Полководец поневоле (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

С той стороны равнины загудели трубы и вскоре огромная масса тронулась с места. Я увидел, как кроме колесниц, во втором, третьем, четвёртом и пятом ряду на флангах противника имелись резервы, количество которых было явно больше, чем на наши. Имея более чем двукратное преимущество, враг мог себе это позволить, а я нет, рассчитывая только на выучку легионеров, слаженность действий и конечно же на основную свою ударную силу — восемь тысяч лучников, которых было больше, чем имели любые местные армии в одном месте и времени. К тому же, я лично обучал их центурионов, опционов и деканов, показывая, как нужно правильно стрелять массовыми залпами, чтобы кучность падения стрел и их эффективность была максимальной. Тысячи раз выпуская стрелы, они учились сначала сами, а затем обучали уже своих легионеров-лучников. Так что я сильно рассчитывал, что такое огромное количество стрелков даст мне большое преимущество. К сожалению, проверить это можно было только в бою.

Глава 20

Враг накатывал полумесяцем словно лавина. Первыми в бой вступили колесницы, пытаясь, как я и думал, опустошить наши фланги и зайти в тыл, но ответные слитные залпы лучников весьма сильно их удивили, и оставляя за собой убитых, раненых людей и коней, они откатились назад для перегруппировки. Вскоре первые ряды пеших воинов перешли невидимую линию, которую делала моя стрела с белой тряпочкой и в воздух взметнулось сразу, одномоментно четыре тысячи стрел, а затем ещё две. Небо над головами врага на секунды почернело и затем все увидели результаты залпа, который лучники в таком количестве выполнили впервые.

Я покосился на Рехмира, который открыв рот смотрел за тем, как враг ещё не понимая того, что первый ряд пехотинцев просто выбыл из боя, шёл вперёд, а залпы моих лучников, стреляющих по навесной траектории, продолжают выкашивать людей сотнями. Поле заполнилось ранеными, убитыми, но людей было столько много, что оставшиеся в живых первые ряды, вскоре подошли к нашим, выйдя из-под обстрела. Прозвучала команда центурионов и лучники отошли в бреши между рядами легионеров, а те стали смыкать за ними ряды, становясь локоть к локтю. Удар тысяч копий в ряды легионеров, укрытых за плотно сомкнутыми щитами даже не заставил их сделать шаг назад. Для них было всё обычно, привычно, как сотнями и тысячами часов на бесконечных тренировках с литрами пролитого пота.

Пока первые ряды пытались выцелить и уколоть друг друга, лучники центра отошли в тыл и перегруппировавшись, частично стали обстреливать подходящие вторые и третьи колонны врага, частично отошли на фланги, где помогли своим товарищам отогнать от пехоты колесницы и не дать крыльям полумесяца вражеского войска охватить нас, зайдя вбок и тыл. Не стал скучать и я, взявшись за лук. Высмотрев тех, кто был ярче всего одет или имел защитное снаряжение лучше халата, я отрешился от всего и дал телу стрелять самостоятельно. Выбирая цель, я смотрел на неё при выстреле и не дожидаясь результата, переходил к следующей. Рехмир едва успевал менять колчаны, добавляя пучки стрел в те, что были у меня по бокам колесницы и смертоносные снаряды улетали в три раза дальше, чем у остальных лучников, убивая наповал лидеров кланов или просто хорошо одетых и вооружённых воинов.

Битва длилась два часа, а перевеса ни у одной из сторон так и не было. Колесницы не могли из-за лучников легионов зайти к нам тыл, сразу попадая под обстрел, а пехотинцы врага сражались с постоянно сменяющимися рядами легионеров, которые после каждых тридцати ударов копьём, менялись рядами, давая себе отдых.

Я давно прекратил стрелять, поскольку увидев массовую потерю важных людей, оставшихся прикрыли щитами, поэтому я стал ездить по тылам, смотря за сражением, которое и не думало заканчиваться. Двукратное численное преимущество противника давало возможность кочевникам отводить потрёпанная первые ряды и запускать свежие силы, но легионы стояли, не сдвинувшись ни на шаг. Наши лучники всё это время продолжали стрелять, опустошая наши запасы стрел.

Увидев, что в одном месте самая тяжёлая ситуация, я вернулся на небольшую возвышенность.

— Хопи, идём разомнёмся, — я слез с колесницы, принял от Рехмира три дротика и показал своей охране на когорты, где давление противника было самым сильным.

Дёрнувшемуся было Рехмиру, я показал кулак, показав, что я в броне, с прикрытой плотной стёганной шапочкой на голове, наручами и поножами, а он в одной набедренной повязке.

— Охраняй колесницу, — предупредил его я, уводя за собой сотню лучших бойцов личной сотни, которые тоже захватили с собой дротики.

Моё прибытие не осталось не замеченным. Легионеры, увидев сначала мускулистых, крупных бойцов с огромными овальными щитами, сначала не поверили, что с личной гвардией буду и я сам, но мои доспехи знал каждый, так что по рядам мгновенно пронеслись радостные крики, взбодрившие бойцов.

— Царь! С нами царь!

Встав сначала в последние ряды, я знаком руки попросил центуриона ускорить ротацию и шеренги быстро стали меняться не через тридцать ударов копьём, а через десять. Так что уже через десяток минут вы встали в первую линию. Хопи встал справа, его опцион слева, а я с тремя дротиками между ними. Остальные воины сотни также заняли первую линию, чтобы ударами копий дать мне больше пространства для бросков. Почти сразу я увидел перед собой неподалёку круглые глаза воинов напротив, увидевшие мои доспехи, а также их потные бороды и уставшие лица.

— Три, два, один, — Хопи тихо скомандовал мне и на последней цифре чуть довернул корпусом с щитом, открывая мне небольшое пространство для броска. Давно отработанная нами тактика, которую мы стали тренировать сразу после речной битвы, когда поняли разрушительную эффективность каждого моего подобного броска дротиком.

Сотни раз тренированные броски в плотном строю, поскольку я сам учился кидать так, чтобы потом учить этому легионеров, когда у них наконец появятся пилумы, без труда удались и сейчас. Взятый обратным хватом, лишь на хлёстком движении рукой, первый улетевший дротик снёс из строя сразу двух врагов, пришпилив их друг к другу. Второй снаряд пробил ещё большую брешь дальше, а третий вынес с рядов ещё двоих, которые попытались сунуть в открывшееся пространство свои копья, но стоявшие слева и справа от меня в первом ряду телохранители своими длинными копьями не давали никому подойти ближе, что и позволяло мне относительно спокойно кидать дротики.

Хопи вернул щит на место, убрал копьё и в строй ударили копья врагов, всё ещё пытавшиеся достать меня в свободное пространство, которое недавно там было. Стоявший слева опцион, когда мне передали с задних рядов ещё три дротика, дал мне отдохнуть и стал так же отчитывать.

— Три, два, один, — поворачивая щит и давая мне небольшое пространство уже справа от себя для броска, скомандовал он.

Дротик, усиленный рывком ветра, который даже дёрнул из рук щиты легионеров, в этот раз снёс трёх человек вместе с щитами и тут же брошенный второй снёс ещё двух за ними. Третий же я направил чуть левее, помогая легионерам слева от нападающих врагов. Пробив щиты и бока двух кочевников, слева образовалась брешь, давшая время легионерам сменить шеренги и полминуты отдыха, пока враг восстанавливал свои ряды. Я видел, как благодарно на меня посмотрели те, кто уходил в задние ряды.

Увидев двойные трупы, насаженные на одно древко, кочевники в испуге отшатнулись от нас.

— Три, два, один, — скомандовал Хопи и я снова в отступающие ряды запустил три дротика, пробивающие целые бреши. Поскольку больше никто мне не угрожал, пытаясь тыкнуть копьём, то повернул свой щит и опцион слева, давая мне больший простор для бросков. В спины отступающих полетели остатки дротиков, которые мы принесли с собой, вызвав панику в их рядах и ещё быстрое отступление. Видя, что моим когортам здесь больше ничего не угрожает, я поднял руку и показал центуриону знак ротации. Раздались приказы и мы меняясь рядами, вскоре вышли в тыл. Размяв уставшую от бросков руку и плечо, я направился обратно к колеснице, где стоял Рехмир.