:

- Всё началось в пятницу, когда я отправился на отработку к Снейпу...

* * *

Рон был погружён в мучительные размышления. Гарри рассказал ему всё: начиная с причин, приведших к назначению отработки и последовавшем затем изнасиловании, и заканчивая прошлой ночью, проведённой в Малфой-Мэноре. Гарри поведал ему также и о своих чувствах к мужчине, который теперь утверждал, что готов умереть ради его любви. Рон просто не мог поверить, что после всего того, через что Гарри пришлось пройти, он был вынужден столкнуться лицом к лицу с ещё одним нелёгким испытанием. Но из всего сказанного он также понял, что всё не так просто, как кажется на первый взгляд, и что во всей этой истории гораздо больше подводных камней, чем открыто взору. Он смотрел на Гарри, сжавшегося в комочек так отчаянно, что его голова была прижата к груди; дрожащего всем телом, словно бы ожидающего, что его в любой момент могут ударить. Рон был убежден, что если бы Гарри сейчас запел, то он просто не смог бы этого вынести… Совсем как те несчастные люди из легенды, что умерли от того, что их привыкшие к ощущению счастья сердца не смогли вместить всю эту непереносимую в своей примитивной агрессивности боль. Он должен был успокоить Гарри. Именно поэтому Рон стал медленно, дюйм за дюймом, подбираться ближе, и прежде, чем Гарри успел попрактиковаться на нём в своём остроумии, стиснул друга в железных объятиях.

Это не причинило боли. Не заставило Гарри содрогнуться. Он не помнил, чтобы Рон когда-либо раньше обнимал его, и если бы он так не боялся оскорбить Рона, то расхохотался бы в голос. Он ощущал в Роне некую лёгкую неприязнь, которая боролась в нём с чувством глубокой обеспокоенности и искренней привязанностью к своему другу; и насколько Гарри мог видеть, эта дружеская симпатия неуклонно побеждала все сомнения и неуверенность, которые у Рона, без сомнения, были. И Гарри был очень благодарен другу за его поддержку. Это заставляло его чувствовать себя значительно лучше и намного счастливее, и он обнял Рона в ответ. Это не было похоже на то чувство, которое дарил ему Люциус, но это было именно тем, что и ожидаешь от своего лучшего друга. И это заставляло его улыбаться, и Гарри не сумел сдержать тихого смешка. Рон поднял взгляд на него:

- Что?

- Ох, ничего. Просто я даже и не догадывался, что Рон Уизли может быть таким.

Рон нахмурился.

- Спасибо, Рон. Это очень много значит для меня. И ты действительно заставил меня почувствовать себя лучше. Насколько я могу судить по твоей реакции, ты на меня не сердишься? - с легким трепетом спросил Гарри.

- Сержусь на тебя? Гарри! Я зол на весь этот грёбаный мир, что так жестоко поступил с тобой. Я зол на Драко Малфоя, который постоянно пристаёт к тебе. Я зол на Снейпа, который назначил тебе эту проклятую отработку и преспокойно свалил до полуночи, бросив тебя там одного. Я зол на Люциуса грёбаного Малфоя, который сначала изнасиловал тебя, а потом заставил переживать все эти непонятные эмоции. И больше всего я зол из-за того, что он позволяет себе держать тебя в неведении относительно того, какого чёрта он всё это делает, и почему ты испытываешь к нему подобные чувства. Но я нисколько, слышишь, нисколько не сержусь на тебя. Потому что во всей этой истории ты - самый невинный из всех.

- Рон, вот теперь ты меня действительно пугаешь. Когда ты научился так глубоко сопереживать? Ты что, начитался книг по психологии?